Страница 87 из 105
— Почему ты здесь? — шепнула она ему в шею. — Всё в порядке?
Наконец, он попытался хоть что-то сказать, собственный голос показался ему глухим и хриплым.
— Гри, я еду в Балтимор. Не мог удержаться от искушения увидеться с тобой, но к часу я уже должен быть там.
Она отклонилась назад, на лице смешались выражения гордости и огорчения.
— Сегодня тот самый день?
Он кивнул, крепче прижимая её к себе.
— Сегодня я уезжаю в лагерь новобранцев.
Она сделала глубокий, неровный вздох. Глаза жадно вглядывались в его лицо и, наконец, остановились на губах.
— У нас есть несколько часов.
Он наклонил голову, поцеловав её и лишив дыхания. Она была нежной и податливой, и когда его язык ворвался ей в рот, полностью растворилась в его теле. Она зарылась пальцами ему в волосы, и когда он сдавленно застонал ей в рот, провела ногтями по коже его головы. На вкус она была как чай с медом и домашнее тепло, и каждой частичкой своего тела идеально дополняла его собственное, словно кусочек паззла, словно недостающая половинка его души.
— Я скучал по тебе. Я скучал по тебе почти так же сильно, как раньше, — проговорил он. — Всё, чего я хочу…
— Гм.
Холден вскинул голову и увидел удивленное лицо Сабрины, которая изо всех сил пыталась скрыть улыбку.
— Может, вы все-таки зайдете в дом? Вас могут увидеть соседи.
Холден почувствовал, как сотрясается от смеха грудь Гризельды, и притянул ее ближе.
— Привет, Сабрина.
— Рада снова тебя видеть, Холден, — она склонила голову набок. — Едешь в лагерь новобранцев?
— Да, мэм.
Что-то позади Холдена отвлекло внимание Сабрины. Повернувшись, он увидел подъехавший к дому лимузин. Водитель проследовал за Сабриной в фойе, чтобы забрать их багаж, и Гризельда выглянула из своего уютного укрытия у его шеи.
— Маклелланы едут в аэропорт.
— Серьезно? — спросил он и, не удержавшись, широко улыбнулся. — И значит, мы будем одни?
Она кивнула, и ее лицо озарила такая же улыбка. Приподнявшись на цыпочках, она прижалась губами к его губам.
— А кого целует Зельда? — раздался снизу детский голос.
Холден оторвался от Гри и, присев на корточки, посмотрел в лицо Пруденс.
— А ты, наверное, Пруденс.
Она улыбнулась ему, две ее светлые косички блестели на утреннем солнце.
— А ты, наверное, Король-Солнце.
— Ты так думаешь?
Девочка торжественно кивнула.
— Да. У тебя такие же золотистые волосы, как и у меня, и ты больше, чем мой папа.
— Хм. Если я Король-Солнце, то кто же тогда Зельда? — спросил он, указав большим пальцем на Гризельду, которая стояла рядом с ним на лестнице и, улыбаясь, глядела на них.
— Ну, конечно же, Миледи Звезда, — она понизила голос и поближе наклонилась к Холдену. — Потому что она в тебя влюблена.
— Ты уверена? — прошептал Холден. — Потому что я-то уж точно в нее влюблен.
— Можно, я ей об этом скажу?
— Лучше не надо, — ответил Холден. — Не хочу, чтобы это вскружило ей голову.
Пруденс посмотрела на Гризельду, затем одарила Холдена широкой редкозубой улыбкой.
— Думаю, она уже знает.
Холден усмехнулся, потом встал и обнял Гри.
— Ну, она потрясающая.
— Я знаю, — с гордостью в голосе сказала Гризельда.
На какое-то мгновение — буквально на секунду — он задумался о Ханне. Какой она будет? Светловолосой и сероглазой, как он? Или темноволосой и голубоглазой, как Джемма? И будет ли Джемма заплетать ей косы? И будет ли она думать, что её папа — Король-Солнце из сказок её мачехи?
— Ты, должно быть, Холден, — сказал хорошо одетый мужчина лет тридцати, держа в одной руке чемодан и протягивая другую руку Холдену. — Рой Маклеллан.
— Да, сэр. Рад с Вами познакомиться, сэр, — ответил Холден, пожав ему руку.
— Бри сказала, что ты уходишь в армию?
— Да, сэр. Если все пойдет по плану, то сегодня вечером я отправлюсь в Пэррис-Айленд.
— Ну, ура, морпех. Удачи тебе.
