Страница 34 из 36
Если попытаться провести связь между «великими реформами» и революционными событиями 1905–1907 гг., то получается следующая картина. В период буржуазных реформ Александра II впервые были введены элементы теории разделения властей. Несмотря на все ограничения, можно говорить после 1864 г. о выделении судебной власти, а также о начале процесса формирования исполнительной власти, выразившимся в фактическом создании в 1857 г. Совета министров, который получил нормативно-правовое оформление в 1861 г. События Первой российской революции заставили власть завершить этап становления исполнительной власти возрождением в октябре 1905 г. Совета министров и введением должности премьер-министра, а также учреждением двухпалатного парламента. Именно в период революции 1905–1907 гг. была предпринята попытка решения Правительством П.А. Столыпина аграрного вопроса, которое после Манифестов от 19 февраля 1861 г. тормозилось временнообязанным состоянием крестьян, сохранявшейся сословной структурой общества и другими факторами. «Великие реформы» Александра II способствовали возникновению мощной оппозиции, которая сумела к 1905 г. не только научиться разнообразным формам революционной борьбы, но и даже частично оформиться в партии (1898 г. – РСДРП, 1901 г. – социалисты-революционеры и т. д.). Террористические акты, регулярно совершаемые с 1860-х гг., стали одним из символов революции 1905–1907 гг. По оценке А. Гейфман, в период Первой российской революции в результате террористической деятельности различных политических сил были убиты или ранены более 9000 человек[240]. Таким образом, между реформами 1860-1870-х гг. и революционными событиями 1905–1907 гг. можно увидеть некоторую связь.
Иначе выглядит ситуация с Февральской революцией. Период с 1907 до 1914 г. не являлся периодом реформ. Большинство попыток депутатов Государственной Думы III созыва наталкивались либо на блокировку со стороны Государственного Совета как верхней палаты российского парламента, либо не получали поддержки Императора. События Первой мировой войны вовсе перевели страну на военные «рельсы». Поэтому скорее можно провести связь между революционными событиями 1905–1907 и 1917 гг., нежели между реформами и свержением монархии в России.
Временное правительство, безусловно, понимало значимость реформ, прежде всего, для стабилизации внутриполитического положения и возможности дальнейшего участия в войне. Кроме декларативных шагов (очередное провозглашение прав и свобод граждан, преимущественно гражданских и политических) предпринимались попытки подготовить если не широкомасштабную реформу, то хотя бы реформы, направленные на решение наиболее насущных проблем общества (созданное в марте 1917 г. Юридическое совещание подготовило текст Конституции новой республиканской России, были несомненные успехи в социальной сфере – созданы биржи труда, примирительные учреждения, введено обеспечение рабочих на случай болезни, запрещены ночная работа для женщин и детей в ночное время, штрафы[241] и т. д.). Однако планомерное проведение реформ было невозможно в условиях военного времени и острых внутриполитических кризисов как между Временным правительством и Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов, так и внутри самого Временного правительства. Таким образом, опять же больше прослеживается связь между революционными событиями февраля и октября 1917 г., чем между реформами и революциями.
Без сомнения, октябрьская революция 1917 г. повлекла за собой реформирование во всех сферах государственной и общественной жизни: конституционное право оформилось как самостоятельная отрасль права, Россия была провозглашена светским государством, советская система отбросила ещё далеко не сложившийся принцип разделения властей, провозгласив принцип единства государственной власти, обеспечиваемый иерархией советов, была уничтожена частная собственность, из гражданского права выделилось семейное право, были конституционно гарантированы такие права и свободы, как равенство мужчины и женщины, бесплатное образование, труд превратился в обязанность, политические права были предоставлены иностранцам и т. д.[242] Уже в 1922–1923 гг. была проведена широкомасштабная кодификация права, благодаря которой были введены в действие многие кодексы.
