Нэлли

— Я бы рекомендовал этого мальчишку Орлова привлечь к уголовной ответственности за похищение детей. Что вы на это скажете? — спросил доктор.

— Прекрасная идея, — одобрительно воскликнул консул. — Мы его упрячем, и надолго, не беспокойтесь!

Сказав это, консул позвонил.

Вошел японец.

— Приготовь мне одеваться, Такеда, — приказал толстяк, — да чтобы через десять минут был подан автомобиль. Через четверть часа я буду одет! — крикнул он доктору, скрываясь за портьерой.

VIII. Разочарование

— Здравствуйте, мисс Гоф!

— Доктор Браун, вот приятный сюрприз! — воскликнула худощавая, высокого роста женщина, просматривавшая газету, лежа на плетеной кушетке, стоявшей на веранде большого дома.

Она проворно вскочила, оправила растрепавшуюся прическу своих рыжих волос и побежала к чугунной садовой решетке, за которой виднелась высокая стройная фигура доктора в изящном белом костюме американского моряка.

— Как я рада вас видеть, милый доктор, — проговорила она, отпирая калитку.

— Я не один, мисс Гоф, со мной генеральный консул, — сказал тот, поздоровавшись с хозяйкой дома, и указал взглядом на стоявший автомобиль.

— Ах, это мистер Чизик в автомобиле! — воскликнула англичанка. — Как это приятно! Почему же он не выходит? Попросите господина консула на террасу, а я сейчас сделаю кое-какие распоряжения…

С этими словами она оставила доктора одного и побежала к дому.

— Мисс Гоф, мисс Гоф, на одну минуту! — звал убегавшую женщину доктор Браун. Но она, словно не слыша его крика, с ловкостью белки взбежала по лестнице на веранду и скрылась за стеклянной дверью.

— Черт бы тебя побрал, старая карга! — с досадой пробормотал доктор. — Нашла время для кокетства. Я уверен, что она побежала прихорашиваться.

В это время из автомобиля начало выползать какое-то бесформенное тело, которое сразу трудно было признать за человека. Сначала показалось что-то огромное, круглое, похожее на гигантский арбуз. Потом оно приняло форму громадной, суживающейся кверху тыквы, из которой вдруг выросли маленькие руки и ноги, и, наконец, показалась лысая, словно яйцо, краснокирпичного цвета голова.

Тут только стало ясно, что это был консул, вылезавший из автомобиля задом.

Очутившись на земле, он встряхнулся и поправил сбившийся кверху белый пиджак. Выпятив большой круглый живот, поперек которого на белоснежном жилете блестела массивная золотая цепочка, толстяк направился к садовой калитке.

— Ох, как жарко, доктор! — вытирая платком нотную лысину, проговорил толстяк. — Если бы не столь важное дело, как освобождение моей юной соотечественницы из когтей большевиков, никакая бы сила не заставила меня выехать из дому.

Затем они оба направились по тенистой аллее к веранде.

Мисс Гоф вышла к гостям в свежем, слегка накрахмаленном платье. К ее талии была приколота огромная чайная роза. На ее уже увядшем, когда-то красивом лице густым слоем лежала пудра. Губы были сильно накрашены. Яркий румянец покрывал только ее левую щеку. Очевидно, второпях она позабыла как следует подрумянить другую. Ее большие серые глаза были подведены и имели такое же выражение, какое бывает у детских кукол.

С нежной улыбкой она подошла к консулу и протянула ему руку, пальцы которой были унизаны кольцами.

— Как это мило с вашей стороны, мистер Чизик, осчастливить меня своим посещением. Сейчас нам подадут прохладительные напитки. Не правда ли, какая сегодня невыносимая жара? — сказала она. — Я очень рада, я никак не ожидала такого сюрприза.

— По крайней мере, меня-то вы ожидали? — улыбаясь, спросил доктор.

— Вас, милый мистер Браун, я всегда ожидаю, когда сюда прибывает «Игль», — лукаво щуря свои глаза, отвечала мисс Гоф и, обернувшись к двери, крикнула:

— Да торопитесь же, Ли, мы очень хотим пить!

— Ну, теперь к делу, — принимая серьезный вид, обратился доктор к хозяйке.

Но в этот же момент на пороге появился китаец с подносом, и доктор умолк в ожидании, пока не удалится слуга.

