Страница 25 из 27
Аллейн прошел до конца палубы. В крохотной нише, еле видная в отраженном свете, сидела мисс Эббот и пела. И, увидев его, тотчас умолкла. В руках она держала несколько листков бумаги – очевидно, какое-то очень пространное письмо.
– Это было прекрасно, – заметил Аллейн. – Жаль, что вы остановились. Такая необычная, умиротворяющая, что ли, мелодия.
Она сказала, скорее себе, чем ему:
– Да. Умиротворяющая и набожная. Эта музыка призвана отгонять дьяволов.
– Но что именно вы пели?
Тут мисс Эббот резко поднялась и вся словно ощетинилась. И голос ее прозвучал по контрасту как-то особенно грубо:
– Ватиканский кантус[22].
– Я свалял глупость. Заявился сюда и помешал вам петь. Век седьмой, наверное?
– Шестьсот пятьдесят пятый год. Перепечатана из манускрипта в «Либер Градуалис» за 1883 год, – отрывисто сообщила она и повернулась, чтобы уйти.
– Не стоит, – возразил Аллейн. – Я уже ухожу.
– Мне тоже пора, – мисс Эббот прошла мимо него. Глаза расширились и потемнели от возбуждения. Она прошагала по палубе к освещенному месту, где собрались все остальные, уселась в шезлонг чуть в стороне и принялась читать письмо.
Через минуту-другую Аллейн тоже развернулся и подошел к мистеру Макангусу.
– Широкий жест вы сделали сегодня вечером, – заметил он.
Мистер Макангус прищелкнул языком.
– Мне невероятно повезло! – воскликнул он. – Такое счастливое совпадение, не правда ли? И сходство, знаете ли, просто поразительное. Я искал как раз нечто в этом роде и нашел. И, как понимаю, подарок понравился. – Он колебался секунду-другую, потом мечтательно добавил: – Меня пригласили к ним за столик, но я, разумеется, отказался. Подумал, что не стоит. А она, похоже, была в полном восторге. То есть я хотел сказать, от этой куклы. Не переставала ею восхищаться.
– Уверен, так и было.
– Да, – сказал мистер Макангус. – Да. – А потом забормотал что-то еле слышным шепотом. Он уже не обращал внимания на Аллейна, смотрел мимо него на причал.
Было уже двадцать минут второго. На причале появилось такси. Из машины, оживленно переговариваясь, вышли Джемайма Кармишель и Тим Мэйкпис. Похоже, они пребывали в наилучших отношениях друг с другом, да и со всем остальным миром тоже. Подошли к трапу с веселыми улыбками на лицах.
– О! – воскликнула Джемайма, увидев Аллейна. – Ну скажите, разве Лас-Пальмас – это не рай небесный? Мы так повеселились, просто чудесно провели время!
Однако не на Джемайму так пристально смотрел мистер Макангус. Следом за такси на пирс выехала машина с открытым верхом, в которой сидели миссис Диллингтон-Блик, капитан и Обин Дейл. Они тоже вроде бы неплохо провели время, но вели себя более серьезны, чем Тим и Джемайма. Лица мужчин были омрачены, переговаривались они тихими голосами. Миссис Диллингтон-Блик по-прежнему выглядела потрясающе. Ее улыбка, пусть и не столь широкая, как обычно, была полна какого-то тайного смысла, глаза уже не стреляли по сторонам, но все равно казались чрезвычайно выразительны, а то, что под ними залегли тени, было еле заметно. Мужчины помогли ей подняться по трапу. Капитан шел первым. Он нес куклу и поддерживал миссис Диллингтон-Блик за локоток, а Обин Дейл обхватил ее обеими руками за талию и поддерживал сзади. Сыпались шутки, они сопровождались сдержанным смехом.
Поднявшись на палубу, капитан сразу ушел на мостик, а миссис Диллингтон-Блик тотчас же обступили со всех сторон. Мистер Макангус выступал гордо, отец Джордан высказывал свое мнение, на Аллейна устремились косые взгляды. Кукла демонстрировалась всем желающим, даже Кадди вышли из салона, чтобы посмотреть. Миссис Кадди заметила, что сотворить такую куклу требовало немалого труда. А мистер Кадди не сводил глаз с миссис Диллингтон-Блик и прозрачно намекнул, что далеко не все на этом свете можно скопировать. Аллейна заставили пройтись с куклой, сама миссис Диллингтон-Блик шла следом, имитируя ее походку, вертела головой и пищала:
– Ма-ма!