Распаду СССР, завершившемуся в декабре 1991 г., который так же можно отнести к революционным событиям, тоже предшествовали реформы, объединённые общим названием «перестройка». А.Л. Ельникова считает, что их можно разделить на три этапа. Первый этап (1985–1987 гг.) состоял в том, что был принят стратегический курс на "ускорение социально-экономического развития страны" (XXVII съезд КПСС, 1986 г.). На втором этапе (1987–1989 гг.) была провозглашена политика «перестройки» (январский Пленум ЦК КПСС, 1987 г.), когда параллельно с экономической предполагалась реформа политической системы, расширение гласности, разделение партийно-политических и хозяйственно-управленческих функций (XIX Всесоюзная партийная конференция, 1988 г.). Для "восстановления полновластия Советов" был учреждён новый орган власти – Съезд народных депутатов СССР. Третий заключительный этап (1989–1991 гг.) характеризовался проведением демократических выборов в союзных республиках, созданием на I Съезде народных депутатов СССР (май 1989 г.) межрегиональной депутатской группы, представлявшей собой политическую оппозицию, усилением дезинтеграционных процессов, которые привели к распаду СССР[243]. Реформаторский курс привёл к достаточно неожиданному результату, а быстрота деструктивных процессов превзошла все возможные ожидания.
Таким образом, российский историко-правовой материал показывает, что соотношение понятий реформы и революция может иметь разные комбинации. Если революции 1905–1907 гг. предшествовали реформы 1860-1870-х гг., благодаря которым выросло новое поколение, являвшееся «детьми» великой эпохи, то перед февральской революцией 1917 г. широкомасштабные реформы не проводились и основным толчком послужили события Первой мировой войны. Реформы не всегда приводят к революциям, а революционные события – к серьёзному реформированию, поэтому вряд ли можно говорить об универсальности такого соотношения и возможности создания общей теоретической схемы.
Дорский А. А
Российское дореволюционное и советское семейное право: вопросы преемственности и новаторства
магистрант юридического факультета ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный университет»
Russian pre-revolutionary and soviet family law: issues of continuity and i
В статье анализируются основные положения российского дореволюционного семейного права, которые сохранились в советский период, а также выделяются принципиально новые подходы к регулированию брачно-семейных отношений.
Ключевые слова: семейное право, церковная форма брака, светская форма брака, равенство мужчины и женщины.
The article analyzes the main provisions of the Russian pre-revolutionary family law, which were preserved in the Soviet period, as well as new approaches to the regulation of marriage and family relations are singled out.
Keywords: family law, church form of marriage, secular form of marriage, equality of man and woman.
К 1917 г. в вопросах правового регулирования брачно-семейных отношений накопилось немало проблем, вызванных целым комплексом причин.
Во-первых, фактически так и не произошло выделения семейного права из церковного права. Как известно, вплоть до советского периода в России сохранялась только церковная форма брака. Исключение было сделано только для старообрядцев-беспоповцев. Согласно Правилам от 19 апреля 1874 г. было закреплено, что «браки раскольников приобретают в гражданском отношении, через записание в установленные для сего метрические книги, силу и последствия законного брака»[244]. Однако это положение вызвало различные толкования. Большинство специалистов считало, что Правила 1874 г. стали первым примером светской формы брака в России[245]. Однако было и другое мнение: И.С. Бердников полагал, что «метрическая запись раскольничьих браков имеет в глазах закона значение акта, удостоверяющего существование брака, и тем придающего ему законную силу, а не бракозаключительного»[246].
240
Гейфман А. Революционный террор в России, 1894–1917 / пер. с англ. Е. Дорман. – М.: КРОН-ПРЕСС, 1997. – С.32.
241
Орлова Н.Е. Трудовое и социальное законодательство Временного правительства (март-октябрь 1917 года) // Юридический вестник Ростовского государственного экономического университета. – 2005. – Т.1. – № 33. – С.10.
242
Конституция (Основной закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Принята V Всероссийским съездом Советов в заседании от 10 июля 1918 г. // Кукушкин Ю.С., Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. – М.: Политиздат, 1987. – С. 240–241, 243–245.
243
Ельникова А.Л. Политические реформы периода перестройки: замыслы и результаты // Конкурентоспособность территорий. Материалы XIX Всероссийского экономического форума молодых учёных и студентов: в 8 частях. – Екатеринбург: Уральский государственный экономический университет, 2016. – С.165.
244
Высочайше утвержденные Правила о метрической записи браков, рождения и смерти раскольников от 19 апреля 1874 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собрание 2. – Т. XLIX. – Отделение I. – № 53391. – С.653.
245
Заозерский Н.А. Что такое раскольничий брак // Богословский вестник. – 1895. – Февраль. – С.268; Суворов Н.С. Курс церковного права. – Ярославль, 1890. – Т.2. – С. 330–331.
246
Бердников И.С. Вторая заметка по вопросу о раскольническом браке. – Казань, 1896. – С.4.