Страница 31 из 42
Барнасса защищался как лев, но чем больше он кипятился, тем подозрительнее и бессвязнее становились его доводы. Особенно после сделанного канцлером предположения о том, что контрабанда и пиратство - лишь прикрытие для союза лорда Орла с Торгулом.
У Дагула был очевидный талант манипулирования другими и он пользовался им сполна. Он умел искусно наступать на больной мозоль и с улыбкой смотреть, как корчится противник.
Элизе казалось, что склока длится бесконечно, на самом же деле времени прошло не много. Дагул постарался посеять сомнения в честности и порядочности только двух из лордов, но не более того - он не оскорблял ни их, ни остальных, не добивал противника и не убеждал поверить своим словам, а стоило только опровергнуть его доводы, как тут же отказывался от своих слов. Мудро. Человек оправдывался, но яд-то в ране все равно оставался. И яд, и горечь, и подозрение...
Более других ярился лорд Орел, ему вторил лорд Ястреб, но этого и следовало ожидать - они оба слишком быстро выходили из себя, чего и добивался Дагул. Язвил и задавал каверзные вопросы лорд Альбатрос. Гордо выпрямившись, молчал лорд Ибис. Время от времени огрызался лорд Цапля, но в изворотливости старый Майеш мог бы посоревноваться с Дагулом, а потому быстро обретал свой невозмутимый и чуть дурашливый вид. Лорд Ворон пару раз в сердцах рявкнул, а после просто отмалчивался, задумчиво наблюдая за словесными баталиями... Лорд Ласточка. После стычки с канцлером Элиза редко слышала его голос, в основном он отделывался короткими рублеными фразами, но в споры не вступал. Зол? Удручен? Опечален? Она посмотрела на него. А он смотрел на нее - холодным, тяжелым и пустым взглядом, как смотрел бы, наверное, на разрушенный мост на своем пути: неважно, кто взорвал мост, важно, как перебраться на другой берег. О чем он думает? Пытается понять, какую роль играет во всем этом именно она? И зачем присутствует сейчас?
- Ваше величество. Милорды, - лорд Ибис неожиданно прервал разговор и церемонно поклонился всем и каждому, не вставая с места, - Прошу простить мою старческую слабость, но я вынужден оставить вас. Мне нужен отдых.
- Милорд, - нахмурился Раган, чуть привстал и вцепился в край стола - пальцы его от внезапного напряжения побелели, - Мы слушали пока только одну сторону. Надеюсь, лорд канцлер закончил свой спектакль. Теперь мы можем поговорить как разумные люди. Никто из нас никогда не поверит...
- Мой молодой друг, - с усталой улыбкой перебил его старик, - Я благодарен тебе за добрые слова, но не нуждаюсь в твоей защите. Каждый отвечает за свои поступки только перед своей совестью. Мне нечего добавить к тому, что уже сказано. Предоставь мне самому нести свою жизненную ношу и самому принимать ответственность за содеянное. А теперь прошу меня простить...
Уход лорда Кшарбона несколько отрезвил присутствующих. Дагул бросил вслед лорду Ибису язвительное замечание о покидающих поле боя первыми, на что Джеерт негромко ответил:
- Иные поражения достойнее побед. Вам этого никогда не понять, лорд канцлер.
Воспользовавшись моментом, лорд Ласточка на правах хозяина спросил у короля, что еще он желает услышать от лордов-протекторов. Эрвис, сбитый с толку неожиданным замешательством Дагула, ответил, что ничего. Это положило конец собранию. Что бы еще ни задумал лорд канцлер - он упустил шанс перехватить инициативу. Ему пришлось смириться, но на побежденного он почему-то не походил...
- Миледи...
Сначала в нос ударил какой-то пряный цветочный аромат, потом Элиза обнаружила у своего правого плеча невысокого лорда Майеша. В зале почти никого не осталось, Раган отдавал кое-какие последние распоряжения слугам, а Элиза скромно дожидалась его ухода, чтобы втихомолку уйти вслед за Нейлом - она боялась, что самостоятельно выйти из лабиринта этих коридоров и подземных переходов просто не сможет, а спрашивать слуг было бы смешно. Она ведь вроде как хозяйка в этом доме.
- Я восхищен, моя дорогая леди, - проворковал Майеш и Элиза почувствовала своим бедром словно бы случайное касание чужой руки.
