Страница 4 из 11
Высшим достижением Верховского в США называют храм Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле и храм Святого Владимира в Джаксоне. С этих храмов сделано огромное число открыток. Их продажа до сих пор дает огромный доход туристическому бизнесу в Америке, но сам Роман Николаевич от их продажи не получил ни цента.
Это что-то непревзойденное, незабываемое, – так пишут искусствоведы о храме в Джорданвилле. Помимо передачи всей сути русской души, здесь отражен и весь путь Руси, ее истории и искусства. Внизу приземистые, сумрачные башни – кутафьи Кремлей, Китай-городов, вечевых площадей говорят о долгой тяжелой повседневной жизни, борьбе. Здесь отмечены в необыкновенном сочетании и ритме форм Псков и Новгород и ранняя Москва. И из этого основания вырастает, устремляется вверх, легкий, одухотворенный, почти мистический, как град Китеж, Храм. Вскоре монастырь в Джорданвилле стал духовным центром всего русского зарубежья. Здесь была открыта типография, выпускающая журнал «Православная Русь» с ежемесячным приложением «Православная жизнь», церковно-философский сборник «Православный путь» и «Троицкий календарь», была основана Духовная семинария. Архитектору принадлежит и проект первого в США буддийского храма. Им также был создан проект русского кафедрального собора в Нью-Йорке, который по красоте, пропорциям и замыслу композиции стал эпохальным явлением в русской храмостроительной архитектуре.
Верховский делал проекты и лично расписывал не только русские, но и православные греческие, сербские и болгарские храмы. Уже в начале 1940-х годов им был сделан проект перестройки греческой церкви Святого Димитрия в Джамайке (штат Нью-Йорк), проект сербской церкви Воскресения Христова в Сюбенвилле (штат Охайо), расписан иконостас в греческой церкви Святой Троицы в Бриджпорте (штат Коннектикут) и другие.
Увы, успехи Верховского в области искусства не сопровождались материальным успехом и судьба его сложилась трагично. Граф Ланской в посвященном ему некрологе писал: «Художник в душе и барин по духу, Верховский не шел на компромиссы: в своих проектах он отстаивал творческое задание и не считался с требованиями ничего не понимающих в искусстве заказчиков, а при заключении договоров не давал взятки, как это принято в деловых кругах. Кроме того, большинство его заказчиков были русские бедные приходы или архипастыри, которые ему платили меньше американских норм, и сравнительно с ними – очень мало, а иногда и не доплачивали. При всем этом он чувствовал, что его не понимают<…>Все это он болезненно переживал, становился резким и раздражительным. В результате его стали обходить заказами, и к своим 80 годам жизни он оказался без средств и без работы, хотя был вполне работоспособен. Получаемая же им пенсия не была достаточна для оплаты квартиры-студии. Домовладелец все время повышал плату и, в конце концов, за неплатеж выставил на улицу архив и все имущество Р.Н. Верховского, которому пришлось сдать все это в склад на хранение. Архитектор пытался устроиться в русский старческий дом. Но и в этом ему было отказано. Ему пришлось обратиться в американский старческий дом, администрация которого перевела его в один из штатных госпиталей на Лонг-Айленде», где он вскоре – в январе 1968 года – скончался. Однако трагедия Верховского была связана не столько с материальной стороной его жизни, сколько с душевной болезнью. Была ли она наследственной или стала следствием чрезмерного переутомления и драматических переживаний лишенного родины творца, неизвестно. Неизвестнаи судьба коллекции работ Верховского в США.
Как писал в некрологе все тот же граф Ланской: «За четыре дня до смерти, в коротком письме своей племяннице Верховский писал о «далекой, родной и несбыточной России». Великий русский архитектор остался верен себе: последние его мысли были о России.
«ИКОНОСКОП» ВЛАДИМИРА ЗВОРЫКИНА
В Москве, рядом с телецентром «Останкино», недавно состоялась торжественная церемония открытия памятника Владимиру Козьмичу Зворыкину. Имя гениального русского инженера лишь недавно извлечено в нашей стране из мрака забвения – в советские времена его считали «белым эмигрантом» и «классовым врагом». Теперь уже всем известно, что именно он был изобретателем одного из главных чудес нашего времени – телевидения. Сделал это Зворыкин за океаном, где его имя, как и имя другого нашего соотечественника, «отца вертолета» Игоря Сикорского, выгравировано в Зале национальной славы науки и техники США.
