Студент

И я стал свидетелем случая, когда Саша решительно вступился за своего друга в одном из так часто случающихся конфликтов в общежитиях людей. Слабый и неконфликтный Боря, не обладая физической силой, обладал, как почти все добрые люди, порядочностью и гипертрофированным чувством справедливости, а в институте учились ребята из Магадана и один из них, Николай, крупный и крепкий парень с первого курса, зная, что Саша, Боря, и я в том числе, дружны с девочками в женской части общежития, стал злословить на этот счет. До тех пор, пока это носило характер безобидный, мы молчали и снисходительно улыбались, но, когда Николай, перегнув палку, грязно отозвался об одной из девушек этой комнаты, а именно о Вале Косовой, которую недавно разыскивал немец Курт, Боря, не задумываясь, опрометчиво смазал ладошкой Николая по лицу. Удар был слабый, но обидный. Такого Николай стерпеть не мог. "Ах ты, гад!" - мгновенно вскипел Николай и бросился на Борю. Боря, в ужасе от того, что сделал, как-то по-поросячьи взвизгнул, закрыл лицо руками и приготовился к тому, что сейчас его начнут бить. Но наперерез бросился Саша Виноградов. Его лицо выражало такую уверенную силу, что Николай, выглядевший значительно мощней Саши, стушевался и отступил...

Мы доехали на автобусе до театральной площади, где размещался Мариинский театр, который считался одним из самых старых и одним из самых красивых российских театров. Здание театра с момента основания в 1783 году неоднократно перестраивалось. Но второй датой рождения оперного театра Петербурга считается 1860 год, потому что именно в этом году, второго октября, состоялось его открытие оперой Михаила Глинки "Жизнь за царя", и тогда же он получил название Мариинского в честь жены Александра II Марии Федоровны. В 1920 году Мариинский театр стали именовать Государственным академическим театром оперы и балета, а в 1935 году ему присвоили имя С.М. Кирова.

Я остановился перед театром, чтобы полюбоваться красотой салатно-белого здания в стиле классицизма, которое гармонично смотрелось в окружении соборов, строгих, и в то же время величественных построек, но меня стали торопить мои приятели, и я поспешил за ними в помещение театра, через подъезд номер 12, как указывалось в объявлении, где также говорилось, что к прослушиванию допускаются лица до тридцати лет, имеющие профессиональную подготовку. Но если говорить о профессиональной подготовке, то подготовку Саши вряд ли можно было назвать профессиональной, потому что это, наверно, подразумевало окончание какого-то музыкального заведения, может быть, даже консерватории, а Саша занимался частным образом у оперного певца, тенора Ивана Алексеевича Нечаева, который, послушав его, стал учить бесплатно. Нечаев преподавал сольное пение в Ленинградской консерватории, а в свое время пел как раз в Мариинском театре, где блестяще исполнял партии Юродивого в опере "Борис Годунов", Герцога в "Риголетто", Альмавива в "Севильском цирюльнике" и много других.

Саша не питал иллюзий на свой счет и не надеялся на то, что его возьмут в хор. В хоре пели профессионалы, и это была их работа, а мы оставались студентами. Саша просто лишний раз хотел показаться грандам оперного искусства, из которых, несомненно состояла конкурсная комиссия, и узнать их мнение насчет своих вокальных перспектив, хотя здесь присутствовала некая фальшь, потому что Саша прекрасно знал оценку своему вокальному дарованию, иначе с ним не занимался бы такой мэтр, как Нечаев. Но истинная цель его пока оставалась скромнее - устроиться в массовку. Это не только давало подработку, но и грело душу, так как он таким образом допускался в святая святых этого храма искусства - за кулисы, где мог не только слушать, но и встречаться лицом к лицу с прославленными оперными артистами.

В небольшом зале, где намечалось прослушивание, уже сидело несколько человек мужчин и женщин. Они занимали места в первых рядах кресел. Болельщики, вроде нас с Борей Ваткиным, разместились подальше.

Здесь отсутствовала сцена. Рояль стоял на полу в двух-трех метрах от кресел, где в ожидании своей очереди сидели кандидаты на прослушивание. Чуть подальше, сбоку от рояля, за столом, застеленным зеленым сукном, расположилась комиссия из четырех человек: трех мужчин и одной женщины.

Конкурсанты пели в основном арии из опер, только бас спел "Песню о блохе" Мусоргского, а женщина-сопрано - "Заздравную" Исаака Дунаевского. Комиссия отобрала четырех человек, в том числе баса и женщину. У женщины спросили:

- Простите, а сколько вам лет?

Она смутилась, помедлила и тихо и неразборчиво назвала возраст.

- Громче! - потребовал мужчина из комиссии.

- Сорок шесть, - краснея, выговорила женщина.

- У вас шикарное сопрано, но вы же понимаете, что солисткой вам уже не быть?

Женщина молча кивнула головой.

- А в хор мы вас, несомненно, берем, - заключил мужчина из комиссии, очевидно, председатель.

Саша пел арию Кончака из оперы "Князь Игорь", которую я уже слышал от него в колхозе на картошке. Отнеслись к Саше благосклонно, похвалили голос, удивились, что он учится в пединституте, а не в каком-либо музыкальном заведении, одобрили его занятия с Нечаевым и посоветовали поступать в консерваторию, но в хор не взяли.

- Да я, в общем, и не надеялся, - откровенно признался Саша. - Мне хотя бы в массовку.

- А вот сейчас как раз объявляется дополнительный набор, только это у нас называется не "массовка", а "миманс". Отдел миманса на верхнем этаже. Подойдите к руководителю отделу Ивану Петровичу, скажите, что вы от Соковнина.

В отдел массовки я и Боря пошли вместе с Сашей. Иван Петрович оглядел нас с ног до головы критическим взглядом и вынес вердикт:

- Беру вас и вас.

Он кивком головы показал на Сашу и на меня, проигнорировав Борю. Боря как-то съежился, вымучил улыбку и пожал плечами, давая понять, что ему это и не так важно. Мы с ним, действительно, не предполагали такого исхода и не собирались устраиваться на работу, но я видел, что Боря расстроился из-за того, что одного из нас вдруг взяли, а другого нет, хотя виду старался не подавать.

Так я, благодаря Саше Виноградову, стал артистом миманса.

Для миманса предназначались два зала: зал мужской и женский, где артисты переодевались, и рядом размещалась гримёрная.

Миманс - это сокращение от "мимический ансамбль", артисты, участвующие в массовых сценах спектаклей. Как я позже узнал, многие известные артисты студентами работали в мимансе. Артисты миманса даже иногда играют небольшие безмолвные роли, например, слуг. В любом случае, без артистов миманса не может обойтись ни один оперный или балетный спектакль. Полвека назад артисты миманса назывались статистами, которых назначали из солдат местного гарнизона, или пожарных из городской пожарной команды. Теперь это стало делом более серьёзным, и артистами миманса чаще становились люди, близкие к театральному искусству или по рекомендации, но редко с улицы.

Мне повезло, и я был рад, что мог познакомиться с Мариинским театром изнутри, не говоря уже о заработке, который студенту никогда не помешает.

За короткое время работы в знаменитом театре я успел рассмотреть внутреннее убранство Мариинки, которое поразило меня своим великолепием. Все в голубых и синих тонах, стены под цвет морской волны, синий бархат и удобные кресла, обитые бархатом. Всюду лепные украшения и скульптуры. Все это подчеркивается светом многочисленных светильников и трехъярусной люстры с живописным плафоном. Меня поразил занавес. Этот занавес по эскизам художника Александра Головина. стал символом театра, но совсем недавно художник Симон Вирсаладзе изменил цвет занавеса на сине-голубой в тон интерьеру всего театра, интерьера, который до сих пор считаются одними из лучших в мире.

Мы, уже артисты миманса, репетировали, нас наряжали в сценические костюмы, нас гримировали, нам наклеивали усы и бороды, согласно сюжету действия, и мы выходили на сцену в больших массовых сценах "Бориса Годунова" или изображали войска египтян, которые под звуки торжественного марша парадным шествием проходят мимо трона, в "Аиде" ...