- Лорд Цапля, - прошипела Элиза, - Если вы еще раз распустите руки, я спущу вас с лестницы. Не взирая на ваш почтенный возраст.
- Ну что Вы, как можно, - хихикнул Майеш, отодвигаясь, - Я не мог не выразить свое восхищение, миледи.
- И чем же? - смиренно вздохнув, Элиза бросила последний взгляд на Рагана, отдающего распоряжение невесть откуда появившимся слугам, и решительно направилась к двери. Лорд Цапля приклеился рядом.
- Изумительно разыгранная партия, моя дорогая. Ваш дядя покорил меня своим обаянием.
Ну, обаяния-то она не заметила. Потому промолчала.
- Он далеко пойдет, - Майеш говорил негромко, задушевно, нарочито склоняясь к женскому ушку и напуская таинственности своим словам, но Элизе его внимание было противно. Впрочем, старикан это понимал и, похоже, намеренно провоцировал ее, - Лорд канцлер сделал то, что до него удавалось очень редко.
Элизе, по правде говоря, были безразличны достоинства лорда канцлера, как и его недостатки. Она вообще предпочла бы поскорее помахать королевскому кортежу платочком на прощанье и забыть о "родственниках". Властительница была права, вдруг подумала Элиза, десять дней пребывания здесь - это как бонус, оплаченная путевка, своеобразный незапланированный отпуск в совершенно чужую страну. И один минус ("совершенно чужая") вполне уравновешивался двумя плюсами: "отпуск" и "все включено". Неприятности вроде приставаний Дагула или косых взглядов дворовых людей нужно просто перетерпеть. И принимать близко к сердцу непорядочность того же Дагула не стоило. Вот только она никак не могла избавиться от горького осадка при мысли о лорде Ибисе, но и это временно... Ее это не касается, в конце концов.
- И что же он сделал? - рассеянно переспросила Элиза.
- О, он заставил нас ссориться друг с другом, - хихикнул Майеш, - Мало того: признать свои разногласия перед посторонними.
- Неужели это так трудно? - не удержалась от презрительного хмыканья Элиза, - Вы и без канцлера не показались мне добрыми друзьями.
- В том-то и оно, моя милая леди, в том-то и оно. Мы никогда не выносим сор из избы. Для посторонних мы едины, сплоченны, мудры и не подлежим осуждению. Хотя бы на словах. Я помню времена, когда никто не смел усомниться в чести Межевого лорда не только на словах, но даже в мыслях! Если протектор произносил слово, это слово было законом. Если он приказывал, никто не обсуждал его приказы. Межевые лорды указывали королям Эдифира, Ирны и Молефрана, что делать, а чего не делать. Никто не смел противиться - и так всегда было до вашего батюшки. В их доблести не сомневались, а честь Межевых лордов была эталоном во все времена. Они были едины, Семь протекторов, семь мечей, семь Гнезд. Тронь одного - семь уколов вонзятся в твое сердце...
- Так что же случилось? Почему теперь все не так? - спросила Элиза, с удивлением глянув на Цаплю.
- Что случилось? - с невеселым смешком Майеш отстранился и остановился, - Честь не тряпка, уронишь - не поднимешь. Если достоинство держать в дырявом кубке, оно вытечет, а ты и не заметишь... Человеческая порода мельчает, моя дорогая, вот что случилось. Посмотрите на нас, что в нас осталось от Паладинов? Где наши черные волосы, белая кожа, голубые глаза? Из всех нас, Межевых лордов, в одном только Нейле Рагане сохранилась налицо древняя порода, да еще сыновья Ворона и Ибиса черноволосы и синеглазы. Даже внешне мы уже не те, а что говорить о чести и достоинстве? Мы не Паладины, чужой низменной крови в нас слишком много, это она разбавила нашу доблесть подлостью и коварством. И не только мы. Воины уже не те. Мудрые стали слабее. Законники пренебрегают честью и не брезгуют предательством. Чернь обуяли жадность и лень. Порубежники отдают приказы, вместо того, чтобы им подчиняться. Времена меняются, миледи, я это чувствую. Боги оставили нас и не слышат наших молитв. Может, они не слышали и раньше, а теперь и вовсе отвернулись... Но дальше будет хуже. Скоро все изменится до неузнаваемости. Так что поспешите жить, моя дорогая, и постарайтесь взять от нее все, что еще возможно!