Ключ Лжеца (ЛП)

– И? – Алиса поворачивается и смотрит на пир.

– Видишь мужчину, лежащего на столе возле неё? Он мёртв. Она поменяла кубки.

Я не спрашиваю себя, как такая тихая и юная Молчаливая Сестра узнала несколько часов назад, какой кубок смазать ядом, или где его достала. Она узнала это тем же способом, каким женщина внизу узнала, что нужно поменяться с соседом. Они обе одинаково отмечены.

– Исусе. – Алиса прислоняется к балясине, её глаза суровы. Женщина не сдвинулась: она берёт с тарелки последний цукат, разговаривая с мужчиной рядом – с тем, что не мёртв. Она смеётся на всё, что он говорит. – Так если не яд, то что тогда?

Гариус невыразимо устало вздыхает и поднимает голову, словно та весит с человека.

– Люди, которые меня охраняют – мои. Я заменил людей отца на своих. Это дорого, но они наёмники высочайшего класса, и их верность глубока, как мои карманы. Мы подождём её в галерее Мечей, и… она не уйдёт.

Услышав эту информацию, Алиса поднимает бровь. Мгновением позже она торопится к двери и резко стучит по ней. Входит человек в дворцовой ливрее, толкая кресло на колёсах. Это бдительный крепкий мужчина, и тонкий белый шрам подчёркивает его правый глаз. Хотел бы я сказать, будто сразу заметил, что он не просто слуга, но не уверен, так ли это.

Молчаливая Сестра помогает Гариусу сесть в кресло, и он взмахом показывает, чтобы его выкатили. Сейчас он слаб и ещё более скрючен. Это больше, чем истощение – сестра потратила его здоровье на то, что ей было нужно. Второй громила ждёт в следующей комнате среди инструментов, которые слишком велики, чтобы музыканты их могли унести – арфа, барабаны, длинные трубчатые колокола. Громила помогает спустить кресло по лестнице. Любой аристократ, который по желанию короля остаётся во дворце, будет размещён в гостевом крыле, а чтобы добраться до него из королевского банкетного зала, надо пройти по длинной галерее Мечей. Если женщина планирует убийство, то наверняка она приглашена остаться на ночь.

На миг я задумываюсь, что ни один из людей Гариуса не вооружён – но, разумеется, вряд ли он получил бы разрешение на своих наёмников с оружием в королевском доме, родственник он или нет, а особенно если он наследник, которому не видать трона. Наёмникам можно хорошо заплатить, чтобы они рискнули скрытно пронести ножи, но только чертовски маленькие, иначе их заметят. Вряд ли мой прадед или его отец настолько небрежны, что не проводят регулярные проверки – и уж точно бабушка впоследствии станет их рьяной сторонницей. Впрочем, парочка наёмников вроде этих может довольно быстро удушить женщину верёвкой.

Мы идём по дворцу, и Гариус на своём кресле с грохотом катится впереди по знакомым проходам, которые удивительно мало изменились за шестьдесят лет. Прямо перед галереей Алиса замедляется, потом остальные, а потом и я. Молчаливая Сестра остановилась позади, рядом с чёрной дубовой дверью и указывает на неё.

– Что она говорит? – Спрашивает Алиса брата.

– Я… – Он выглядит потерянным. – Я её больше не слышу.

Впрочем, всё ясно и без слов. Мы идём в дверь и оказываемся в высоком узком помещении, которое заставлено шкафами, закрытыми спереди тонкими листами стекла Зодчих, и в каждом – пара десятков бабочек, проткнутых булавками. Вся комната заполнена пыльными легионами бабочек, мутные стёкла приглушают великолепие их крыльев – за стеклом приколоты дюжины утраченных лет. Я раньше здесь не бывал, а если и бывал, то насекомых отсюда уже убрали.

– Мы её упустили? – отваживается Алиса, вытаскивая из складок своей кремовой юбки маленький злобный нож.

Молчаливая Сестра качает головой.

– Гвен! Она в безопасности? – Гариус пытается выпрямиться в своём кресле, вспомнив о младшей сестре. Той самой, которую Алиса пронзит стрелой со стен Цитадели Амерот шесть лет спустя.

Молчаливая Сестра кивает, хотя и с грустью, словно уже знает то, что знаю я.

Гариус с усилием поворачивает голову и смотрит на мужчину рядом.

