Страница 23 из 29
Наташа оглянулась на Энцо, – ну, что ты говоришь? Эти люди приняли меня в доме. Они меня кормили, заботились обо мне, заступались за меня, как это я не могу принять их поздравления? – и она бросилась в объятия Барбары.
***
Свадебную процессию уже были готовы принять три длинных белых лимузина, красивым веером застывших у крыльца.
– Так, девочки, подхватите юбку невесты, – суетился около Наташи Энцо, усаживая ее в салон автомобиля, – cara mia, юбку подними, да, так, теперь подружки невесты, платья не мять, сели аккуратно, теперь раскладываем шлейф невесты по всему салону, и по всем сиденьям.
Юля, Аленка и Лиза сели с Наташей в один автомобиль. Когда платье невесты расправили и разложили по салону, оказалось, что места в нем больше нет.
– Мама, не расстраивайся, поедешь в машине с нами, – потянула Мамнина за руку бабушку Евгению, – пойдем, бабушка, – Лариса подхватила Бажени с другой стороны. Вчетвером с Дженнифер они комфортно расположились во втором лимузине.
В третьем легко поместились Галина с мужем и сыном, и Майки с Патриком.
Автомобили тронулись в путь.
США, Нью-Йорк, собор, пятница 30 сентября 1988 года
Гости начали съезжаться к собору к половине первого. Нанятый обслуживающий персонал безукоризненно выполнял свои обязанности. Двадцать высоких красавцев, играющих роли шаферов, в белых смокингах и черных бабочках и камербандах встречали гостей при входе в собор и сопровождали на указанные в пригласительных карточках места. Парни были подчеркнуто вежливы, но не молчали. Они держались вполне естественно, но с достоинством и спокойствием, и отпускали вполне уместные по случаю свадьбы отдельные реплики. Можно было подумать, что они действительно являются близкими друзьями или родственниками. Гости обменивались приветствиями, переговаривались и обсуждали убранство собора. Их многочисленные голоса слились в один неясный монотонный, но отчетливый гул, как будто кто-то растревожил пчелиные улья.
***
Без двадцати два к собору подъехали два белых лимузина из кортежа невесты. Подошедшие к машинам Пол, Владимир Иванович и Геннадий помогли выйти Бажени, Дженнифер, Мамнине, Ларисе и Галине. Все, кроме Владимира Ивановича и детей, направились в собор. Пол галантно предложил руку Бажени, Геннадий подхватил под локоток Мамнину, Тефочку и Ларису повели под руки два молодых статных красавца. Помощник Кэтрин увел Алексея в комнату для жениха, где уже в ожидании томились Мэтт и Эдвард. Владимир Иванович, Майки и Патрик остались ждать лимузин с Наташей и подружками невесты.
***
Когда Бажени под руку с Полом вступили в собор, разговоры моментально прекратились, все приглашенные встали со своих мест. Воцарилась тишина.
Под пристальными взглядами множества людей Евгения Ивановна заволновалась и беспомощно посмотрела на Пола. Тот похлопал пожилую женщину по руке и, промолвив, – не волнуйтесь, Бажени, – медленно, но уверенно повел ее к местам родственников в первом ряду.
И хотя Бажени ни слова не поняла из сказанного, мягкий голос Пола подействовал на нее ободряюще. Она подумала, «революцию и две войны пережила, перелет в Америку пережила, в магазине не потерялась, не дождутся буржуи того, чтобы я испугалась…» и, крепче ухватив высокого представительного Пола за руку, маленькими шажками смело прошествовала дальше.
Нина Александровна при входе в собор сначала тоже стушевалась, но увидев, как смело вышагивает ее восьмидесятисемилетняя мать, быстро взяла себя в руки. Под руку с зятем Геннадием они двинулись вперед.
Тефочка и Лариса, часто посещающие различные многолюдные мероприятия, нисколько не растерялись. Поддерживаемые под локотки симпатичными спутниками, они изящно переступали каблучками по бесконечной ковровой дорожке, расстеленной в проходе между скамьями.
