Страница 18 из 21
– Так, – пытаюсь систематизировать полученную информацию. – Танец разучен, каждая свое место знает, музыка подобрана, музыкант подготовлен. Костюмы в доработке. Осталось прослушать мелодию и посмотреть ваш танец критическим взглядом, – подвожу итоги. Синхронно кивают и смотрят выжидающе.
– Старшеклассницы есть? – вспоминаю наезд одноклассниц.
– Есть. Филина и Оськина из твоего класса, – отвечает Светка, чем-то недовольная (вот чем вызвано молчание одноклассниц).
Пытаюсь вопросительно поднять бровь (как Михалыч). Светка, поняв правильно мою мимику и вздохнув огорченно, неохотно отвечает:
– Пришлось нашим девочкам отказывать.
«Да у них нешуточная борьба за место развернулась!» – догадываюсь. И дополняет:
– Вашим тоже пришлось отказывать, кроме этих двух. «Конечно, Филиной разве откажешь?» – не удивляюсь.
– Хорошо! Приводите своего маэстро с гармошкой в Бюро на следующей перемене, – принимаю решение, – Когда репетиция? – вспоминаю просьбу.
– Договорились сегодня в четыре часа собраться. Только мы теперь репетируем в нашем Красном уголке заводоуправления ЖБК. В школе все лезут посмотреть, мешают, – смущенно сообщает.
Вспоминаю про сегодняшние соревнования по стрельбе:
– Завтра посмотрю вашу генеральную репетицию, уже в костюмах. Сегодня не могу. Всё, все по пещерам! То есть по классам! – вижу Валерку Федоренко, в нетерпении мнущегося в сторонке.
Времени уже не оставалось, и я на бегу договорился встретиться с ним вечером дома.
На следующей перемене в комнату комсомольского Бюро девчонки привели круглолицего коренастого паренька с аккордеоном. Серьезный такой парнишечка. Такие ребята с детства уже становятся мужичками. Как его девчонки обрабатывали? Такие всегда имеют свой взгляд на жизнь, и не всегда этот взгляд совпадает с общественным.
– Ну, давай композитор, доставай свою физгармонь, изобрази что нибудь…, – голосом Попандопулы из «Свадьбы в Малиновке» шутливо начинаю я и прерываюсь, натолкнувшись на серьезный укоризненный взгляд пацана. «Да, мальчик, досталось тебе от сверстников за учебу в музыкальной школе», – понимаю.
– Ладно, Толя исполни, что вы там подобрали, не стесняйся, – немного смущенно подбодрил его я.
Парнишка довольно уверенно сыграл две какие-то танцевальные мелодии. Я задумался – вроде мелодии подходят для танца, но вроде бы чего-то не хватает. Экспрессии что-ли, более четкой отсечки моментов для движений в танце. Возможно, какой либо ударный инструмент выручит? Хотя, я уверен, что с аккордеоном можно обойтись без ударных. Я поднял голову и уперся в три пары вопросительных глаз. «Гуру нашли – музыкального!» – мысленно возмущаюсь.
Я честно поделился:
– Мелодии подходят, но мне кажется, чего-то не хватает в них.
Светкина подружка (так и не знаю имени) встрепенулась и довольная воскликнула:
– А я говорила, говорила!
Надо попробовать вспомнить ту, интернетовскую мелодию для этого танца. Вот и настает момент истины. Не ожидал, что так скоро придется воспроизводить мелодию голосом.
– Есть у меня вроде подходящая мелодия для этого танца. Только не знаю, смогу ли я правильно воспроизвести ее голосом? А ты сможешь подобрать аккорды с моего голоса? – обращаюсь к музыканту.
– Не знаю, не уверен, может кто-нибудь с опытом? – неуверенно отвечает тот, посмотрев виновато на девчонок. «Да ты боишься опростоволоситься? Наверняка, к кому-то из этих пигалиц ты неровно дышишь» – понимаю.
– Хорошо! Вы двигайте на урок, – указываю девчонкам. – Ты, за мной, – командую мужичку.
Пошли к учительской. Девчонки не торопились в класс, и постоянно оглядываясь, что-то обсуждали. (Вот любопытные). Показал им кулак. Рассмеялись.
Из учительской вызвал учительницу музыки. Она с улыбкой выслушала наши проблемы. Видимо, знает о танце и тоже заинтригована.
– И тебя Толя привлекли? – интересуется она.