– Грант, есть женщина, которую нужно убить. Она скоро пойдёт по галерее Мечей. Она – угроза мне и моей семье. Когда дело будет сделано, вам придётся немедленно оставить дворец и службу мне. Вы получите триста крон золотом.

Грант смотрит на мужчину за Гариусом.

– Она будет одна?

– С ней могут быть другие, но никакой стражи, никто не вооружён. Госпожа Шиваль единственная, кто должен умереть. У неё в волосах сапфиры.

– Синяя госпожа. Понятно. – Грант чешет подбородок. Пальцы у него толстые и покрыты шрамами. – Три сотни? Уверены, милорд? Убийство во дворце – не пустяк. Если не уверены, то за такое лучше не браться. Вас найдут на месте, если только ваши сёстры не смогут вас спрятать.

Гариус терпит эти вопросы – в конце концов, в них есть смысл, хоть они и дерзкие.

– Я уверен, Грант. Йохан, цена справедливая?

– Справедливая, милорд. – Второй человек, который темнее и старше, склоняет голову. Его высокий и тихий голос удивляет меня. – Где мы получим деньги?

– Порт Исмут. Там есть мой торговый агент, Карлс. В течение двух недель.

Затем мы ждём в тишине среди мёртвых бабочек, сушёные крылья в шкафах неподвижны. Проходит пять минут, десять… час?

Молчаливая Сестра поднимает руку. Грант и Йохан идут к двери, мы идём за ними, Алиса катит перед собой Гариуса.

В галерею Мечей ведут двойные двери, и здесь я вижу разницу между сегодняшним днём и галереей через шестьдесят лет. Бабушка развесит на стенах портреты фехтовальщиков, упражняющихся в своём искусстве. Её отец предпочитал не масло, а железо: на стенах висят сотни мечей, все указывают в потолок, и все разные. Грант выламывает из держателей прекрасный экземпляр – двуручный меч с клинком из чёрного туркменского железа – и передаёт Йохану. Потом берёт себе меч покороче, но тяжелее, из тевтонской стали, и направляется в сторону двойных дверей в дальнем конце.

Двери открываются за секунду до того, как два наёмника до них доходят. И там стоит она, госпожа Шиваль, а за её спиной горничная в королевских цветах, сопровождающая её в покои. Госпожа с виду совершенно не удивлена, увидев приближающихся к ней мужчин с мечами наголо. Уже через несколько лет её можно будет назвать почтенной женщиной, и она улыбается материнской улыбкой – укоризненной, но снисходительной.

– Гляньте-ка на себя! – Говорит она и поднимает руку с маленьким серебряным зеркальцем.

Йохан останавливается, словно врезался во что-то твёрдое. Он поднимает свободную руку, сцепившись с чем-то, чего я не вижу. Мышцы его шеи напрягаются, сухожилия выпирают от усилий. Слева Грант оказывается в подобной ловушке – он с ужасом на лице сопротивляется, рука с мечом не шевелится, свободная рука пытается что-то схватить. Госпожа Шиваль проходит между ними, а ошеломлённая горничная остаётся стоять на месте.

– Разве детям не пора спать? – Она немного наклоняется, обращаясь к трио.

Алиса не тратит время на светские разговоры или беседы, а просто прыгает вперёд, спрятав нож сбоку.

– Нет. – Госпожа быстрее, и лёгким наклоном кисти зеркало направляется в сторону ребёнка, останавливая её так же эффективно, как остановило обоих наёмников. – И остались только близнецы Голлоты… – Она смотрит на них: Гариус сгорбился в своём кресле, Молчаливая Сестра рядом с ним. Госпожа игнорирует мальчика и встречается взглядом с его сестрой. – Мы уже встречались, дорогая. – И снова материнская улыбка, хотя теперь я вижу за ней нечто более жёсткое. – Ну у тебя и взгляд, юная леди. Но если собираешься заглянуть туда, где тебе смотреть не стоит… что ж, давай просто скажем, что будущее очень яркое.

Молчаливая Сестра ничего не отвечает, только смотрит, один её глаз жемчужно-слепой, а другой тёмный и нечитаемый.

– Всё это, – Госпожа Шиваль махает рукой в сторону наёмников, которые по-прежнему сопротивляются, хрипя от напряжения и быстро переставляя ноги. – Всё это очень неудобно. Сейчас мне надо двигаться быстро, поэтому простите, что не остановлюсь поговорить. – Она поднимает своё зеркало на линию между своими глазами и глазами Молчаливой Сестры.