Циклическая ошибка

       - Извините... Я не понимаю.

       - Поясню. Ваш милый друг, известный как Smoker, слил имена всех агентов Харриэт в Восточной Европе и России всем, кто был готов за них заплатить. А имена эти были на инфокубе, который вам всего-то и нужно было, что передать мне. "Протокол Парагвай", после которого мы недосчитались более пяти десятков оперативников и восьми аналитиков - ваша заслуга в той же мере, что и его. Поэтому приберегите ваши "извините" для тех, кого они заинтересуют. Бизнес есть бизнес, Анна. Вы же не скажете "извините" банку за просроченный кредит. А ваша задолженность на данный момент такова, что лучше бы ликвидировать ее в весьма сжатые - уж простите за каламбур - сроки.

      Аня кивнула. Ее просто трясло, как марионетку.

       - Анна, заметьте, в качестве гарантии вашего благоразумного поведения - ну, и мотиватора, у вас же проблемы с мотивацией - мы взяли не вашу только что счастливо вышедшую замуж подругу. Не вашего любовника и не его сына, хотя прекрасно знаем, где он учится. Не ваших довольно своеобразных друзей. А только робота. Поэтому я рекомендую вам собраться с мыслями и душевными силами как можно скорее.

       - Да. Я сделаю. Но мне нужно хоть что-то знать.

       - Сожалею, мы о нем знаем мало. Весьма хитрый и разборчивый в контактах сукин сын. Ни на одной камере лица не засветил. Так что, боюсь, его сможете узнать только вы. В конце концов, он же вам друг настолько дорогой, что вы проигнорировали мои просьбы и передали ему такую ценность безо всяких расписок, за белый пластик. Я полагала, природа ваших отношений поможет вам выполнить задание быстрее, чем всем прочим...

       - Я его не знаю! Я его впервые в жизни видела!

       - Ну, тогда в ваших интересах в течение ближайших шести дней увидеть его еще раз, - невозмутимо заметила бабушка.

       - Покажите мне Гришу. Как я могу знать, что вы его еще не убили?

       - Анна, во-первых, торга не будет, потому что вам нечего предложить. Во-вторых, облажавшиеся агенты не получают авансов. Более звонить мне по этому номеру будет бесполезно. Вы можете обратиться за помощью к Лауре - последствий не будет. А можете обратиться за помощью к кому-то еще - дизайн кулона будет стильный и минималистичный. Так что думайте хорошо. Прощайте.

      Экран погас. Аня опустилась на пол, прижала колени к подбородку и судорожно разрыдалась.

       - Они коммерсанты до мозга костей, а не какие-нибудь придурки в черных плащах с рогами и копытами. Они не представляют силы ада, Анья, это просто крупный капитал. Никто не будет вредить тебе из удовольствия навредить, это нецелесообразно.

      Аня, оглушенная ударной дозой успокоительного, медленно кивнула. По правде говоря, ей было плевать, представляет ли Герда капитал или все легионы Люцифера, потому что где-то далеко - или близко - в железном мешке лежал Гриша и, может быть, видел потолок. И знал, зачем его туда положили и чем все кончится. Знал уже, как минимум, двое суток. А вот она о загадочном человеке по имени Гавриил не знала ровно ничего, кроме имени, которое могло быть как правдой, так и ложью.

       - У них Гриша.

       - Я это уже миллион раз слышала, - в голосе Лауры послышались нотки раздражения. - Они понесли убытки. Они хотят компенсации. Ну, и немножко - отмщения. Думай, вспоминай. Как он выглядел, где вы познакомились, что он говорил на встрече, как держался.

      Аня не помнила, где познакомилась со Smoker"ом. То есть было понятно, что произошло это в сети, а не на дискотеке, но подробности в памяти не всплывали. Кажется, их никто не сводил, а он сам на нее вышел. Возможно после того, как она нешуточно сцепилась с каким-то птенцом на окололитературном форуме, задетая за живое нападками на Гибсона, которого с юности нежно любила, несмотря на его прямо-таки ошеломительно далекий от реальности образ Сети и не всегда дружащие с логикой сюжеты. Ну, допустим, это доказывало, что Гавриил читал "Нейроманта". Похвально, конечно, но ничего это не давало.

