Чудо-цветы

- Она предпочла его? Я в это не поверю! - горячо произнесла Харита.

- Почему?

- Вы так благородны и красивы. Это видно даже много лет спустя.

- Да, вы правы, Кармен предпочла меня. Но... Энниок решил избавиться от меня. Он решил силой и хитростью завладеть Кармен. Зная, что мой отец серьёзно болен, он предложил отвезти меня к нему на яхте в это поместье. Здесь проживал отец. Мы отправились в путь, потому что я верил Энниоку и не подозревал ничего дурного. А он...Он высадил меня на острове, далеко от судоходных путей и совершенно необитаемом.

- Как? Вы жили один на необитаемом острове?! Вот это да! И вам удалось выжить! - горячо воскликнула Харита.

- Как видите! - грустно улыбнулся в ответ Флетчер. - Энниок оставил мне кое-что... Еду, оружие... Вода на острове была. Сначала мне хотелось броситься со скалы в море... Но... Любовь к Кармен, желание увидеть отца, дом - спасли меня. Восемь лет я томился на этом острове, чуть не рехнулся! Вы знаете, Харита, это было настоящее испытание воли и мужества.

- Как же вам удалось спастись?

- К острову совершенно случайно пристал корабль. Меня подобрали...У меня на дне сундука остался единственный костюм - белый, измятый, я его ни разу не надевал за долгие годы... Хранил и верил, что мне удастся вернуться к Кармен!

- Она дождалась вас?

Харита с надеждой посмотрела в лицо Флетчера. Оно озарилось облачком счастья.

- О да, Харита, моя возлюбленная дождалась меня, Энниоку отказала! Она меня искала, ей твердили, что всё безнадёжно, но она не верила в мою гибель! Я вернулся, и мы были вместе! - сказал Флетчер.

- А ваш недруг Энниок?

- Он погиб как-то глупо в безумной драке с совершенно другими людьми. Наверное, сама судьба отомстила ему. А мы с Кармен вернулись сюда. Но прожили недолго. Она разрешилась мёртвым ребёнком и умерла... После её смерти я словно упал с большой высоты вниз, искалеченный навсегда.

Харита смотрела на него взглядом, исполненным жалости и сочувствия.

Флетчер же глянул на неё с улыбкой.

- Ну, довольно о грустном. Тем более всё это было очень много лет назад. Мы с вами ещё как следует не видели здешнего берега.

- Да, конечно! Пойдёмте к морю.

IV. ИРИСЫ

Следующим днём, как и было договорено, они собрались, сели в ландо и поехали в гости к Вансульту.

Флетчер сам управлял лошадью. Звонко и крепко стучали копыта. Дорога шла в тени высоких деревьев, иногда упираясь в мост, перекинутый через ущелье, или заводя в узкие улочки между глухих стен фруктовых садов.

Вскоре повозка, поднимая колёсами лёгкую розоватую пыль, въехала в живописную долину, а по пересечении её приблизились к бело - жёлтым зданиям под оранжевыми и серыми черепичными крышами. Вместе с лавками, почтой и отелем они образовывали улицу городка, носившего имя Лимас.

В стороне от них, рядом с начинавшимися табачными плантациями, стоял белый дом, окруженный террасой со всех сторон. Его стены, казалось, утопают в саду.

Клумбы, кусты цветов, колонны вьющейся по углам террас зелени сверкали так нарядно и живо, что стеснение Хариты прошло.

В оранжевой тени дома, под тентом сидели за столом несколько человек.

Вскоре по аллее, между рядами раскинувшихся бутонами и венчиками цветов, скорым шагом заспешил к гостям человек в светлом.

Харита тотчас узнала Генри Вансульта, здоровавшегося на ходу.

- Вы прибыли вовремя. Обед готов! - воскликнул он и, к некоторому смущению Хариты, подал ей руку, чтобы она могла сойти с повозки. - А вечером, дорогая Харита, отделанная шкура ягуара падёт к вашим ногам. Я решил подарить вам свой трофей!

Харита поблагодарила, с улыбкой глядя на шумного охотника.

Вансульт говорил каким-то пышным и искусственным тоном.

Он картинно пожал руки сошедшим с ландо Ферролю и Флетчеру.

Но потом вдруг вновь обратился к Харите.

- Послушайте, есть дело! Пусть вы решите, что мне делать с Рамиресом. Это мой пастух, он проворовался.

