Шелест. Том 2

Луис облегченно расслабился. И чего это он так напугался. Том-Эрни навеки остался в лабиринтах Лунных пещер.

– Ну, надо же, не прошло и года, как появился Эрни с заказом. Метеор прямо! – Гаркнула женщина.

– Я не слышал, – обиженно протянул парень.

– Ну, да. А я сейчас танцевала с красавчиком жигу! – Она цокнула.

На счастье Луиса зазвенел входной колокольчик и в бар вошел пожилой полицейский.

– О, мистер Уорис, – пробасила Дездон. – Как у вас сегодня самочувствие? Я так волновалась. Как ваше горло? – Она развернулась, затушила окурок в пепельнице на столе Луиса и, улыбаясь, направилась к нему навстречу.

Луис вздохнул, и отвернулся к окну. Наконец-то его оставили в покое. Парень, стоявший рядом, рассеяно почесал за ухом, зевнул и, буркнув, если что понадобиться – зови, направился к барной стойке.

– Бедный мистер Уорис, вам нужно беречь себя, – доносился бас Дездон. – Вот если бы у вас была жена, она бы не допустила, чтобы вы намочили ноги.

– Ты права, Урсула, так выходи за меня замуж и дело с концом.

– Ай, шутник, – захихикала женщина. – Куда же я дену своего старика? Вот моя сестра Элизабет не замужем, так что обратите внимание.

– Налей-ка что-нибудь горло промочить, голова просто кругом, – хмыкнул коп.

– Конечно. Как дело Клэмэнсов?

– Пока ничего.

– Боже, какой кошмар! В нашем городе? Кто мог сотворить такое, у кого может подняться рука на ребенка?

– Не знаю, Урсула. Скорее всего, это не местный. Видели парня, в куртке, капюшон натянут на самые глаза, может псих, а, может, и нет. Он вырезал у паренька на руке кусок кожи. Миссис Клэмэнс говорит, что в том месте у Тони было родимое пятно.

– О, Господи! Говоришь парень в куртке и капюшоном?

Луис почувствовал на себе пристальный взгляд.

– А ты проверял постояльцев в «Солнечной поляне»? – Прошептала она.

– Разумеется. Их всего-то шестеро: кто по времени не совпадает, кто по приметам.

– А может, это цыгане. Это чертов цирк, как его там: «Играющий медведь», что приехал несколько дней назад. Мама мне всегда говорила, держись от них подальше. И я не одобряю разрешение шерифа. Как он мог позволить им остановиться здесь?

– Это не нам решать, но мы проверяем. Мы все проверяем.

Луис прислушивался к разговору, похоже, в городе не все так спокойно, как кажется. Нужно уезжать и поскорее, пока им не стали задавать ненужные вопросы.

– А может, это какое-нибудь ритуальное убийство, – протянул коп. – Мальчишки нанесли тридцать девять ударов ножом, ты это можешь себе представить! Тридцать девять! Он наносил их не спонтанно.

– Боже мой!

– Вот именно, получилось что-то вроде пятиконечной перевернутой звезды в центре круга. Тот, кто такое сделал – ненормальный и опасный.

– Красавчик, ты уже уходишь? – Услышал Луис, выбегая из бара, на ходу застегивая молнию куртки до самого горла, хоть на улице и стояла жара.

Через несколько минут он был в номере, с порога крикнув, что они немедленно уезжают. В ответ не раздалось ни звука. Борясь с нахлынувшим страхом, он обошел комнаты, зачем-то заглянул под кровати и открыл шкафы. Вайлет не было. Ноутбук открыт. В открытом окне всего одна фраза.

– Спасибо, Маркус!

– Черт, – прошептал Луис, яростно вдавливая кнопки сотового. Через некоторое время из ванной комнаты послышалась знакомая мелодия. На стеклянной полке светился забытый телефон Вайлет.

– Только не это, – крикнул Луис.

Вайлет устало потерла глаза, и откинулась на спинку жесткого стула. Уже несколько часов она листает газеты на микрофишах и ничего. Маркус прав, она ничего не найдет кроме общих понятий и туманных намеков, но он сказал, что поможет.

