Страница 138 из 147
Аня сидела, чувствуя, как у нее шевелятся волосы. "Панацея" была безумно популярна. Прекрасный иммунный стимулятор. Результаты в кратчайшие сроки. Никаких побочных эффектов. Цена высокая, но не до такой степени, чтобы эта добавка стала уделом избранных. И - клинически доказано - она не вызывала привыкания. Просто курс из двух упаковок отлично поддерживал и даже омолаживал организм целый год, а там дальше хочешь покупай еще, хочешь не покупай.
Люди, которые выкинули ее на рынок, вряд ли знали, что это потенциальное оружие массового уничтожения. Просто не могли они быть такими отморозками. Это бы переплюнуло зверства фашистов по количеству жертв, окажись все правдой. Наверняка, в курсе истинного положения дел были единицы. И большинство этих единиц закончили как Бэй Джень, как только перестали быть нужны.
- Невероятно.
Глафира скривила губы:
- Это то, что показала экспертиза. Копию документов тебе передадут позже.
Аня быстро кивнула. И с надеждой посмотрела на Глафиру. Кто-то же должен был сейчас сказать, как поступить. Отдать толковый приказ. Она раскопала правду - все, остальное было не по ее части. Аня умела проводить разведку, но не умела воевать. Нельзя было ждать от несостоявшегося хакера слишком многого.
- Что теперь будет?
- Тебе решать. Время выходит.
- А... а Граф что сказал?
- Граф пропал, - отрезала Глафира, не опуская глаз. Аню аж мороз пробрал. - Не вернулся из разведки. Мы ждем еще два часа и выдвигаемся. Мы и так прождали на три часа дольше, чем должны по инструкции.
- О господи...
- В небесах твой "господи"! А мы тут его работу через пень-колоду делаем и ни черта не понимаем. Аня, мне сейчас снимать группу. Поэтому просто скажи, будешь что-то делать или нет.
Аня молчала. Она понятия не имела, как надо ответить на этот вопрос. Мысли гулко катались по пустой черепной коробке. Что бы она сделала? Притащила бы остатки трофейных таблеток на экспертизу? Сделала бы заявление для прессы? Приложила бы записи с "вишек"? Хорошо, а дальше? А дальше - "это контрафакт", и вообще нечего чернить приличную фирму с безупречной репутацией. Уж корпорация смогла бы отбрехаться от того, что склады в Мексике принадлежат ей. И составы таблеток, уже вышедших на рынок, и тех, других, смертельно опасных, были разные. Да, Guandong Medical Group ничего не стоило бы сначала отбрить Аню в прессе или на процессе, а потом решить с ней проблему в духе "Харриэт", разве что они, наверное, начали бы с Андрея и Тимура. В одиночку воевать с ТНК - это даже не было смешно. Допустим даже, она бы прыгнула выше головы и сумела взорвать тот склад в Мексике. Ладно, а сколько еще по всему миру было таких складов с зараженной "Панацеей"? Как бы она их нашла? Да и вообще, даже устрой Аня самосожжение перед головным офисом Guandong Medical Group, что помешало бы им выбросить эту дрянь на рынок? Вряд ли все высшее руководство компании участвовало в заговоре. Достаточно было одной "крысы". И все, все трепыхания Ани привели бы только к тому, что отрава попала бы на рынок раньше.
Шах и мат.
Задача не имела решения.
- Аня? Граф всегда говорил, что, если знаешь больше других, можно или драться, или дрожать. Что делать будешь?
Аня опустила глаза на столешницу. Она просто не могла смотреть на Глафиру. От нее хотели слишком многого. Предполагалось, что она достанет информацию, а спасет всех Граф. Ну или кто-нибудь еще. "Панацея" больше не убивала Гришу. Андрей и Тимур ее не принимали, Лесю Аня тоже отговорила, еще давно. Пострадали бы только люди с имплантами. Наверное, очень многие бы потом от этой технологии отказались, пересмотрев риски. Да, это отбросило бы человечество назад. Но будущее наступило бы, просто чуточку позже. Оно же всегда в итоге наступало. Прогресс нельзя было отменить, только отложить. Не полетели же они в начале двадцать первого века в космос, хотя за пятьдесят лет до этого все были уверены, что скоро на Марсе будут цвести яблони, и писали про это прекрасные книги. Просто не сложилось. Еще зацветут. И искусственные сердца людям еще поставят. Просто чуть позже. Просто кто-то умрет, кто-то выживет...
- Я... я очень хорошо умею дрожать и очень плохо умею драться, - пролепетала Аня. - Я думала, Граф...
- Я тоже думала, что Граф, - оборвала Глафира. - Но Графа сейчас нет. Итак?
- Ладно. Попробую драться, - почти беззвучно произнесла Аня, не очень веря, что это она говорит.
Глафира, наконец, улыбнулась. Улыбка была невеселая, но, похоже, искренняя.
- А ты мне сразу понравилась. Теперь слушай. Граф, когда узнал про "Панацею", связывался с Центром. И потом не вернулся с задания. Я не знаю, совпадение это или нет, но он оставил мне пакет для тебя. Его уже везут в Загорье. Как получишь - сама решай.
- Графа же не могли...
- За такие деньги? - прищурила черные глаза девушка. - Представляешь, сколько стоит эта информация? Могли.
- Они же свои...
- Ань, ты про Войцеховского почитай, потом про "своих" думай. У всего есть цена. У людей по ту сторону гор она не очень высокая. Новые за мечтой приедут. Лох - не мамонт, не вымрет.
Аня хлопнула глазами. А потом, собственно, подумала. Если она за две недели догадалась, что люди воюют с прибоем и шансов нет, они что же, настолько идиоты были, чтобы за несколько лет не понять? О политике Аня не знала почти ничего, кроме того, что власть и народ - это две такие параллельные реальности, которые не пересекаются. Так, иногда смотрят друг на друга с глубоким непониманием. Граф - это был народ. Центр, по всей видимости, политика. Поднебесную выгодно было прижать, имея такого туза в рукаве, как зараженная "Панацея", произведенная в Сибири. Или просто провести перераспределение средств между "политикой" Поднебесной и "политикой" Российской Федерации в пользу последней. И в том, и в другом случае живой Граф никому нужен не был.
- Я поняла. Я только не понимаю тогда, почему вы там стоите. Если знаете, что защищаете... гнилье и труху.
- Потому что, когда лет через двадцать мы проиграем войну, мне будет легче при мысли, что стрелял каждый камень, а не все дружно погрузились в самолеты и потащились в Европу посуду в забегаловках мыть. Чтоб дрались как в прошлом веке в Загорье, - Глафира, видимо, сообразив, что говорит излишне горячо, резко замолчала. Потом улыбнулась и уже спокойнее продолжила: - Все, Аня, читай пакет. Жива буду - свяжусь. Нет - так удачи тебе. Кстати, тебе привет от Ника. Этот дурень начитался где-то, что надо обязательно невесте в Сибири нож подарить, так такой реликт притащил, я в осадок выпала. Но согласилась бы и без него. Бывай!
Изображение пропало. Аня еще долго смотрела на рабочий стол в полной прострации. Там ветер шевелили эдельвейсы. Потом вспомнила Графа - улыбающегося, в нелепой оранжевой бандане, на фоне пруда, где плескались дети - упала лицом на руки и попробовала заплакать, но только закашлялась.
Она чуть ли не впервые в жизни попыталась проанализировать прошлое - ну, то немногое, что о нем знала - не применительно к себе, а отстраненно, как если бы была Гришей. Без надежд, без опасений, без предпочтений и пропаганды. И вдруг с какой-то пугающей ясностью поняла, что живые тоже могут пройти точку невозврата. И что есть события, которые не наступили только потому, что их время не подошло, а не потому, что их можно было избежать.
И вдруг очень испугалась, хоть и знала, что пугаться поздно. У нее вон уже свое шале в Альпах в собственность оформлялось.
Пакет от Графа был совсем тонкий и пришел Ане через три дня. Там нашлись результаты экспертизы и записка на двух страницах, явно накарябанная на коленке косым, летящим почерком. В век высоких технологий редко кому удалось сохранить способность писать красиво или хотя бы разборчиво. Аня, сняв "вишки" - последние дни ее не оставляла идиотская мысль, что запись с камер может, помимо ее воли, идти куда-то не туда - ломала глаза о крючкообразные, одинаковые буквы.