Страница 27 из 29
Мужчина согласно закивал головой, – да, это очень вкусно…
– Еще он охотник, – уважительно добавила Бажени, – зимой он привозит мясо лося, кабана, осенью и весной пернатую дичь. А еще Володенька вкусно готовит зайца в сметанном соусе…
– Мамулек, – смущенно пробормотал седой генерал.
Вокруг Евгении Ивановны потихоньку стала собираться толпа. Американцы с удовольствием пробовали соленые патиссоны и помидоры, интересовались закуской из перцев и хрустели маринованными огурчиками.
– А почему никто не ест черемшу и чеснок? – вдруг спросила бабушка и показала на розовые маринованные дольки в тарелке Майки.
Гости закрутили головами, – это очень остро, – послышались голоса.
– Это совсем не остро, и запаха никакого нет, – Бажени направилась к фуршетному столу, гости потянулись за ней, – попробуйте, – бабушка пальцами подцепила из вазочки очищенную дольку маринованного чеснока и сунула ее в рот стоявшему ближе всех к ней Алану Вудсу.
Мистер Вудс, уже знакомый с русской едой, только вежливо улыбнулся и принялся жевать аппетитную дольку. А бабушка уже держала в руках маленькое канапе – тоненький ломтик сала и прозрачный лепесток свежего огурчика на черном хлебе.
– А это следом, – бабушка засунула бутербродик мужчине в рот.
Алан пожевал и, изобразив на лице восторженное удивление, закивал головой.
– И запейте домашним винцом, – Бажени протянула ему запотевшую рюмочку с прозрачной смородиновой наливкой.
– Очень вкусно, – мистер Вудс поцеловал Евгении Ивановне пальчики и, обведя толпу притихших гостей довольным взглядом, произнес, – последний раз с рук меня, совсем еще маленького, кормила моя мама, это было так приятно, – он вздохнул, – Бажени, покормите меня, пожалуйста, еще…
– Я тоже хочу маринованный чеснок и бутерброд с салом, – вдруг произнесла чопорная миссис Моррис, – меня тоже можно покормить.
– И меня, и меня, – раздались голоса из толпы.
– Кушайте, кушайте на здоровье, – засуетилась Евгения Ивановна, – угощайтесь, пожалуйста, всем хватит, мы много всего привезли…
Весь следующий час многолюдная толпа гостей поглощала с русского фуршетного стола заморские деликатесы. Расторопные официанты подносили все новые и новые вазочки с маринованными овощами и различными соленьями и блюда с канапе.
– Странные эти американцы, – прошептала Бажени стоявшей рядом Нине Александровне, – лопают сало и селедку с черным хлебом, закусывают чесноком и огурцами, а черная икра и копченая осетрина стоят нетронутые.
– Ну и хорошо, – Мамнина подцепила с блюда несколько тарталеток с черной икрой и сунула их в раскрытые клювики Майки, Лизы и Патрика, – нам больше останется. Интересно, как там Наташка?
***
Гости шли уже больше часа. Мэтт с Наташей и Пол с Дженнифер продолжали их приветствовать и лучезарно улыбаться.
– Ты как? – шепнул Мэтт на ухо Наташе и слегка приобнял ее за талию.
– Сейчас упаду, – призналась она.
– Потерпи еще немного, любимая, – Мэтт ободряюще ей улыбнулся.
Наташа опустила голову и посмотрела на правую руку, – нормальная чистая рука, зачем эти перчатки нужны, – она поправила перчатки, на миг ее руки скрестились, и Наташа с ужасом увидела, насколько грязной по сравнению с левой была правая перчатка, – «Энцо, милый» с умилением подумала она о заботливом итальянце.
Вдруг рядом нарисовалась Кэтрин.
– Прошло почти триста пятьдесят гостей, – тихо произнесла она, – после четырехсотого вы сможете уйти. Те, кто не успел вас поздравить сейчас, сделают это во время праздничного ужина.
Через какое-то время Кэтрин сделала знак Мэтту, тот подхватил Наташу под руку и увел ее в комнату невесты.
Дженнифер и Пол мужественно остались на посту.
***
Наташа прошла в комнату и без сил рухнула на диван рядом с Юлей.
– Ты как? – спросили они в один голос, одновременно повернувшись друг к другу, и рассмеялись.
– Нормально, – кивнула Наташа и, соединив обе руки, продемонстрировала подруге разницу в цвете перчаток.