Маркус. Когда несколько недель назад она начала разыскивать его, то надежды почти не было. Все что рассказывал Луис, только подтверждало опасения. Этот парень идет на контакт, только если ему нужно. Непонятно, какие им двигают цели. Но сегодня он ответил, когда она почти разуверилась в этом. Понадобилось всего несколько минут на то, чтобы ввести его в курс дела, и теперь остается лишь ждать. Маркус просил больше не выходить на сайт – никаких имен, никаких адресов. Он сам свяжется с ней, когда соберет достаточно информации.

– Хочу сразу предупредить, это будет нелегко и понадобится время, – написал он. – Но сделаю все, что в моих силах.

Вайлет охнула, когда вспомнила, что даже не позвонила Луису, и теперь он, наверное, с ума сходит, разыскивая ее. Она оглянулась на пустой зал в библиотеке, бросила взгляд на большие круглые часы: почти шесть.

Вайлет полезла в сумку.

– Только не это! – Она забыла телефон и теперь даже не может позвонить.

Девушка поднялась, и прошла к выходу, поблагодарив на ходу, сидящего за стойкой библиотекаря. Она миновала переулок, и пошла по узкому тротуару, прямо через сад, намереваясь срезать путь к гостинице.

Вся жизнь превратилась в мучительный кошмар, от которого нельзя очнуться. Она все время видела глаза Джека, видела, как он стремительно уменьшается и исчезает во вспышке горящей лавы. Она закрывала глаза и слышала его голос, чувствовала дыхание, его сильные руки. Душа осталась с ним, а сердце кровоточило и все, что осталось – лишь пустота и боль потери. Она никогда не сможет смириться с этим, а жить стало ежедневной пыткой.

Но Луис не давал покорно опустить руки. Всегда когда ей было плохо, он оказывался рядом, и она не знала, смогла ли вынести и часть из того, что перенесла, если б не было рядом его. Сначала то, что она испытывала к нему, было просто дружбой, потом пришла безумная благодарность, а теперь она не понимала это возникшее вдруг чувство.

Нет – это не любовь. Любовь ушла вместе с Джеком, и это чувство никогда больше не возродится. Но это было что-то большее, чем просто привязанность и благодарность, что-то родное, теплое и прекрасное, благодаря которому она не превратилась в камень и не сошла с ума. И теперь все, что ей нужно – чтобы Луис был рядом. Она не справится одна, не накажет виновных. И она никогда не станет прежней.

Налетел легкий ветерок, ласково обдав лицо, играя волосами. Вайлет остановилась, пытаясь удержать слезы. Посмотрела на замершие в некотором отдалении деревья, на которых не шевелится ни один листок, на цветы. Ветра не было.

Сердце ускорило бег, а слух обострился. Тихий шелест прошелся по кронам вязов, пролетел над головой, словно стайка птиц, и замер в отдалении. Вайлет недоуменно оглянулась, подняла к безоблачному небу лицо. Звук вернулся: тихий, но настойчивый, будто над головой действительно кружат невидимые птицы, коснулся лица, словно нежный поцелуй и вновь ушел вглубь сада.

Взгляд приковала неподвижная высокая фигура, стоявшая возле тополя прямо впереди, скрываясь в тени листвы. Вайлет зажмурилась, пытаясь восстановить дыхание и успокоиться, а когда открыла глаза – фигура исчезла, будто ее и не было.

Странный ветер снова закружил вокруг, а шелест крыльев раздавался прямо в голове. Вайлет побежала, и звук шагов гулко звучал в пустынном саду. Она бежала, и казалось, странный звук не отстает, будто преследует. Вайлет свернула с узкой тропинки, и с разбегу налетела на девушку, стоящую прямо против резных колонн.

– Какого черта, – протянула девушка.

– Извините, просто я… – слова застряли в горле.

Девушка изящным движение поправила белокурые волосы, и скривилась, рассматривая Вайлет, будто ей в рот положили лимон.

– Интересно, и что ты тут делаешь? – Капризно протянула она.

– Рейчел?

– Нет – святая Мадонна, – фыркнула она. – Вот уж встреча так встреча.

– Как… как ты?

– Не стоит так утруждаться, Вайлет. Можно подумать, ты увидела привидение. Нет, это всего лишь девушка, чью жизнь ты перечеркнула, жалкая интриганка! – Она продолжала бесцеремонно разглядывать Вайлет, которая развернулась, чтобы уйти.

– Э, нет, постой. Раз уж мы так неожиданно встретились, ты так просто не уйдешь. Я скажу все, что давно хотела, и теперь мне никто не помешает.