Страница 3 из 74
И она хочет, чтобы я дал ей дом. Как мне это сделать, если я в разъездах по полгода?
Какого черта…
Дейзи
Месяц назад…
— Дейзи Борегар.
Я останавливаюсь, услышав свое имя. Я прижимаю кроссворд к груди, держа в руке розовую ручку.
— Это я.
— Пожалуйста, идите за мной.
Я быстро хватаю сумочку и бутылку с водой, и следую за женщиной через большие двойные двери с электронным контролем. Стерильный коридор ярко освещен флуоресцентными лампами. Я слышу звук мониторов, направляясь к закрытой деревянной двери с номером двести тринадцать.
— Доктор Мендес подойдет к вам.
Я киваю и нервничаю в ожидании. Прижавшись к закрытой двери, я слышу с другой стороны звуковой сигнал. Это успокаивает и помогает выкинуть из памяти картину, которая преследовала меня последние несколько часов…
Страх в ее глазах.
Ее лицо, склонившееся в сторону.
Как ее безжизненное тело падает на пол.
У меня перехватывает дыхание, и я ощущаю жжение в глазах. Она всё для меня. Я не знаю, что буду делать без нее. Без ее защиты, без ее теплых объятий, без ее любви.
— Дейзи?
Я смотрю на мужчину в белом халате. На бейдже которого указано имя доктор Джейк Мендес.
— Это я, — говорю я дрожащим голосом.
— Дейзи, я доктор Мендес, — я быстро пожимаю его руку, когда он протягивает ее в знак приветствия. Вместо слов я просто киваю, когда он продолжает: — Как вы знаете, у вашей бабушки был инсульт. Мы провели компьютерную томографию7, и нашли тромб в одной из ее артерий, которая качает кровь в мозг.
— О боже, — я непроизвольно закрываю рот рукой.
Доктор Мендес сжимает мое плечо в успокоительном жесте.
— На самом деле, не все так плохо. Есть два вида инсульта: ишемический и геморрагический. При геморрагическом происходит кровоизлияние в мозг, что довольно сложно вылечить. У вашей бабушки — ишемический, при котором кровь не поступает в мозг, поэтому мы можем избежать операции, учитывая ее возраст. Мы ввели ей антикоагулянтное средство8, которое должно помочь.
Я сглатываю ком в горле.
— С ней все будет в порядке?
— Мы сейчас наблюдаем за ней. Она сломала бедро при падении, из-за чего ей потребуется курс интенсивной реабилитационной терапии. Есть вероятность, что левая часть тела будет обездвижена.
Страх пробегается по моей спине.
— Она парализована?
— Временный паралич, из-за которого ее левая рука будет нетрудоспособна. Также может произойти онемение левой части лица. Сложно сказать, как долго это будет длиться.
— Но она будет в порядке?
— Сейчас она стабильна, но ей потребуется время для выздоровления, — он вздыхает и продолжает: — Я так понимаю, что вы живете с ней в двухкомнатной квартире.
— Да, сэр. Мы заботились друг о друге все время, сколько я себя помню.
— Хорошо, — он прячет руки в карманы халата, и я думаю, что мне не понравится то, что он скажет дальше. — Учитывая состояние твоей бабушки, возраст и необходимые требования к лечению, будет лучше, если она отправится в реабилитационный центр, а затем в дом престарелых.
— Дом престарелых? — я качаю головой. — В этом нет необходимости. Я могу позаботиться о ней.
Он вздыхает:
— Я в этом не сомневаюсь. Судя по нашему разговору, я могу сказать, что ты — любящая и заботливая внучка, но ей необходимо круглосуточное внимание.
— Я могу дать ей это, — отвечаю я быстро.
— Что насчет работы, друзей, другой семьи? Ты еще молода, у тебя много всего впереди, а на уход за бабушкой уйдет все твое время.
— У меня нет работы и друзей.
Я в ужасе от того, что могу потерять единственное, что есть в моей жизни.
Я была на домашнем обучении со второго класса. Она обеспечивала меня. Она относилась ко мне как к своей дочери. Я провела основную часть своей жизни с ней. Мы вместе смотрели «Дни нашей жизни»9 и мюзиклы. Она научила меня шить и готовить. Она мой лучший друг, мой герой, моё всё. Я не знаю, что буду делать без нее.
