Странные Эоны

Она увидела перед собой проход, и это было как раз вовремя; он находился в узкой нише слева от нее. Когда она бросилась туда, неистовые, бешеные твари уже почти кусали ее пятки. У порога Кей повернулась, похолодев от ужаса при виде прищуренных глазок, мохнатых морд, острых желтых клыков, с которых стекали потоки слюны. Большая серая крыса бросилась вперед, пытаясь вцепиться в правую ногу Кей. Она с криком отшвырнула ее, затем бросилась бежать через проем, со всей силой дергая тяжелую дверь, которая находилась на внутренней стене и была не заперта.

Но сразу она не подавалась, и Кей что было сил толкнула ее вперед, когда крысиная свора, скуля и визжа, уже лезла через порог.

Наконец дверь открылась, а потом захлопнулась с лязгом; а об нее с визгом и писком колотились тела. Но дверь была закрыта плотно. Она была весьма современной, металлической, сделанной на станке, прочно укрепленной на петлях. Какое-то время Кей глядела на нее, восстанавливая дыхание и приходя в себя. После этого она обернулась, чтобы осмотреть комнату, в которой очутилась.

Это и вправду была комната, а не естественная пещера или полость в скале. Ровные стены в этом просторном помещении были, несомненно, делом рук профессиональных мастеров; из равномерно расположенных на потолке щелей лился свет, и ясно было, что это тоже сделано людьми; она слышала гудение, исходящее из какого-то скрытого от нее механического источника.

Кондиционер? Такое предположение могло показаться нелепым, но звук был очень похож — ровное, устойчивое гудение работающего огромного кондиционера. Внутри было холодно, намного холоднее, чем в сыром коридоре снаружи.

Сердце Кей продолжало колотиться, когда она еще раз убедилась в том, что человек приложил руку к тому, что находилось в этой комнате. Длинный свободный проход, ведущий к двери в дальнем конце комнаты, с обеих сторон был уставлен рядами металлических ящиков или шкафов. Каждый был четырех футов в высоту, двух футов в ширину и примерно семи футов в длину. Их плоские поверхности были покрыты обшивкой, похожей на алюминиевую. С первого взгляда было ясно, что там было несколько сотен контейнеров, стоящих ряд за рядом.

Когда Кей шла по проходу между ними, она заметила, что все ящики соединены змеевидными трубками, идущими от донышка одного к другому, и это связывало их вместе. Гул, который звучал вокруг нее, заглушал шум, исходящий от тварей, которые остались в коридоре снаружи, но этот новый звук ужасно раздражал, — он напоминал биение гигантского сердца.

Кей прибавила шагу, чтобы по мере возможностей скрыться от звука, идущего откуда-то извне. Но она не могла избежать нарастающего холода и чудовищной дрожи, которую он вселял.

Холод исходил из ящиков — сотен замороженных ящиков, и место было подобно хранилищу, в котором находится несчетное количество заледенелых вещей.

Что-то заставило ее поглядеть направо; конечно, это было женское любопытство, поэтому она остановилась, а ее руки сами собой схватились за металлическую ручку, выступающую наружу из тонкой алюминиевой облицовки, закрывающей что-то внутри. Судя по всему, облицовка должна была держаться на бегунках, расположенных с обеих сторон, и должна была открыться от прикосновения Кей.

За ней оказалась еще одна защитная пластина, на сей раз из пластика — чистого, толстого, но совершенно прозрачного. И глядя вниз, она увидела, что находилось на дне ящика.

Скрученные провода, трубы для очистки дна от водорослей, изгибающиеся в виде спирали через мутную, пузырящуюся и поблескивающую жидкость; они вились и скручивались, присоединяясь, в конце концов, к необычной плавающей фигуре — к трупу, который еще и улыбался.

Это было обнаженное тело мертвого пожилого человека, длинного и истощенного, лежащего лицом вверх в мутном растворе, который пузырился рядом с конечностями, напоминавшими стебли растений, костлявой грудной клеткой, зарослями густых белых волос на впалых щеках.

