Страница 23 из 112
За эту вещь уже давно изрядно помутившаяся разумом Клотильда отдала бы сейчас, наверное, все сокровища на свете. Тем более что в минувший час стоимость ее еще больше возросла и окончательно подтвердила свою исключительную для ведьмы ценность.
Все ее бросили, горько усмехнулась Клотильда. Опять, как бывало и прежде, она оказалась нужной и, возможно, даже единственно необходимой - но лишь до определенных пределов. А затем ее попросту забывали, как забывают в брошенном доме мусорное ведро или половую тряпку. Так случилось и в этот раз. Ну, что ж, у нее будет больше времени для того, чтобы подумать и о своих заветных желаниях. Особенно тех, что многие годы сжимают ей сердце и иссушают душу неизбывной жаждой мести.
Клотильда положила тряпицу на стол, легким движением развязала узелок на нитке и развернула. На чистой тряпице лежал палец. Палец был человеческий, тонкий, уже изрядно высохший и от этого приобретший коричневатый оттенок. Он был отрублен или отрезан очень аккуратно - издали могло показаться, что это просто деревянный сучок, и только поблизости можно было различить плоский вытянутый ноготь. Клотильда смотрела на свое сокровище и довольно улыбалась.
- Ткач не солгал, - прошептала Ралина. - Они не смогли уничтожить проклятую сестрицу, позорно и примитивно купившись на дешевый фокус с наведенной иллюзией, но они таки сумели отхватить у нее палец - в знак доказательства будто бы исполненного предприятия. Старая обманщица упорно держала руку под плащом, закрытой. Интересно, догадывается ли она, что частичка ее тела - у меня? А это... Это ведь очень, очень многое значит! Конечно, имея определенные знания!
Ведьма даже прищелкнула языком от удовольствия, но тут же воровато и подозрительно оглянулась, словно кто-то мог за ней подсматривать или подслушивать.
- И я сумею, я вытащу из этого незначительного обстоятельства, - она взглянула на отрезанный палец почти с нежностью, как воспитанная девочка - на долгожданную куклу, - все, что смогу. Потому что сейчас это - мой единственный шанс. И, похоже, последний.
Она уселась возле очага, вытянула свои натруженные ноги и погрузилась в собственные мысли. Клотильде необходимо было полностью расслабиться и освободить голову от ненужных мыслей - с этого начиналась подготовка к сотворению Заклинания.
"Не понимаю", - думала Ралина. "Вот хоть ты тресни!" С каждой минутой у нее становилось все тревожнее на душе, как пустой кувшин понемногу переполняет тоненькая, но отнюдь не иссякающая струйка воды, уровень который становится все выше и выше, неуклонно приближаясь к критическому. "Одно из двух. Либо она желала убедиться, что перстень Круга все еще у меня, либо.... Либо она очень хотела что-то увидеть у меня в руках. Что-то другое. Но что же? Очень странно! И самое неприятное в том, что у меня по-прежнему нет ни одной мысли по этому поводу. Чего она хотела? Что ей было нужно? Какие такие откровения надеялась она найти в моих руках? Или она таким странным способом что-то пыталась понять, уяснить для себя?"
Старая друидесса придирчиво взглянула на свои руки и скептически поджала губы. Длинные ладони, тонкие пальцы, уже порядком пересушенная кожа - до мазей ли сейчас и лекарственных притираний? Конечно, они теперь уже далеко не те, что были в молодые годы, но все-таки руки как руки. За исключением, разумеется, известного изъяна. Но он нисколько не мешает ей спокойно жить и по-прежнему творить заклинания и магические пассы вот уже несколько лет после того досадного случая. Странно...
Сестричка Клотильда всегда была искусницей и мастерицей на всякого рода ловушки и западни, об этом Ралина помнила еще с детства, когда она была не Верховной друидессой, а маленькой девочкой. И хоть в хитроумные силки и продуманно расставленные петли ее младшей сестренки, поднаторевшей в этом деле не чета мальчишкам, попадались главным образом несмышленые мышата из хлебного амбара или глупенькие пернатые пичуги, привлеченные горстью семечек, рассыпанных в петле силка, Ралина вдруг почувствовала себя мудрой старой мышью, которую сейчас готовятся провести на мякине. Потому что, если Сложное всегда можно предположить, хотя бы по его подготовке и связанным с этим неизбежным шумом и возней в стане неприятеля, то от Простого защититься заранее зачастую невозможно. Потому что у Простоты всегда слишком много, неисчислимо много вариантов.
ГЛАВА 9
ПТИЧЬЯ КЛЕТКА
- В детстве я всегда был завзятым любителем птиц. Не веришь? - усмехнулся Сигурд. - И зря, между прочим. Мало кто из соседских мальчишек мог сравниться со мной в умении распознавать голоса всяких пичуг. Еще подходя к лесу, на первой же опушке я уже мог слышать и определить самых разных птиц, что пели вдали: кто сидит на гнезде, кто кормится, кто ухаживает за кем, ссорится, озорничает... Птицы, Ян Коростель, - Сигурд вздохнул чуть ли не мечтательно, они великие озорники. Поэтому за ними постоянно нужен глаз да глаз.
- А мне кажется, что ты все лжешь, - тихо сказал Ян. - И про детство, и про птиц, и про мальчишек соседских. Ты, по-моему, совсем не похож на человека, у которого могут быть друзья.
- Вот как? - заинтересовался Птицелов. - Скажите, пожалуйста! И на кого же, по-твоему, я похож?
- Сам на себя, - еще тише ответил Коростель.
- Вот те раз! Ну, допустим. И что же в этом плохого? - шутовски всплеснул руками Птицелов. - Человек и должен походить сам на себя, на кого же еще?
- Не в этом дело, Птицелов, - мрачно посмотрел на него Ян, встретив насмешливый взгляд зорза. - Ты просто больше ни на кого не похож. Ни на кого и ни на что. Совсем. А человек не должен быть... таким. Человек - он... Он всеми бывает, - пробормотал Коростель.
- А ты, значит, похож на эту голенастую птицу, что по осени шагает себе пешком в теплые страны? - усмехнулся зорз.
- Может быть, - согласился Коростель. - Но, прежде всего я похож, наверное, на своих отца и мать.
Несколько мгновений Птицелов сидел без движения, затем быстро поднялся и ушел к воинам. Те испуганно вскочили со своих лежанок, сооруженных из мешков и полушубков, но страшный колдун только скользнул по ним взглядом, опустился у костра в отдалении и так просидел здесь весь остаток привала. Затем воины поднялись, к Яну как всегда подошел чудин с коротким копьем наизготовку, делая вид, что сейчас легко тыкнет его в спину. Коростель нехотя поднялся и побрел вслед за Лекарем. Спиной он постоянно чувствовал сверлящий его взгляд Колдуна, а случайно встретившись глазами с Птицеловом, Ян заметил, что Сигурд демонстративно отвернулся.