Как только китаец вышел, доктор нагнулся к мисс Гоф и таинственно спросил:

— Ну, как чувствуют себя ваши новые жильцы?

— Кто? — широко открывая глаза, недоумевающе спросила она.

— Как кто! — в свою очередь удивился доктор. — А девочка с молодым человеком и негритянкой, которые вчера прямо с парохода должны были приехать сюда и передать вам мое письмо.

— Никто ко мне не приезжал, и никакого письма я не получала, — ответила англичанка.

Доктор побледнел и переглянулся с толстяком.

— Как же это так? — спросил консул хозяйку дома.

— Никто, абсолютно никто не приезжал ко мне с парохода, — снова подтвердила она.

— Что же это значит, дорогой доктор? — спросил толстяк.

Тот только поднял свои брови, выпятил нижнюю губу и пожал плечами.

— Ничего не понимаю, — пробормотал он.

Мисс Гоф беспокойно переводила взор с одного на другого.

— Да расскажите же мне толком, в чем дело, что такое случилось? — воскликнула она.

Когда доктор Браун посвятил англичанку во все подробности своего знакомства с Нэлли Келлингс и Петром Орловым, она скривила губы в презрительную гримасу и укоризненно покачала головой.

— Доктор, доктор, ну, как же вы могли поступить так неосторожно? — сказала она. — Зачем вы сами не привезли ко мне этих ребят? Я уверена, что у вас их перехватили.

— Кто? — воскликнул доктор.

— Кто именно, я не знаю, но это так, я ни на минуту не сомневаюсь.

— Простите, мисс Гоф, именно в этом случае вы ошибаетесь, — возразил доктор. — В продолжение всего пути, как Нэлли, так и ее спутники, находились под моим наблюдением. Кроме меня, они ни с кем не были знакомы на пароходе. Нет, мисс Гоф, перехватить их было некому, я в этом вполне убежден!

— Нечего спорить, — вмешался в разговор толстяк. — Как бы то ни было, но детей здесь нет, и это очень печально. Однако, с острова Оагу в одну ночь им некуда деваться. Если они еще не на пароходе, то, наверное, устроились в одной из гостиниц.

— Где у вас телефон, мисс Гоф? — спросил доктор.

— На столе в гостиной, только это бесполезно. Вот уже три дня, как испортился мой аппарат, и я не могу добиться, чтобы его исправили, — отвечала она.

— Так вот почему вас не дозвонишься! — сказал доктор Браун. — Я еду на «Игль», — заявил он, поднимаясь.

— Подождите минутку, доктор! Ах, какая жара, — сказал толстяк, наливая в стакан ледяной напиток.

Ему теперь очень не хотелось покидать прохладный уголок уютной веранды.

Вокруг нее раскинулся тенистый сад. Рядом с мелколиственными тамариндами величественно поднимались царственные пальмы. Из густой листвы пирамидальных магнолий выглядывали большие белоснежные коронкообразные цветы, наполняя воздух своим сильным ароматом. Вся веранда была окутана вьющимися растениями, называемыми клематисами, цветы которых казались огромными каплями крови. По стене дома, цепляясь усиками, ползли под самую крышу вьющиеся растения— пассиферы, громадные звездообразные цветы которых отливали радугой.

— Как ни прелестно у вас, мисс Гоф, однако, нам нужно торопиться, — осушив свой стакан, сказал консул. — Мы постараемся водворить в эту прелестную клетку, упорхнувшую от нас птичку. Сегодня, конечно, об отъезде вашем в Лондон нечего к думать! Следующий пароход пойдет через десять дней. К этому времени вы сумеете подготовить девочку к предстоящей поездке. За все ваши хлопоты и на расходы, вы получите крупную сумму денег.

С этими словами он пожал руку хозяйке и, накрыв свою лысую голову вместо шляпы носовым платком, стал спускаться с лестницы. Он ступал каждый раз одной правой ногой по ее ступенькам, как это делают маленькие дети. Когда консул, преодолев последнюю ступеньку лестницы, сошел на посыпанную красным песком дорожку, он повернулся и сказал:

— Сегодня к вечеру мы вам доставим девочку, мисс Гоф, приготовьтесь к встрече. Я подниму на ноги всю американскую полицию, я разошлю всех своих сыщиков, но она будет в моих руках,