       - Он болел, - заторможено произнесла Аня, глядя в стену.

       - Так, - Лаура оживилась. - Чем болел?

       - Я не спрашивала. Но сильно. Это... это было видно.

       - Симптомы?

       - Да я не знаю. Просто всегда видно, когда человеку плохо. Хотя... погоди. Он был в перчатках. Да, точно, у него тряслись руки. И он хромал. И еще... знаешь, он так садился осторожно. Как будто ему больно, что ли...

       - Зрачки были широкие? - в голосе Лауры звучал азарт. Для нее это была охота на хитрую и осторожную дичь, не иначе. А заодно месть врагу и реабилитация перед начальством. В общем, как ни крути, полезное предприятие, а не смертный ужас, который здесь видела Аня.

      Но Гришу из камеры промышленного пресса нужно было вытаскивать любой ценой.

       - У него искусственные глаза. Очень зеленые. Поскольку свет был яркий, зрачки были крошечные, но это просто визоры, они всегда так...

       - Хорошо. Отлично. Вспоминай, Аня. Ты видела его лицо. Это уже много.

       - Хороший хакер никогда не засветится на фотках в сети. А он хороший хакер. Его "Пино Коладой" не пробьешь...

       - В аэропорту же не было холодно. Почему перчатки?

       - Может, он не хотел оставлять отпечатков.

       - Это не объясняет дрожь рук.

      Аня задумалась, вспоминая. В ее мутном сознании медленно поплыли картинки. Солнечный свет, бьющийся в окна. Белый пластиковый стол. За столом - человек. Сведенные плечи, неподвижно лежащие на столе локти, бесформенная куртка цвета хаки.

       - Он не шевелился.

       - В каком это смысле? - возмутилась Лаура. - Ты же сказала, что его трясло!

       - Трясло. Но он не шевелился. Я имею в виду, не двигал руками вообще. То есть двигал, конечно, ну, когда писал цифры или протягивал карты или конверт. Но все остальное время - нет. Люди ведь обычно не сидят совершенно без движения, аккуратно положив локти на стол. Это же не очень удобно, затекает все... Мне кажется, у него не настоящие руки. Точно. Когда он писал на салфетке, они дрожали, но не так, как у людей. А как барахлящий механизм. Знаешь, как-то не ритмично, а рвано. Словно разряд то поступает, то нет.

       - Уже что-то. В сочетании с хромотой только странно. Если меняешь руки, можно и ноги заменить, чего уж там. Я так думаю, хороший хакер не бедствовал, а это не очень дорогие медицинские операции...

       - А если это очень дорогие медицинские операции? Он довольно странно усмехнулся, когда я сказала "не болей". И ответил какую-то чушь, вроде "буду есть витамины". Но мне показалось тогда, что я ляпнула глупость. Хотя мне это часто кажется и обычно, кстати, не кажется.

       - Надо поискать по сети, отчего могут барахлить медицинские импланты. У них самый высокий уровень риска, проверяют не хуже сердечных клапанов. Вот уж вряд ли у него стояло бы что-то дешевое и нелицензионное.

       - Он не жадный.

       - В смысле?

       - В смысле он меня никогда не кидал. Даже один раз три куска накинул за проваленное задание, хотя мог легко этого не делать. Потому что там была часть его косяка. Но только часть, и...

       - Я так понимаю, смысл твоей любовной оды - ты думаешь, эта падла подыхает и срочно ищет деньги на операцию? - китаянка прищурила глаза на солнце. Аня впервые за три года увидела, что они все-таки не черные, а темно-темно коричневые, как зерна кофе. - И вообще он душка, да?

       - Вряд ли он душка. Но, думаю, без большой нужды он бы на такое не пошел. Я тебе не говорила... Он предлагал мне чистые документы на меня и Гришу. Я тогда не поняла зачем, но не взяла.

       - Хоть на это мозгов хватило, - фыркнула Лаура. - Ладно. Негусто, но уже что-то. Я поищу по инфонету, посмотрю случаи, когда организм отторгает импланты. В конце концов, в наше время это бывает нечасто.