Ящик хранил смерть. Корчась среди проводов, как чудовищная марионетка, дергающийся труп ухмылялся, кружась в этом бурлении.

А глаза его были открыты.

Кей даже не закричала. Она стояла, не замечая, что ее пронизывает поток холодного воздуха, вдыхая пронзительную вонь аммиака, в то время как ее голову наполняли какие-то бессмысленные слова.

— Мертв не тот, кто может лежать вечно… — это фраза из Лавкрафта. И опять — его рассказ. «Холод». Холодный воздух, который был одним из грубых и примитивных способов сохранить и продлить жизнь с помощью искусственной заморозки более чем полвека назад.

Продление жизни — тема, к которой он возвращался снова и снова. И еще — тема, связанная с древними долгожителями, воскресающими или неумирающими, в рассказах «Он», «Праздник», «Страшный Старик». И другой старик, каннибальское отродье в «Картине в старом доме».

Но того, что находился в ящике, не кормили кровью и к нему не применяли примитивных методов консервации. Тут была современная криогенная технология. Замороженная плоть, избегающая разложения в оживляющей жидкой смеси, находящаяся в спячке, ожидающая дня возрождения.

А в других ящиках…

Кей выдвинула футляры из окружающих отсеков наугад, зная, что ей предстоит увидеть: в каждом из ящиков находился очередной труп. Здесь был мужчина средних лет, лоснящийся и улыбающийся, его щеки распухли от какой-то непристойной полноты, еще более отвратительные, чем если бы они выглядели истощенными. В другом ящике находилась крохотная детская фигурка, качающаяся и вертящаяся среди труб, которые питали ее замороженные вены, чтобы избежать высыхания и разложения. А еще молодая девушка, очень похожая на нее саму; синие губы искривлялись в загадочной улыбке, остекленевшие глаза отражали сновидения, приходящие к мертвым.

Сколько сотен было сгружено здесь — крионовых пленников, ожидающих приказания встать?

Кей повернулась и поспешила к двери в дальнем конце прохода, молясь о том, чтобы она не была заперта. То, что находилось за ней, не могло быть хуже увиденного ею в этой комнате.

К ее облегчению, дверь легко подалась от нажатия на ручку и открылась; за ней находился идущий вперед коридор. На какое-то мгновение она остановилась у порога, радуясь потоку теплого воздуха, пахнувшего ей в лицо.

А воздух, действительно, струился. Это означало, что она движется в правильном направлении. Где-то за этим туннелем должен быть выход, который она искала.

Кей пошла по проходу. Его размеры были очень похожи на тот, по которому она уже проходила, и освещение было таким же. Пока она поспешно двигалась вперед, гудящий звук утихал, и никакого шороха не повторялось. Она снова проходила мимо ниш, в которых по обе стороны коридора находились двери. Она старалась не думать о том, что может скрываться за ними, и не делала попытки узнать об этом. Наоборот, Кей сосредоточилась на влажном бризе, который дул откуда-то спереди, и в этом направлении она двигалась с волнительным ожиданием.

Теперь коридор поворачивал направо, и она продолжала идти по нему; без каких-либо уклонов или поворотов каменный пол постепенно вел наверх. Должно быть, это и был выход наружу, тропинка к окончательной свободе. Кей поспешила, слыша только звук собственного тяжелого дыхания. А затем…

Другой звук.

Резкое, лязгающее эхо в отдалении. Лязг дверей, металлических дверей, открывающихся по обе стороны коридора позади нее.

Кей повернулась, вглядываясь назад в глубину коридора, в то место, где он изгибался. Все пространство было пустым, а в глубине тонуло во мраке.

Но откуда-то сзади, за местом поворота раздавался этот звук и доносился до нее, меняясь, хотя и звучал непрерывно. Лязг прекратился, но вместо него, совершенно безошибочно, послышались глухие и тяжелые звуки движения. Они не были похожи на людские шаги или шелестение звериных лап; их движение было неравномерным. Эти глухие и тяжелые звуки, скорее, напоминали скачки, сопровождаемые шумом от волочения и драки, что давало намек на создания, которые скорее ползли, чем шли.