Девушка не успела ответить, растерянно оглядываясь. И тут заметила новое лицо.

Из тени кипариса вышел такой огромный и свирепый человек с нафабренными усами и двойной линией грузного живота, что Харита испугалась его. Видя, как она отшатнулась, Генри горько ухмыльнулся.

- При виде такого отца, - патетически сказал он, - волосы встают дыбом, однако, он вытаскивает муху из молока, не свихнув ей ни одного сустава.

- Оставим пока Рамиреса, - сказал низким, как далекий гром, голосом старый Вансульт.

Больше он ничего не сказал, а взял обе руки девушки, заглянул ей в лицо своими голубыми глазами, и она перестала робеть, только было у неё впечатление, что руки её пропали. Наконец, они вышли из горячих мешков лап старого колосса.

Радостный Флетчер обнял старого Гедеона Вансульта так, как берут мешок, чтобы его поднять. Освободившись от объятий, Гедеон Вансульт вынул золотые часики на цепочке из огромного кармана и щёлкнул крышечкой.

Гости подошли к столу из морёного дуба и молодой Генри Вансульт представил присутствующим гостей.

Затем он загадочно улыбнулся и повернул рукоятку крана в стене, и из травы газонов вылетели раскидистые фонтаны.

Харита всплеснула руками, увидев разноцветные радуги.

Немолодая, тощая женщина с красным носиком и остриженными по-мужски волосами, внимательно и строго посмотрела на Генри. На ней был новый женский брючный костюм - свободные светло-коричневые штаны, схваченные у щиколоток на манер шароваров, и сверху - удлиненная серая кофточка типа туники или кимоно.

- Познакомьтесь, моя кузина Гвинивера Риваль, - представил её гостям Вансульт.

Рядом с Риваль стояла приветливая молодая темноволосая женщина, выжидательно оглядывая Хариту. Её белоснежная улыбка сверкнула на солнце, карие глаза светились. Она была в платье из мягкой струящейся ткани без корсета цвета топлёного молока.

- А это моя лучшая подруга детства Дамьена, - представил её Генри.

В плетёном кресле сидела крепкая старуха с чувственным и нервным лицом. Она поглаживала в руках небольшую черепаху, которую потом отдала слуге, и тот опустил её в воду пруда. У старухи были чёрные волосы, седые виски; взгляд пристальный, улыбка небрежна.

- А вот и моя бабушка, Доротея Вансульт. Она очень рада гостям - сказал и о ней Генри. Она меня учила: "Генри, делай себе зло сколько угодно, но никогда, без причины, другим".

Харита, преодолевая смущение, познакомилась с обществом. Рука Доротеи Вансульт, бабушки Генри, была горяча и жестка, костлявая рука Гвиниверы - прохладна и шершава, рука Дамьены, подруги Генри, послушна и неспокойна. Должно быть, история появления Ферролей в поместье Флетчера была уже известна присутствующим, так как Харита заметила это по взглядам.

По сигналу старого Вансульта, в очередной раз хлопнувшего крышечкой золотых часов, все стали усаживаться за сервированный стол.

Позвякивая вилками и ножами, кладя маленькие кусочки мяса в рот, все интересовались историей Ферроля, расспрашивая его о подробностях, однако Клаус рассказывал неохотно и кратко, опуская взор, видимо он ощущал себя неловко и почти не ел. Сзади него колыхался под ветерком вьющийся изумрудный виноград, и его листья смешивались с волосами Ферроля.

Чтобы переключить внимание, Харита спросила о странных случаях на охоте, произошедших с Вансультом.

- О, бывает иногда, - сел на своего любимого конька Генри и, захлёбываясь, стал рассказывать различные охотничьи истории.

- А расскажи случай с мельником, - попросил его Флетчер. - Уникальная история!

- А... Дело было так! Как-то пришлось мне охотиться осенью. Забрёл я далеко, на равнину по ту сторону гор. Местность незнакомая, болотистая, да ещё и мелкий дождик начал моросить. Я страдал от жуткого холода, да и пища была бы не лишней. Смеркалось и меня потянуло к жилью.

Сквозь тонкие струи дождя в сгущающихся сумерках разглядел я дом. Это была мельница. Я постучал, дверь открылась, и на пороге предстал передо мною старик, мрачный, неприветливый.