Точка отрыва

 Полковник, не чинясь, придвинул от стола табурет, достал из кармана новенький складной нож с дымчатым лезвием и тоже принялся обстоятельно чистить картошку.

— Хороша сталь, — сказал Хмель, приглядевшись к ножу.

— Артель «Красное знамя», — важно ответил Борис.

— Богато живешь, — заметил Сергей.

— Подарок, — ответил Борис, сам Иван подарил.

 — Крутяк! — восхитился Сергей, — кстати, сегодня командир приедет.

 — Откуда знаешь? — удивился Борис.

 — Вчера разговаривал, точно приедет. Человек от него был неделю назад. Охотник, на хуторе у них был, гостинец мне привез и передал — ждите, будет точно.

 — Дык вьюжит же?

— На 63-м с цепями он спокойно проедет, да и чистят дорогу постоянно. А на хуторе у них трактор гусеничный, он всегда путь до дороги чистит.

Тут снова звякнул колокольчик, с мороза вбежал пузатый мужичок со старинной авоськой, набитой буханками с хлебом и огромным свертком белого полотна:

— Таки наше вам зд`гавствуйте, п`гинес вам тут сала и хлеба, чем богата наша г`усская земля, — сказал вошедший, нарочито картавя.

— И тебе, шалом, Слава, — улыбаясь ответил Борис, сало хоть кошерное?

— Нет, блин, халяльное, — заулыбался в ответ вошедший, — вообще-то мне его Бирюков с Федькой привезли еще до Черного солнца, а я не слопал, заметьте, а припас для дорогих друзей, для которых мне ничего не жалко!

— Да уж, — заметил вошедший следом за толстяком успевший сгонять домой Юрич, — в этом году просто аномалия, Черное солнце на неделю раньше взошло.

— Ага, — подхватил Сергей, такого и старожилы не припомнят.

— Старожилы для того и нужны, чтоб ничего не помнить, — вставил вошедший за Юричем плотный мужик, с холщовым мешком, из которого торчал здоровенный рыбий хвост. Где тут у вас можно рыбки построгать, карапузики?

— Вадим, откуда рыбина? — спросил Борис, — подлёдка?

— Боря, это не рыбина, это чир! — Вадим скептически посмотрел на присутствующих и, убедившись, что карапузики должным образом не отреагировали, повторил, — Чир! Из моих личных запасов, между прочим. С лета в леднике дожидался, когда вы соизволите собраться. Юрич, тащи кипяток…

— Чайку с мороза захотелось? — ехидно поинтересовался Юрич.

— Юморист, помогай давай, — хмыкнул Вадим, — если мы с тобой не позаботимся, эта детвора великовозрастная голодной останется и будет самогон пить и тушенкой закусывать. А мы сейчас чира кипяточком обдадим, кожу сдерем, а потом ты увидишь, что такое настоящая строганина!     

Хмель с Борисом раскладывали по большим миска соленья. Толстяк, принесший сало, заправил капусту мелко порезанным луком и ароматным постным маслом. Сергей, поставив на огонь картошку принялся резать прозрачными ломтиками сало.

Тут в дверь громко постучали.

— Это Вова, — сказал, Сергей, — он единственный воспитанный среди вас.

В дверь протиснулся седовласый мужик, из тех, про которых говорят «поперек себя шире». В могучих ручищах он держал мангал с крышкой.

— Вот, мужики, мангал командиру сварил, — довольно улыбаясь сообщил здоровяк, ну и там внутри шампура, решетка. Мы его сейчас и обновим!

— А мясо где? — возмутился пузатый гость,

— Мясо же ты обещал принести, — удивленно ответил Владимир.

— Не было такого уговора! — Слава хитро прищурился и решительно ушел в отказ.

— Да вчера он его принес и замариновал, — вклинился в перепалку Сергей, — Вон, в ведре под окном стоит. Он кивком указал на белое ведро с подвязанной крышкой, — Кому веришь, Вов.

Толстяк радостно засмеялся и показал Володе язык.

Тем временем поспела картошка, Сергей хозяйственно слил воду в оцинкованное ведро, Хмель расставил бутылки из ящика, каждая сопровождалась комментарием:

— Эта из ягодного спирта. Эта на калгане. Эта на кедровых орешках.

— А выпьем когда? — спросил зашедший за Сергеем круглолицый парень.

— А выпьем, Андрюх, когда твой тезка приедет, — степенно ответил Борис.

— Неужто Хефе все же приедет? — обрадовался Андрей.

— Ага, — ответил Серега, давайте картошки разложу, пока не остыла, а шашлык поставим, когда Андрюха подъедет.

— Мужики, — спросил Володя, — а кто про Льда слышал новости?

— Говорят, ведьмы его все же достали, — ответил Юрич.

— Враки, — убежденно сказал Борис, — на юг он подался.

— Что он там делать будет?

— Библиотеку откроет, — хмыкнул толстяк и все дружно засмеялись.

— С Боксером он сейчас работает. Тот шмотки таскает из-за ленточки, всякие высоко-технологичные для наших условий, а Лед типа менеджера по оптовке, — пояснил Борис.

Разговор прервался громким треском старенького движка.

— Ну, наконец-то, — Вадим отложил в сторону острый якутский нож, разглядывая большое блюдо с закрученной в стружку строганиной.

— Да уж, газоновский движок ни с чем не спутаешь, — прислушиваясь заметил Серега.  Этот я сам перебирал, теперь как часы.

Двигатель рыкнул в последний раз и замолк. Громко хлопнула дверь грузовика.

Входная дверь скрипнула, звякнул колокольчик, и в облаке пара на пороге появился высокий худощавый мужчина, одетый в полушубок из шкуры серка, рыжий малахай и добротные унты. На левом плече стволом вниз висела потертая винтовка СВТ с прицелом, покрытым рунами ночного и магического видения, на правом — объемистый мешок. На широком ремне — револьвер с рукояткой из северной лиственницы в открытой кобуре и большой нож в украшенных серебром кожаных ножнах.

— Здравствуйте, дети. Я дедушка Мороз, — нарочитым басом проговорил вошедший.

— Андрюх, борода где? — спросил кто-то из присутствующих.

— Ты один? — задал вопрос Борис.

— Маша на озере осталась, — ответил вошедший.

— Не боишься ее одну оставлять?

— А что ей будет? Пацаны давно выросли. Взрослые, считай, мужики. Уже прекрасно без меня справляются.

— Коты опять же, — съязвил старый собачник Юрич.

— Мои коты любую овчарку загрызут, — улыбнувшись, ответил Андрей, снял с плеча и бережно поставил в угол винтовку. Потом скинул мешок, расстегнул ремень и снял полушубок.

— Наливайте, черти, соскучился я по вам. А тут, — он показал на мешок, — подарки всем.

— Подарки потом. Давай по пятьдесят, с мороза. Мы тут не пили, тебя ждали, — сказал разливший по чаркам самогонку Хмель.

Андрей подошел к столу, взял протянутую чарку, помедлил и сказал:

— Давайте, братцы, за нас. Чтоб жить нам всем долго...

Все выпили, смачно закусили, кто бутербродом с салом, кто стружкой чира, кто капустой и огурцом.

Тут же было предложено повторить под тост Сереги: за нас с вами и хрен с ними. Третий пили чуть позже, стоя и не чокаясь…

А потом было долгое-долгое застолье, хохот, честное мужское вранье и непонятная щемящая грусть…

Это был очень хороший день…

© Святослав Кофман, 2018