— Спасибо, сэр.
Рой кивнул Гризельде и подтолкнул Пруденс в сторону машины.
— Пора идти, малыш.
— Пока, Король-Солнце, — произнесла она, и он ей подмигнул.
Гризельда наклонилась и крепко обняла свою подопечную.
—Ты будешь слушаться папу и маму?
— Да, Зельда. Я буду по тебе скучать.
— Я тоже буду скучать по тебе. Увидимся через неделю-две?
— Как стихи, — засмеявшись, сказала она Пруденс. — Я привезу немного ракушек.
— Отлично. Мы сделаем бусы, и ты расскажешь мне все о пляже.
Девочка поцеловала Гризельду в щеку и поспешила за отцом.
— Ну, — проговорила Сабрина. — Поглядывай тут за всем, пока нас нет.
— Обязательно. Вы же знаете, — ответила Гризельда и, обняв начальницу, отступила назад к Холдену.
— А вы хорошо смотритесь вместе. Прямо… как надо, — Сабрина склонила голову на бок, многозначительно посмотрев на них. — Только, э-э, не спалите дом, ладно?
Холден усмехнулся, а лицо Гризельды стало красным, как помидор. Они помахали на прощанье Маклелланам, а потом вдвоём направились в тихий, пустой дом.
***
Господи, она жутко нервничала.
Разве это не странно? В том, что она так разнервничалась именно перед Холденом, не было никакого смысла. Но она разнервничалась. Последний раз они были вместе — в постели — в охотничьем домике, и с тех пор прошло уже больше двух месяцев.
Он шел за ней через холл на кухню, и все это время она чувствовала на себе его взгляд. Она обошла кухонный остров, облокотилась на столешницу и посмотрела на него. Подавив острое желание завизжать от удовольствия, она прикусила нижнюю губу и почувствовала, как краснеет.
Он был таким красивым, что у нее перехватило дыхание. Впервые с момента их встречи в Западной Вирджинии, у него на лице не было тёмно-синих пятен от синяков и ссадин, и от одного только взгляда на него, у нее томительно заныло в животе.
Он подвинул стул, сел напротив нее и тоже облокотился на столешницу.
— Привет, — произнёс он.
— Привет, — выдохнула она, и сердце забилось быстрее. Она почувствовала, как напряглись и заострились соски у нее под футболкой, и заёрзала от того, как сжались и разжались стенки ее лона.
На мгновение его потемневший взгляд упал ей на грудь, и он облизал губы.
— Мне было просто невыносимо вдали от тебя.
Она сглотнула.
— Мне тоже.
— Я скучал по тому, как ты произносишь мое имя, — сказал он, напряжённо глядя ей прямо в глаза. — По тому, как горит у меня под пальцами твоя кожа.
От тона его низкого, бархатного голоса, у нее сбилось дыхание, и она заёрзала бедрами под столешницей.
— Я скучал по тому, как темнеют твои глаза, когда ты меня хочешь.
«Ну, тогда сейчас они, скорее всего, черны, как уголь»
— И по звукам, вырывающимся у тебя из груди, когда ты вот-вот кончишь.
Он встал со стула и медленно обошёл кухонный остров.
— Я скучал по тому, как смыкаются у меня за спиной твои лодыжки.
Она уже долгие недели могла свободно и глубоко дышать, но, похоже, сейчас ей не хватало воздуха.
— По тому, как ты говоришь «Я тебя люблю».
Он встал рядом с ней у кухонного острова, она повернулась и взглянула ему в лицо.
— Я тебя люблю, — прошептала она.
Его рот с такой силой и так стремительностью обрушился на ее губы, что они больно столкнулись зубами, но она всё равно не могла от него оторваться. Она скользнула руками вверх по его футболке и, пока он жадно овладевал ее ртом и его горячий, бархатный язык настойчиво кружил по ее языку, обхватила ладонями его лицо. Он опустил руки ей на бедра, и в одну секунду она уже сидела на столешнице, обхватив Холдена ногами и сомкнув у него за спиной лодыжки, о которых он только что говорил.
Она чувствовала его тугие мышцы у себя на груди, волнующую твёрдость, толкающуюся ей между ног, и сильные руки, так крепко прижимающие ее к себе, словно он никогда больше ее не отпустит. Она позволила завладеть своим податливым телом, ещё мгновение и он вонзиться глубоко в ее нежную, влажную плоть, пульсирующую и изнывающую от нестерпимого желания, чтобы он снова заполнил ее до предела.