Она не может покинуть меня. Я не знаю, как буду жить одна. Я не знаю, как жить за пределами комфорта, в котором находилась благодаря ей. Я не хочу. Я не готова к этому.
— Дейзи, я не говорю, что нужно принять решение сейчас. Но, скорее всего, другого варианта нет. Если ты хочешь, чтобы она поправилась, когда покинет эту больницу, я предлагаю тебе начать присматривать дома престарелых или другие подобные организации. Может быть, что-то на западной стороне, с видом на горы, — он хлопает меня по плечу. — Я вернусь, чтобы проверить ее. Она сейчас спит, но ты можешь зайти и побыть с ней.
Я киваю, поблагодарив его.
Скорее всего, другого варианта нет…
Эти слова убивают меня, и осознание того, что все изменится.
Как это возможно? Еще два дня назад она была веселой и жизнерадостной. Как принять подобные слова о сильной и неунывающей женщине, которую я знаю и люблю?
Моя бабушка.
Я не вижу ничего из-за подступивших слез.
У нее случился инсульт. Она сломала бедро. Ее левая часть тела парализована. Другого варианта нет.
Значит… Моя жизнь вот-вот перевернется вверх дном. Крошечный кокон, в котором я была с семи лет, скоро раскроется до того, как у меня появятся крылья.
Я не знаю, что будет дальше. Но я не готова быть одна. Я ничего не знаю о мире за его пределами. И все это меня жутко пугает.
Картер
Неделю назад…
Опустив защитное стекло шлема, и, посмотрев через плечо, я выезжаю на своем мотоцикле. Я ощущаю свободу, когда чувствую шум двигателя подо мной.
Мне нужно быть как можно дальше от этого места.
Мой властный дядя выводит меня из себя, долбаный неудачник.
Еще несколько тысяч долларов до того, как я верну ему деньги, которые он потратил на оплату моей учебы в кулинарной школе, после чего наконец-то открою свой собственный ресторан. А пока мне приходится помогать в его итальянском ресторане, где я готовлю дешевую и дерьмовую пищу для жителей Денвера, у которых отсутствуют вкусовые рецепторы.
Я не заморачиваюсь в плане готовки. Мне пришлось много работать, чтобы быть здесь. Следовать его правилам — как будто заключить сделку с дьяволом, поэтому я каждый день живу в аду.
Но мне нужны деньги, и он знает это. Поэтому я работал на него пока учился и после того, как выплатил долг. Я работаю по несколько смен, экономя и ограничивая себя насколько это возможно. Еще я делаю ставки на спортивных соревнованиях, когда уверен, что точно выиграю.
Повернув направо, я еду по шоссе под звездами темной ночи. Из-за того, что Денвер был назван лучшим городом для жизни в США, цены на жилье взлетели. Поэтому у меня только один вариант: переделанный склад на Делавэр-стрит, рядом с автомагистралью. Аренда была слишком дешевой, и чтобы сэкономить, я разделил оплату с моей девушкой Сашей.
Светофор показывает красный, когда я останавливаю свой байк. Господи.
Откинувшись назад, я опускаю ноги на дорогу, проклиная этот чертов город и его долбаное движение.
Вытащив телефон, я подключаю его к Bluetooth в моем шлеме и звоню моему лучшему другу Фитси.
— Чувак, ты едешь? — спрашивает он раздраженно.
Я знаю Джеральда Фитсиммонса (он же Фитси) со времен начальной школы, поэтому его беспокойство не ново для меня.
— Мне нужно заехать домой, чтобы принять душ.
— Нахрен это, игра начнется через десять минут. Просто приезжай сюда.
— От меня несет как от свиньи, — спорю я. — Я приму душ и переоденусь. Если вообще справлюсь с этой дорогой.
— Будь мудаком и прокатись по обочине. Это слишком долго.
Он прав.
— Это единственный вариант.
— Значит, прокатись по чертовой обочине и двигай сюда.
Нарушить правила. Я следую его совету, не заботясь, что меня поймают копы. Я просто добавлю очередную квитанцию со штрафом к той стопке на своем кухонном столе.