– Ничего себе, – вытаращила глаза та, – а, собственно, чему удивляться, Кэтрин сказала, что прошло уже четыреста человек…
– А ты почему здесь? – спросила Наташа.
– Сбежала со второго этажа, – призналась Юлька, – там Евгения Ивановна устроила кулинарное шоу, поэтому на нас с Аленкой перестали обращать внимание.
– Какое шоу? – посмотрела на нее Наташа.
– Она рассказывала американцам, как надо мариновать помидоры и солить огурцы. А еще кормила их с рук черным хлебом с салом и чесноком…
–И? – Наташины глаза стали больше.
– Чего «и»? Седые мужчины и дамы в драгоценностях выстроились в очередь и послушно раскрывали рты, как голодные птенцы. А потом американцы потребовали, чтобы домашние разносолы, вино, компоты и варенье обязательно поставили на столы. Натыч, ты не поверишь, это такое объедение, – Юлька облизнулась, –я так наелась, что еле выкатилась из распахнутых дверей.
– А почему ушла? Осталась бы на мягком диване и рассматривала гостей. Мы бы потом с тобой посплетничали и обсудили наряды. Кстати, ты обратила внимание на женщину с гигантской грудью… ну, в золотом парчовом платье?
– Еще бы, – хмыкнула Юлька, – ее не заметил бы только слепой. Кто она?
– Молодящаяся жена какого-то нужного человека.
– Молодая или молодящаяся? – уточнила Юля.
– Ей за пятьдесят.
– Сколько? – у подруги округлились глаза.
– А может и больше, – равнодушно пожала плечами Наташа, – потом у Дженнифер уточню.
– Ничего себе, – Юлька была ошарашена, – ей на вид больше тридцати не дашь…
– Если бы ты сделала столько пластических операций, сколько она, то стала бы похожа на грудного младенца. Подтяжка лица, пластика век, коррекция носа, накачанные губы, ну и так далее… а, самое главное забыла, еще увеличение груди и ягодиц…
– Так это все не настоящее? – Юлька удивленно моргнула, встала, подошла к большому зеркалу и начала внимательно рассматривать свое лицо.
– Ага, задумалась, смотришь, что надо подправить? – засмеялась Наташа, вставая рядом с ней.
– Не знаю даже, меня моя внешность вполне устраивает, – Юлька покрутилась перед зеркалом, оглядывая свои раздавшиеся бока, – полновата чуть-чуть, но я сейчас себе не принадлежу, сейчас я дом для пузожителя, а он, видимо, не любит малогабаритную жилплощадь, а ты?
Наташа выпрямилась перед зеркалом и тоже оглядела себя с ног до головы, – пока я в этом платье, сложно сказать, оно настолько красивое, что мне кажется, будто я идеальна, ну, может быть, нос сделала не такой курносый, – она наклонилась к зеркалу, – и глаза побольше…
– Чтобы быть похожей на Настеньку из сказки про Морозко?
– Почему бы и нет? Тепло, Морозушко, тепло, батюшка, – проблеяла она тоненьким голоском.
– А мне в этом фильме всегда нравилась Марфушка, – Юлька тоже наклонилась к зеркалу и рассматривала вблизи свои губы, – мамаш, ты ей брови замажь, – грозно скомандовала она.
– Ага, и мне, – согласилась Наташа, – нет, не прынцэсса, королевна, – она гордо распрямилась.
Подружки засмеялись, они не замечали, что в дверях уже давно стоят Мэтт, Кэтрин, Энцо и Альберто и с улыбками наблюдают за ними.
– Красивые все-таки платья сшил нам Энцо, – Юлька снова покрутилась перед зеркалом, – светлые, и в то же время не белые…
– Энцо сказал, что в белом вы обе были бы похожи на гигантские рулоны туалетной бумаги, – засмеялась Наташа, – слонопотамы, на вашем фоне я просто тростинка, – она тоже покрутилась перед зеркалом.
– Ну и что, – подруга погладила себя по бокам и бедрам, – главное, чтобы мужу нравилось, а вот тебе… – она критически оглядела узкую Наташу, – надо больше есть, а то вместо свадебного путешествия отправишься в санаторий лечиться от дистрофии.
Наташа положила руки на тонкую талию и покрутилась перед зеркалом, – ты правильно сказала, главное, чтобы мужу нравилось, а я ему нравлюсь, и себе я нравлюсь, очень нравлюсь. Юль, правда, я красавица? – она рассматривала себя в зеркале, – прямо даже страшно становится от такой красоты.