Play the kitten

— Я у тебя первая?

Тейт замер, оборачиваясь на ее голос.

— В каком смысле?

— Я первая, кого ты приковываешь к батарее? — Вайолет поджала губы, вскинув брови. — Просто интересно, может ты всех девушек так оставляешь, а потом прячешь тела где-нибудь в этом отеле под половицами.

Тейт издал смешок, похожий не то на бесчувственное удивление, не то на искреннее веселье. И глаза его сияли, словно от слез.

— Не у того постояльца ты решила это спросить, — с улыбкой произнес тот, расправляя плечи. Вайолет пропустила ответ мимо ушей, все пытаясь рассмотреть юношу получше, на случай если придется составлять в полиции фоторобот или что-то такое. Он был высок, хорошо развит физически — и при других обстоятельствах Вайолет бы назвала его привлекательным. Ее пугало и одновременно сбивало с толку, как он может выглядеть одинаково каждую их встречу. Ведь мы все неизменно меняемся, на нас накладывает отпечаток бессонная ночь или слишком большое количество алкоголя перед сном, но этот юноша всегда выглядел одинаково. Его глаза, форма челюсти и контур губ напоминали отдаленно Кита с Джеймсом. Но лишь смутно: этот юноша был намного моложе. Возможно, будь его волосы темнее, сходство бы было заметно сильнее… а, может, дело было и в одежде а-ля Кобейн младший, ведь чем более мешковаты вещи, тем моложе кажется их обладатель…

— Ты решил умолчать меня до смерти? — с издевкой в голосе решила повторить свой вопрос девушка, начиная действительно злиться на абсолютно детское поведение блондина. Тот продолжал расхаживать по комнате, кусая заусенцы, лишь бросив встревоженный взгляд на девушку.

— Я же сказал, я не сделаю тебе ничего плохого, — медленно, будто контролируя гнев, повторил юноша.

— Тогда зачем это? — дернула руками Вайолет, натягивая цепь наручников.

— Как только я хочу поговорить, ты ругаешься на меня и убегаешь! Я просто хочу поговорить…

Вайолет выдохнула, облизывая губы.

— Окей, — вновь дернула наручники та, — я вся во внимании.

Тейт сглотнул, снова принявшись расхаживать по комнате. Сквозь раздвинутые шторы лунный свет рассеянно падал на ковер длинным прямоугольником, и поблескивали позолоченные кругляшки отверстий для шнурков на его потертых конверсах.

— М-может, — он запнулся, заметно нервничая, — может ты начнешь…

Вайолет сдерживалась, чтобы не наорать на него.

— Ты серьезно? — воскликнула та, сгорая от гнева. Мало того, что этот парень вздумал затевать ночные игрища с наручниками, так еще и понятия не имел, чего, собственно, хотел от нее! Великая наглость! Но в голову Вайолет вдруг пришла давно забытая мысль. Девушка поелозила на полу, массируя затекший бок. — Ладно, у меня есть вопрос, — Тейт остановился, с нескрываемым интересом подняв взгляд на говорящую. — Твоя фамилия Лэнгдон ведь, верно? — она дождалась, пока юноша нерешительно кивнет. — Я знаю одного человека с такой же фамилией. Адрес Уэстчестер Плейс тебе ни о чем не говорит? Вы случайно не родственники? — она выжидающе продолжала наблюдать за мимикой юноши — настолько, насколько это позволяло безобразное освещение, или, скорее сказать, его отсутсвие. Тейт зажевал губу, шумно втягивая носом воздух. Нервничал?

— Нет, — решительно отрезал юноша, дернув ногой. Дрогнули белые нитки, торчавшие из большой дыры на коленке джинсов. — Нет, я ее не знаю.

— В какой части города ты живешь? Ты родом из Лос-Анджелеса? — не унималась девушка. Тейт возвел взгляд к потолку, вздыхая.

— Нет. Да. То есть… — юноша поморщился, засовывая кисти рук с длинными рукавами рубашки в карманы джинсов. — Недалеко живу. Совсем недалеко отсюда, — и вновь гримаса такая, словно бы ему разом наскучили все эти вопросно-ответные игры. — Почему ты не хочешь проводить со мной время?

«Потому что ты псих чертов, вот почему!»

— Потому что я не свободна, — тихо ответила Вайолет. Если подумать, она ведь и не врала вовсе. Ее преданная любовь к Киту связывала ее определенными обязательствами, поэтому сказать, что она была «не свободна», совсем не означало покривить душой.