– Я там, за кулисами…, – смущенно промычал тот.
– Хорошо, помогу вам. У меня сейчас как раз окно. Но как вам быть с уроком? – интересуется.
Я про себя решу и смотрю на Толика.
– Что у тебя сейчас? Кто учитель? – спрашиваю мнущегося подростка. «Ты парнишка, еще ни одного урока не прогуливал?» – догадываюсь.
– История. Антонина Яковлевна,
«Yes! Яковлевна – свой человек». Сбегал, договорился за себя и за того парня.
Евгения Сергеевна, сидит за пианино и в ожидании смотрит на меня. Толик сидит рядом с аккордеоном. Я пытаюсь восстановить в памяти мелодию. Потом начинаю:
– Ля-ля-ля-ля, трам-пам …, – отстукивая ритм ладонью по столу. Некоторое время учительница сосредоточенно вслушивается в мотив, потом сначала неуверенно начинает нажимать клавиши, постепенно ускоряясь. Толик, тоже пытается что-то подобрать. Через минут пятнадцать после неоднократного моего мычания, нескольких моих советов и обсуждения втроем, она уже самостоятельно сыграла мелодию, близкую к оригиналу. Сразу видно профессионала. Толик тоже вроде стал играть уверенней и в нужной тональности, но на всякий случай захотел ноты. Евгения Сергеевна стала заполнять нотную тетрадь, иногда проигрывая некоторые отрезки мелодии на пианино. Изредка что-то стирала и записывала заново.
– Как тебе, нравится? – спрашиваю его.
Он неуверенно кивает.
Наконец учительница протянула Толику тетрадь с нотами. Поглядывая в тетрадь, он заиграл мелодию, сначала медленно, потом все уверенней. Еще и еще раз. Вслушавшись, понял, что не хватает опять этих «отсечек» или акцентов. Попытался объяснить музыкантам – чего я хочу. (Ну, не музыкант я!) Учительница вроде поняла мое косноязычие. Стала какими-то музыкальными терминами объяснить Толику мою цель, затем проиграла на пианино эту мелодию. Толик снова стал мучать свой инструмент. К концу урока решил – все, лучше уже не сыграть. Но мелодия звучала близко от той, что я слышал в интернете.
– Что же у вас за танец такой, о котором вся школа гудит? – поинтересовалась она.
Я пожал плечами.
– Сегодня и завтра у девчонок репетиции, можете сходить посмотреть. Завтра я сам собираюсь подойти. Заодно Толику поможете, – предлагаю.
Она, подумав, помотала головой.
– А вы на генеральную репетицию не пойдете? – вдруг спросила она.
– Я и не знал, что будет генеральная, – растерялся я.
– Завтра, начало в четыре дня, – уточнила она, – там и звук по-другому звучать будет, – продолжила.
– А без нее никак? – я что-то сомневаюсь, что девчонки захотят показывать танец до премьеры.
Да и костюмы надо обкатать.
– Можно конечно. Не все будут на генеральной репетиции. Не тот уровень, – усмехнулась.
– Толик, сообщи девчонкам о предложении Евгении Сергеевны. Пусть сами решают и мне сообщат, – озадачил гармониста.
Учительница, забрав свою тетрадь у опешившего Толика, решительно вырвала лист с нотами и вернула ему. Потом уставилась на меня:
– Сережа, откуда это у тебя? Раньше я в тебе таких талантов не замечала.
– Шифровался, – отшутился я. «Не надо мне лишних подозрений, тем более в гениальности».
– Евгения Сергеевна, я вот что еще у Вас хотел попросить. Вы можете оценить мои музыкальный слух и вокал? – решился.
– Со слухом, я тебе сразу скажу – более чем хорошо. А вокальные данные…? Спой чего нибудь, – предложила она.
Я повернулся к Толику, убирающему свой аккордеон. Увидев его умоляющие глаза, вздохнул и не стал выпроваживать его из класса. Задумался:
«Что спеть? Не ромашки же?» Вспомнил понравившуюся когда-то песню юности и начал:
Ребята, надо верить в чудеса,
Когда-нибудь весенним утром ранним
Над океаном алые взметнутся паруса,
И скрипка пропоёт над океаном.
Над океаном алые взметнутся паруса,
И скрипка пропоёт над океаном…
Стою, смотрю на задумавшуюся учительницу. В ходе песни она опять повернулась к пианино и стала подбирать мелодию. По окончании спросила: