Студент

- Злоупотребление спиртными напитками сокращает среднюю продолжительность жизни примерно на 20 лет, - с ходу сообщил гипнотизер. Он поставил Стаса к стенке между дверью и кафельной печкой с газовым отоплением, подошел к висевшему на стене плакату с изображением человека в разрезе с надписью: "Действие алкоголя" и стал водить указкой.

Стас с трудом воспринимал непривычные на слух слова про сердечно-сосудистые нарушения, атеросклероз сосудов головного мозга, венечных сосудов, миокардиопатию, инфаркт миокарда, не понимал их значения, но догадывался, что его ждет что-то страшное, если он будет употреблять вино.

В том, что он стоял у стенки, было что-то стыдно-позорное и его коробило от этой атмосферы какого-то средневекового шаманства.

-При систематическом употреблении спиртного ухудшается течение заболеваний почек и мочегонных органов, - добил Стаса гипнотизер, и вдруг спросил:

- У тебя как с этим делом?

- С каким? - не понял Стас.

- Ну, с девками как? Импотенцией еще не страдаешь?

- Да нет. Вроде нормально, - смутился Стас.

- А я, признаться, уже не тот, - вздохнул гипнотизер.

- Да, так вот, - продолжал он. - Примерно у каждого третьего, злоупотребляющего алкоголем, возникают алкогольные психозы. В этом состоянии человек опасен для окружающих"

- Валентин Степанович, говорят, что в Америке ещё больше пьяниц, чем у нас, - сказал вдруг Стас.

- Пьяниц везде хватает, - изрек Валентин Степанович и

как по писанному забубнил: "Распространенность пьянства и алкоголизма в большинстве экономически развитых капиталистических стран определяется присущей классовой природой, где движущей силой является стремление к обогащению, обеспечению огромных прибылей для предпринимателей любой ценой, даже ценой здоровья трудящихся. У нас устранены социальные корни алкоголизма".

- Устранены, а люди пьют не меньше, чем в Америке, - заметил Стас.

- Так у нас причины другие - в основном, социально психологические. С одной стороны, это привычка, с другой, обычаи употребления алкоголя. Этому способствует подражание, определяемое недостаточными знаниями о вреде действия алкоголя, низкий уровень культуры и интересов, моральная распущенность, неумение организовать свой досуг, скука, безделье, отсутствие творческого интереса к труду, разлад в семейной жизни и т.д.

- Будто у них всего этого нет? - возразил Стас.

- Да все у них есть, - согласился неожиданно врач, - и пьяницы, и наркоманы. И корни одни - расхлябанность и безволие. Это я тебе говорю уже не из научно-популярной брошюры. Только тебе-то от этого не легче.

- Теперь прошу сосредоточиться!

Голос гипнотизера стал жестким, серые глаза потемнели, и он стал дятлом долбить плакатные истины, пытаясь вбить их в бедную голову Стаса. Он сообщил, что алкоголизм стоит в ряду страшных заболеваний, таких как проказа, сифилис, наркомания, и что человек, заболевший алкоголизмом, обязан лечиться. Слово "обязан" он повторил два раза.

Стас ничему не верил, до него доносились как из тумана слова, и он воспринимал их в общем, как одно целое, без смысла.

В конце своей обличительной лекции гипнотизер привел слова писателя Льва Толстого о том, что трудно представить, какая счастливая перемена произошла бы в нашей жизни, если бы люди перестали отравлять себя водкой. Он замолчал и прошелся по комнате, будто давая время осмыслить его слова. И Стас внимательно следил за ним глазами,

- Одним из методов, применяемых при лечении алкоголизма, является гипноз, - после паузы заговорил гипнотизер. - Я лечу гипнозом.

Врач остановился перед Стасом.

- Итак, я лечу гипнозом. После сеанса гипноза ты навсегда бросишь пить. Перед тобой откроется новый мир, полный радости и богатства. - пообещал гипнотизер. - Ты станешь другим человеком.

Голос его приобрел торжественную окраску, возвысился и приобрел металлический оттенок

- Сейчас ты будешь слышать только мой голос. Только мой голос и - ничей больше. Ты подчиняешься только моим командам.

Он говорил отрывисто, глаза пронизывали насквозь и сверлил мозг.

При счете "раз" ты уснешь, и твоя воля будет полностью подчи╛няться моей. "Раз", ты слышишь только мой голос, "два", у тебя нет другой воли, кроме моей, твоя воля - это моя воля. Я кладу свою руку на твою голову. "Три"! Спать! Спать! Спать!

Стас не понял, спит он или не спит, вроде спит, хотя и

отчетливо слышит голос врача, а, вроде, не спит, потому что понимает, что сто`ит, где-то в подсознании не забывает, что он у гипнотизера и что мать его ждет где-то на веранде.

- Сейчас я докажу тебе, что ты полностью подчинен моей воле. При счете "раз" ты будешь падать на меня.

Он взял за плечи Стаса.

- Смотри мне в глаза. Я скажу "раз", и неудержимая сила толкнет тебя на меня. - Внимание! Раз!

Силы, которая бы толкнула Стаса, не было, но он все же подался вперед, как ему было приказано, и гипнотизер его удержал с таким усилием, что со стороны могло показаться, что Стас свалился как подрубленный.

"Когда ты проснешься, у тебя исчезнет тяга к спиртному", - доносилось до сознания Стаса.

- Ты навсегда бросишь пить. Тебе сейчас противно, ты не выносишь запаха водки. Тебя тошнит от этого запаха, твой организм отторгает все, что связано со спиртным, - Пей! Пей!

Стас увидел перед своим носом стакан. Его затошнило, и он отвернулся, отстраняя стакан рукой,

- Пей, пей! Фу, какая гадость! Тебе противно! Пей!

Стас выпил, внутренности его судорожно дернулись и стали выталкивать водку. Глаза его забегали по полу, и он, увидев за собой тазик, принесенный как раз ко времени, очевидно, Машей, которую гипнотизер предупредил, когда шли по коридору, упал перед ним на колени. От напряжения у Стаса на глазах выступили слезы, лицо побагровело.

Спазмы постепенно прекратились, и Стас встал и повернулся лицом к гипнотизеру и стоял, вытирая платочком нос и глаза.

- Сейчас я посчитаю до трех, и ты проснешься. Проснешься другим человеком, как будто заново родившимся.

- Раз! Ты теперь будешь обходить за версту все магазины и точки, где продают водку, пиво, вино.

- Два! Одно упоминание о спиртном будет вызывать у тебя болезненное состояние, тошноту. Отныне ты - трезвенник. Я снимаю с тебя тягу к спиртному.

- Три! Ты уже не тот несчастный человек, который пришел сюда полчаса назад. Теперь ты другой человек, трезвенник, опора семьи, активный строитель коммунизма.

По мнению гипнотизера, Стас должен был чувствовать себя, по крайней мере, именинником. Но сам Стас этого не ощущал.

Потом он сидел на веранде и ждал мать, с которой гипноти╛зер разговаривал с "глазу на глаз".

Когда они были уже за воротами, Стас спросил:

- Сколько ж взял?

- Сотню за первый раз, считай, за консультацию, и двести пятьдесят сейчас, за индивидуальное лечение, - неохотно ответила мать и поспешно, словно убеждая себя, добавила:

- Денег мне не жалко, главное, чтоб ты не пил.

Домой после института Стас приходил теперь рано, ужинал - все молча. Потом садился за учебники, но часто не вникал в смысл того, что читал, и долго сидел в оцепенении, уставившись в одну точку, и только голос сестры или матери возвращал его в реальность. Рисунок по-прежнему доставлял ему удовольствие, и он рисовал много, но без прежнего вдохновения. Он стал немногословен. Его раздражала болтливость сестры, он не выдерживал ее трескотни, часто обрывал, и она, поджав губы, уходила в свою комнату.

Стас со щемящей тоской вспоминал приятелей, треп с ними под выпивку, жаркие дискуссии по любому поводу, которые без бутылки были сухими и вялыми, и как он ни гнал от себя эти воспоминания, они упрямо лезли в голову, и какого-то угрызения совести от бывших шумных застолий и выпивок он не испытывал.

Когда однокурсники звали его попить пива, он, пугаясь вдруг возникающего где-то близко желания, и вместе с тем почти осязательного ощущения пива, сглатывал наплывающую слюну и спешил ответить, что ему что-то неохота, вкладывая в слова эти как можно больше равнодушия.