Страница 3 из 6
Старец внимательно слушает и, когда я заканчиваю, говорит:
– Верующим нужны от нас слова утешения. Мы, священнослужители, несем огромную ответственность. Ты верно заметил, отче, и коснулся очень острой проблемы, она мучает многих церковных людей (я имею в виду брак и связанные с ним трудности). Надеюсь, мы сможем серьезно обсудить ее. А сейчас давай вернемся к теме нашего разговора.
Хорошо, если путь к грядущему Граду будет кратчайшим и прямым. Но никогда не знаешь, что случится в пути. Добивается успеха тот, кто обеспокоен своей духовной недостаточностью и через невидимую брань стремится к преуспеянию. Многие полагают, что духовная жизнь – это хранение какого-то консервативного, неизменного образа жизни. Это, конечно, основной принцип. Но человек не должен здесь останавливаться. Не прилепляться к шаблонам, но двигаться вперед, устремив глаза души к небу и взирая на красоты горних зрелищ, всю любовь преложив в стремление к тамошнему миру. Все земное ему покажется ничтожным и по большей части бессмысленным, как говорит святой Феодор Студит[5]. Путь человека станет легким, а духовное шествие – приятным. Сам же он сделается альпинистом Божиим. Трезвое рассуждение его души будет восстановлено, и он, облаченный в доспехи любви Христовой, предвкусит рай.
Глубокая ночь. Старец благословляет нас, и мы расходимся. Спать не хочется. Один в своей келье я сажусь и пишу:
«На пути в рай мне встретятся многие искушения и преграды. Диавол постарается увлечь меня за собой, сбить на свою дорогу. Он прибегнет к разным уловкам. В этом нет сомнения, это хорошо известно. В одной книге, которая перенесла меня в давние времена, я читал об авве Макарии. Он удалился в глубь пустыни для усиленной молитвы и изучения Писания. Там ему пришлось беседовать с диаволом, от которого он выведал о его кознях. Выглядел диавол, которого видел авва, необычно – чудаковато и бесстыже. Он весь был увешан множеством больших и маленьких кувшинчиков, причем из каждого торчало перо. Авва спросил диавола, зачем он таскает на себе эти кувшинчики. Лукавый не устоял перед настойчивостью аввы и раскрыл свои ловушки, которые он расставляет перед людьми, чтобы запугать их и заставить исполнять его волю. Бес объяснил:
“Когда я вижу человека, готового приступить к изучению Священного Писания, то помазываю его пером, обмакнув в кувшинчик, привязанный к моей голове. Мигрень начинает раскалывать его голову, и он бросает душеполезное чтение. Тому, кто собирается на ночное бдение, я смазываю глаза жидкостью из другого кувшинчика, что у моих ресниц, и насылаю на него такую дремоту, что он тотчас падает в постель. Кувшинчики у моих ушей содержат зелье непослушания. С ним я охочусь за послушниками. Содержимым кувшинчика, висящего у меня под носом, я подпаиваю юношей, чтобы разжечь в них плотское желание. Из кувшинчика возле моего рта я пою воздержных, чтобы вызвать у них обжорство, других же – для болтливости и сквернословия. Кувшинчик, что ношу на шее, возбуждает гордость и высокомерие. Другой, что ты видишь у меня на животе, содержит равнодушие и распутство. В остальных – зависть, убийство, воровство и прочие пороки. С помощью кувшинчиков я сбиваю людей с прямого пути и веду их куда захочу, увлекая к погибели”».
Славословлю Бога за первый мой принесший духовные плоды день в монастыре.
Жажда Бога
После утренней службы Старец приводит меня на балкон, с которого открывается самый впечатляющий в монастыре вид на горы во всем их великолепии. Сюда еще не заглянуло солнце, и нас обдувает неласковый ветерок. Старец начинает беседу словами Христа: Если кто жаждет, пусть придет ко Мне и пьет (ср.: Ин. 7, 37). И поясняет:
– Многие люди мечтают о внутреннем покое и блаженстве духовной жизни. В поисках этого они обращаются к религии. Однако быстро разочаровываются, не соблюдая необходимых для достижения желанного результата условий. Они ограничиваются теорией, поэтому жажда их души остается неудовлетворенной. На путь Церкви человек должен вступить для духовной работы над добродетелями и для покаяния. Духовная жажда ведет к пренебрежению материальными и земными вещами. А это значит, что основной интерес обращается к Богу. Как и любой человек, христианин имеет потребность в материальных благах, старается их приобрести, ради этого работает, как все, но не позволяет сердцу прилепляться к ним. Первая его забота – научиться истинному покаянию. Для этого он советуется с опытным духовником, которому оказывает послушание и наставления которого принимает, словно они исходят из уст Самого Бога, по слову святого Симеона Нового Богослова[6].