Родился Владимир Козьмич 29 июля 1888 года в самом сердце России – в былинном городе Муроме в состоятельной семье. Его отец был купцом первой гильдии, председателем правления банка, успешно торговал хлебом, владел пароходами на Оке и Волге. В крепкой семье Зворыкиных были семь детей, и все получили отличное образование, а двое братьев Владимира Козьмича тоже стали учеными. Жили все в большом красивом доме на живописном берегу Оки. Особняк сохранился до наших дней, сейчас в нем расположен Муромский историко-художественный музей. Отец хотел, чтобы смышленый младший сын пошел по его стопам, стал продолжателем, как сказали бы теперь, фамильного бизнеса.
Но Володя рано увлекся техникой. Еще гимназистом он ходил по домам соседей и родственников и устанавливал самодельные, вошедшие тогда в моду первые электрические звонки. Отец изменил свое мнение, когда юноша успешно починил на одной из его барж электропроводку и динамо-машину. Было решено, что он поедет в Петербург и станет инженером. Однако сразу поступить в Технологический институт не удалось, число желающих стать студентами в десять раз превышало количество мест. Стать студентом ему удалось лишь на следующий год.
В 1912 году Зворыкин окончил Технологический институт с отличием, что дало ему право на заграничную командировку. В течение года он обучается в «Коллеж де Франс» в Париже у знаменитого физика Ланжевена, изучая теорию рентгеновских лучей. Потом едет в Германию. Но тут грянула Первая мировая война. Зворыкин срочно возвращается в Россию и поступает в действующую армию. Сначала служит на военной радиостанции в Гродно, а потом его переводят в офицерскую радиошколу в Петроград.
Наступает революция. Рушится фронт, лавина дезертиров захлестывает столицу, начинаются погромы, жестокие расправы с офицерами. Арестовывают и Зворыкина. Один из солдат пожаловался на него за то, что тот будто бы «издевался над ним, заставляя подолгу повторять цифры в «дырочку» (микрофон – В. М.), а сам в это время в соседней комнате копался в каком-то аппарате». Абсурдность обвинения стала ясной даже революционному трибуналу, и Зворыкина отпустили. Владимир Козьмич решает вернуться в действующую армию, но по пути, в поезде, солдатские патрули начинают разоружать и арестовывать офицеров. Недолго думая, будущий «отец телевидения» выпрыгивает в окно на ходу и благополучно, под выстрелами, скатывается в кустарник…
В эти дни Зворыкин напряженно думает о судьбах России, размышляет о причинах, которые привели ее к катастрофе и приходит к выводу, что одной из главных было иностранное вмешательство. «Отношение в стране к новому режиму было разным, – вспоминал он потом.
– Наиболее ярыми сторонниками коммунистического режима были фабричные рабочие, вероятно, благодаря активной социалистической агитации, которая проводилась несколькими поколениями интеллигенции. В прямой оппозиции большевикам находились чиновники, военачальники и большинство богатых предпринимателей. Интеллигенция, которая была в меньшинстве, как всегда, была разделена на множество различных политических партий и движений самого разного спектра – от поддержки до полного неприятия режима. Крестьяне представляли собой неуправляемую массу. С одной стороны, они приветствовали конфискацию собственности землевладельцев, но были не уверены относительно того, кому достанется эта земля – им или правительству. Более богатые крестьяне, так называемые «кулаки», которые уже имели значительные землевладения и сумели даже увеличить их после революции, были нейтральны. Основная же масса российского населения, как показали последующие события, поддерживала ту сторону, которая была более сильной в тот или иной момент. Как ни странно, одним из решающих факторов, приведших большинство на сторону большевиков, по моему мнению, стало иностранное вмешательство. Усилия союзников с целью удержать Россию в состоянии войны с Германией вызывали негативную реакцию в стране и тем самым способствовали усилению позиций коммунистического правительства».