Поскольку Евгения Ивановна поначалу растерялась, она не сразу обратила внимание на цветочное убранство собора, но вдруг ее взгляд упал на один из многочисленных букетов, стоявших в высоких узких вазонах рядом со скамьями по обе стороны центрального прохода, и Бажени, перестав испытывать смущение от устремленных на нее глаз, сосредоточилась на цветах.
Пока женщина шла по проходу, она внимательно и придирчиво изучала каждый последующий букет и восторгалась искусством, с которым они были выполнены.
Все букеты имели шаровидную форму и были совершенно одинаковыми. Крупные светло кремовые и белые розы в сочетании с белыми лилиями и белой боувардией создавали основу цветочных композиций и выделялись на фоне мелкой кустовой хризантемы, орнитогалума и гипсофилы, не очень заметных в общей цветочной массе, но придающих шарам объемность и выпуклость. Букеты были разбавлены листьями робелены, аспидистры, салала, аспарагуса и берграса. Контраст разных оттенков зелени, от темного глянцевого до шероховатого нежно изумрудного, создавал игру света и тени.
У основания букеты были перехвачены большими бантами из атласных лент белого и бледно кремового цвета, концы лент изящными складками спадали на пол.
Бабушкин взгляд скользнул по колоннам вдоль стен собора. Они были перевиты гирляндами из лилий, белых и кремовых кустовых роз, фрезий, резных листьев робелены и папоротника и атласных лент.
«Все белое и чистое», от умиления бабушка чуть не расплакалась. Она даже не обратила внимания, как MC (Master of Сeremonies, церемониймейстер) сообщил всем собравшимся ее имя и возраст, добавив при этом, что она приходится невесте прабабушкой.
Услышав про возраст пожилой женщины в сиреневом платье, вставшие со своих мест гости разразились громкими аплодисментами.
Следующими церемониймейстер представил Мамнину и Геннадия.
«Эта красотка в малиновом – бабушка?» раздался недоуменный шепот гостей, и зал зарукоплескал с новой силой.
Под рукоплескания собравшихся Евгения Ивановна, Нина Александровна, Пол, Дженнифер, Геннадий и Лариса прошли к первому ряду и сели на свои места. Гости тоже опустились.
Присев на скамью, Евгения Ивановна сразу же уставилась на две большие цветочные композиции, расположенные по обе стороны от алтаря. Их основу составляли длинные белые гладиолусы с изящными соцветиями, они расходились от центра в разные стороны, словно образуя лучи. В центре композиций Бажени увидела уже знакомые по букетам светло кремовые и белые розы, белые лилии и боувардию. Лизиантус, гипсофила и зелень берграса придавали композициям дополнительную изысканность.
– Нина, смотри, какая красота, – Бажени пальцем ткнула в бок севшую рядом дочку.
– Мама, осторожнее, – буркнула та.
– А я всегда думала, что разные цветы в одном букете – это некрасиво. Лариса, а что это за маленькие белые цветочки? – Евгения Ивановна развернулась к присевшей в это время внучке, – и вот эти цветы я не знаю, ну, которые торчат в разные стороны.
– Гладиолусы, – тихо подсказала ей внучка.
– Нет, – досадливо поморщилась Бажени, – гладиолусы я знаю… я про те, которые свисают, ну, такие, с маленькими круглыми бутонами.
– Бабушка, я не знаю, сиди спокойно, – тихо произнесла та.
– Лариса, а куда потом денут цветы?
– Не знаю, бабушка, сиди тихо, сейчас церемония начнется, камеры уже включили, нас снимают, а ты вертишься.
Евгения Ивановна сразу же замерла, но не сводила глаз с роскошных букетов. К ее сожалению, из всех цветов и зелени она знала только гладиолусы, розы, лилии и папоротник. «Надо будет после свадьбы потихоньку из букетов надергать цветов, потом мы вместе с Варей и Аликом прикопаем их в огороде, вдруг примутся», сосредоточенно думала она.
***
После того, как в собор зашли родственники жениха и невесты, пятиметровые тяжелые двери собора закрылись. Красавцы в белых смокингах прошли в боковые проходы и застыли вдоль стен. В соборе воцарилась тишина. Было слышно только легкое жужжания камеры и редкие щелчки фотоаппаратов. Бажени взволнованно схватила за руки сидящих по обе стороны Мамнину и Ларису и затаила дыхание.