Тейт тронул ковролин носком конверсов, мягко и бесшумно постукивая подушечкой указательного пальца по изножью. Он вновь шевелил губами, как-будто пытался что-то произнести.

— Ты про того пижона из шестьдесят седьмого, да? — скривился в ухмылке блондин. — Про сынка Уокера?

Вайолет тяжело сглотнула, испугавшись последствий своего признания как для себя, так и для Кита. А что если…

— Вы встречаетесь? — упорствовал Тейт.

— М-мы… — приоткрыла рот девушка.

— У вас уже был секс? — не унимался тот. На мгновение Вайолет показалось, что ее челюсть сейчас коснется пола.

— Ну это уж совсем не твое дело! — забыв про наручники, желала вскочить та. Металлический предмет удержал ее на месте, Вайолет плотно сомкнула губы, в досаде плюхаясь обратно на попу. Тейт засиял улыбкой. Ему показалось, что он нашел потайной клапан, ту самую точку, на которую стоит нажать, и человек поддается тебе. — Салли твоя сестра? — и сама не ожидая от себя такого вопроса спросила девушка, в душе сгорая от желания уйти от темы ее интимной жизни. Тейт искренне нахмурился.

— Почему ты так думаешь?

Вайолет показательно прошлась взглядом от его взъерошенной макушки до грязных конверсов.

— Да даже и не знаю, — саркастично протянула последнее слово та. — Вы же оба как со странички «Rolling stone» за девяностый год!

Тейт сердито гонял шарик воздуха во рту.

— Нет, к счастью, мы не родственники…

— Тогда откуда знаешь ее?

Блондин бросил взгляд с прищуром, выдав циничную полуулыбочку. Он медленно обошел кровать, подходя к тумбе.

— Зачем спрашиваешь то, на что сама знаешь ответ? — он выдвинул первый ящик. Коробок отельных спичек и запечатанная пачка «Мальборо», крем для рук с ромашкой, гигиеничка, газета двухдневной давности, толстый том Айрис Мердок — Тейт бережно рассматривал ее имущество, не доставая при этом ничего непосредственно из ящика. Вайолет молчала, опасаясь возможной заинтересованности юноши. Но что-то все же привлекло его внимание.

— Эй, это мое! — возмущенно выкрикнула девушка, разглядев сверкающий кончик авторучки, что крепилась к ее черной толстой тетрадке. — Положи на место!

Тейт улыбался, точно ребенок, подобравший интересную штучку.

— Личный дневник?

Вайолет скривилась.

— Мне что, двенадцать по-твоему? — ей Богу, даже обидно как-то! — Ты… нет… эй, не открывай! — в страхе возглас вышел истошным, совсем девичьим. Вайолет в ужасе следила за телодвижениями юноши, давно привыкнув к ночному псевдоосвещению, различая контуры и даже цвета.

— Секретики тут записываешь? — он продолжал расплываться в улыбке, но блокнот не раскрывал, словно подсознательно не желал огорчать девушку. — Что в нем? — юноша снял ручку, покрутив ту между пальцев точно барабанную палочку. Вайолет нахмурилась. Чтобы откинуть с лица пряди волос пришлось наклониться к скованным кистям рук. Он не отстанет, и какого бы дьявола в ней он ни пытался вызвать, она не предоставит ему такой радости.

— Давай, открывай. Делай что хочешь.

Любопытству Тейта не было предела. Юноша шагнул к прямоугольнику из лунного свечения и устроился на ковре в белесом потоке. Впервые за эту ночь Вайолет смогла рассмотреть его внешность без напряжения зрения и прокручивания в голове предыдущих их встреч. Его губы алели, глаза жадно поглощали строчки на рандомно раскрытой странице. Поблескивало кольцо на большом пальце, он поглаживал им край блокнота. Юноша коротко улыбнулся, и улыбка походила на искреннее удовольствие.

— «… и в тот миг на жестком холодном автобусном сидении можно было подумать: мы смотрим на одни и те же кроны деревьев, на одни и те же мокрые кирпичные стены и серые покатые крыши, но как можно быть так близко и одновременно так далеко друг от друга?», « Хуже надежды и быть ничего не может, потому что именно надежда заставляет двигаться вперед и одновременно тянет вниз, ведь когда ты плывешь по течению, она несет в будущее, а когда начинаешь анализировать, тянет вниз…» — дочитав, юноша поднял взгляд. — Это заметки?