Мисс Эббот отложила письмо и неодобрительно и изумленно уставилась на миссис Диллингтон-Блик.
– Мистер Мэрримен! – воскликнула миссис Диллингтон-Блик. – Проснитесь! Позвольте познакомить вас с моей сестрой-близняшкой по имени донна Эсмеральда.
Мистер Мэрримен снял шляпу и с отвращением взглянул на куклу. Затем – на ее владелицу.
– Сходство, – заметил он, – просто поразительное, так что не вызывает никаких эмоций. Кроме разве что глубочайшего сожаления.
– Ма-ма! – снова пропищала миссис Диллингтон-Блик.
На палубу, сияя улыбкой, выскочил Денис, подошел к ней.
– А вам телеграмма, миссис Диллингтон-Блик. Поступила сразу же, как только вы сошли на берег. Я вас где только не искал… – О боже! – воскликнул он, не сводя с куклы глаз. – Какая прелесть!
Мистер Мэрримен с ужасом взглянул на Дениса и снова надвинул шляпу на нос.
Миссис Диллингтон-Блик ахнула и принялась распечатывать телеграмму.
– Боже мой милостивый! – вскрикнула она. – Нет, вы просто не представляете! Как это все ужасно. Просто пугающе! О!..
– Дорогая! – бросился к ней Обин Дейл. – Что такое, что случилось?
– Это от мужчины, одного моего друга. Нет, в это трудно поверить! Вот, послушайте! «Послал целое море гиацинтов на корабль но магазин сообщил мне что молодая женщина посыльная стала последней жертвой цветочного убийцы точка карточку вернула полиция точка что за ужас точка желаю приятного путешествия Тони»!
Всех пассажиров так расстроили новости от миссис Диллингтон-Блик, что они почти не заметили отплытия корабля. «Мыс Фаруэлл» неслышно отделился от причала в Лас-Пальмасе и двинулся прочь, в темноту, постепенно набирая скорость. Миссис Диллингтон-Блик продолжала оставаться в центре внимания.
Все столпились вокруг нее, мистер Кадди умудрился подойти поближе, чтобы хотя бы искоса взглянуть на телеграмму. Мистер Мэрримен, под предлогом размять ноги, поднялся из шезлонга и, откинув голову, что помогало ему тайно наблюдать из-под полей шляпы, не сводил глаз с миссис Диллингтон-Блик. Даже мисс Эббот, сидя в кресле, всем телом подалась вперед, сжимая в пальцах скомканное письмо. Ее крупные руки беспомощно свисали между колен. Капитан Баннерман, спустившийся с мостика, смотрел, по мнению Аллейна, слишком многозначительно и понимающе, и то и дело пытался поймать его взгляд. Аллейн, избегая глядеть на него, смешался с толпой и громко комментировал случившееся. Начались рассуждения на тему того, где именно и когда убили девушку, которая должна была доставить цветы. На фоне всего этого шума вдруг выделился визгливый голос миссис Кадди:
– И снова эти гиацинты! Нет, представляете? Вот совпадение!
– Но, моя дорогая, – язвительно заметил мистер Мэйкпис, – сейчас как раз сезон этих цветов. И, несомненно, их полным-полно во всех магазинах и лавках. Так что я не стал бы придавать этому обстоятельству особого значения.
– Мистеру Кадди они никогда не нравились, – огрызнулась миссис Кадди. – Правда, дорогой?
Мистер Мэрримен всплеснул руками, резко развернулся и лицом к лицу столкнулся с мистером Макангусом. Звон упавших очков, громкий возглас проклятия от мистера Мэрримена. Эти двое повели себя, точно комедианты. Они наклонились одновременно, снова стукнулись головами, сердито вскрикнули и выпрямились, подобрав две пары очков, шляпу и цветок гиацинта.
– Страшно извиняюсь, – пробормотал мистер Макангус, держась за голову. – Надеюсь, вы не сильно ушиблись. Не пострадали?
– Еще как пострадал. Это моя шляпа, сэр, и мои очки. И теперь они сломаны.
– Надеюсь, у вас есть запасная пара?
– Наличие второй пары не компенсирует значимость потери первой. С первого взгляда ясно, эти очки уже не починить, – сказал мистер Мэрримен. Он отбросил в сторону гиацинт мистера Макангуса и вернулся к шезлонгу.
21
Перевод приведен ниже в этой же главе в разделе V.
22
Кантус – ведущая мелодия, главная тема, являющаяся основой полифонического произведения.