Внимательно слушаю Старца и хочу, чтобы он углубился в эту тему. Я сетую на то, что не так-то просто встретить опытного духовника, хотя сейчас мы нередко говорим о священнослужителях, наделенных многими духовными дарованиями. Я прошу Старца закончить мысль о священном изменении, которое претерпевает душа, жаждущая Бога, и он продолжает:
– Вижу, брат, что ты не забываешь о цели своего визита в наш монастырь. Ты все время стараешься вызнать о моем личном духовном опыте. Но не горячись понапрасну: у меня нет какого-то особенного личного опыта. А вот то, что пережили прежде нас святые и записали в своих сочинениях, мы читаем сегодня для укрепления и поддержания, насколько это в наших силах, церковного Предания. Но мы отвлеклись.
Человек, жаждущий Бога, находит отдохновение в Священном Писании и у святых отцов. Он денно и нощно изучает их творения, подчеркивает абзацы и заучивает наизусть фрагменты, которые трогают его душу и даруют ей утешение. Душа услаждается и вкушает невыразимые духовные плоды умиления. Припоминаю дивные слова святого Симеона Нового Богослова о первом духовном опыте, который приобретает человек, обратившийся к Богу: «Непрестанно держащий в мысли повеления Божии и ими денно и нощно руководствующийся, умом и осязанием о них помышляющий и со тщанием работающий лишается памятования о мире, житейских вещах, деньгах и в особенности о родных; он сродняется духовному»[7].
С течением времени и в зависимости от того, насколько человек посвящает себя духовной брани, он преуспевает. Страсти отступают, и сердце умягчается. В нем водворяются смирение и плач. Смирение, как известно, порождает плач, а плач углубляет смирение. Вот первый духовный опыт.
Старец делает краткую паузу. Он хочет убедиться в том, что развеивает мои духовные сомнения. Я заверяю его, что сказанное успокаивает меня, ибо созвучно моему собственному опыту, приобретенному после принятия окончательного решения обратиться к Богу, стать священником и сделать рясу своей пожизненной одеждой. Я прошу его продолжать, он улыбается и заканчивает мысль:
– Тогда человек делается податливым и чутким. Всему, с чем он сталкивается в жизни, он радуется и все воспринимает как дар Божий. Ему нравится удаляться, насколько это возможно, от мира, отыскивать уединенные места, помогающие собраться с мыслями и вселяющие в душу мир. Он отдает предпочтение пешей прогулке и завершает ее в сельской церквушке или в каком-нибудь дивном месте. Там он благодарит Бога за духовные блага, которые начинает вкушать. Там он получает иное ощущение жизни и воспринимает все иначе. Красота природы, к примеру, дает ему повод для духовного делания и восхождения умом к Богу. На тень дерева он смотрит как на место, пригодное для молитвы, а не для телесного отдохновения. Он пьет воду из источника, а уста его повторяют: «Слава Тебе, Боже». Птичьи трели побуждают его к продолжению молитвы. Одним словом, он смотрит на чувственный мир духовными очами, как на образ мира невидимого.
– Это благое изменение, Геронда, не удостоится похвалы от мирских людей, не способных понять его. Они начинают беспокоиться и пытаются противодействовать, видя, что нечто подобное происходит с кем-нибудь из «своих». Родные и друзья замечают изменения в речи, поведении, интересах уверовавшего и удивляются. Они не подозревают, что в душе человека действует Христос, дарующий ему духовную сладость, которая не сравнится ни с телесными наслаждениями, ни с другими удовольствиями мира.
5
См., напр.: Св. Феодор Студит. Подвижнические монахам наставления. Слово 2, § 26 // Добротолюбие в рус. пер.: В 5 т. М., 1889 (репр.: М., 2003). Т. 4. С. 72.
6
См.: Прп. Симеон Новый Богослов. Слова: В 3 т. М., 1890 (репр.: Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993). Т. 2. Слово 73. С. 234. Ср. также: С. 221, 518.
7
Ср.: Прп. Симеон Новый Богослов. Деятельные и богословские главы. § 4–5, 25–26, 115 // Добротолюбие в рус. пер.: В 5 т. М., 1900 (репр.: М., 2003). Т. 5. С. 9–10, 25–26, 41.