Страница 33 из 43
Таким образом, именно взятый целиком III век может быть назван периодом активной миссии и становления систематического богословия в жизни Церкви.
15.3. Персоналии
Богословие наиболее важных для церковного учения отцов и учителей Церкви III века несет на себе характерный отпечаток богословия той школы, в среде которой эти люди получили воспитание и сформировали свой образ мысли. Несмотря на то, что существовало и взаимовлияние школ и что некоторые из отцов проводили свою жизнь и служение в различных, иногда весьма далеких друг от друга регионах и не всегда могут быть строго отнесены к одной лишь богословской школе, приведенная ниже классификация с известной долей схематизации (в отношении, например, свв. Ипполита Римского и Григория Неокесарийского) представляет общую картину богословских направлений III века в лицах:
Александрийская школа:
– Пантен;
– Климент Александрийский;
– Ориген;
– Свт. Дионисий Александрийский.
Антиохийская школа:
– Свт. Григорий Неокесарийский.
Римо-карфагенская школа:
– Тертуллиан;
– Свщмч. Киприан Карфагенский.
Малоазийская школа:
– Свщмч. Ипполит Римский;
– Свщмч. Мефодий Патарский.
15.4. Краткая история периода
Новая эпоха активной миссии начинается с трудов учителей Церкви – Климента (и его учителя Пантена) в Александрии и Тертуллиана в Риме. Хотя оба они принадлежат к западным богословским школам, их мысли во многих деталях антагонистичны. Представитель «богословской икономии», непримиримый обличитель язычества Тертуллиан и духовный наследник св. Иустина Мученика, идущий навстречу миру Климент Александрийский будут иметь неодинаковое значение для последующей жизни Церкви и ее отношений с миром. Однако оба они, Климент и Тертуллиан, «зададут тон» идеям и течениям мысли этого столетия.
Традиция Климента и вообще александрийской школы окажется наиболее яркой, определяющей и главенствующей во всем последующем развитии богословия III века. Особую роль в этом сыграет личность Оригена, ученика Климента Александрийского, – несмотря на многочисленные и существеннейшие ошибки, фигуры, самой яркой на всем горизонте столетия. Современники Оригена, такие как свщмч. Ипполит Римский, отчасти скроются в «лучах его талантов», хотя и их жизнь, и учение были куда как более безупречны.
Со смертью Оригена заканчивается первая половина III века. Вторая половина столетия будет, вольно или невольно, столь же неразрывно связана с его именем. Младшее поколение его современников, прежде всего его ученики, такие как святители Дионисий Александрийский и Григорий Неокесарийский, продолжат его труды, преодолев крайности и ошибки, которые насадил забывший о границах дозволенного широкий Оригенов ум. В римо-карфагенской школе в это же время свщмч. Киприан Карфагенский пойдет по пути преодоления ошибок своего предшественника Тертуллиана. Трудами этого поколения святых отцов будут проложены важные пути, по которым уверенно пойдет церковная мысль в последующем IV веке, с началом вселенских триадологических споров.
Конец эпохи III века, времени становления систематического богословия, связан с именем самого младшего из этой когорты святых – священномученика Мефодия Патарского. Именно он станет главным критиком неправославных идей Оригена и тех его последователей, которые освоили и продолжили эти идеи. Мефодий же станет и провозвестником аскетического богословия, полноценное рождение и расцвет которого произойдут совсем вскоре после того.
С завершение III века завершится эпоха становления богословия – эпоха вызревания наиболее глобальных богословских тем. В общем и целом исчерпает себя и дело активной миссии, по крайней мере, в церковной мысли – стремительное вхождение мира в Церковь станет уже неизбежной реальностью, которую невозможно остановить.
15.5. Богословие периода: общие тенденции
Общая схема богословия – см. приложение 3.
15.5.1. Триадология
В рамках сверхзадачи осмысления отношений Святой Троицы и человека постепенно начинает вызревать и формироваться понятие о самом троическом догмате, то есть триадология. Появляются первые триадологические ереси – модализм и динамизм. Более сбалансированные опыты богословия Св. Троицы, а именно богословские воззрения учителей Церкви Тертуллиана и Оригена, также оказались неудачными и в современном научном обороте носят наименование субординационизма (см. ниже, п.п. 16.4.1; 21.4.1). Однако уже следующее поколение святых III века, таких как Киприан Карфагенский, Дионисий Александрийский и Григорий Неокесарийский, задаст верные ориентиры в дальнейшем раскрытии троического богословия, а окончательное решение поставленных вопросов произойдет в следующую историческую эпоху IV века.
15.5.2. Протология, сотериология, эсхатология
Интегрированно с начальным развитием триадологии приходит постепенное понимание того, какое значение имеет Святая Троица по отношению ко всем явлениям и процессам духовной жизни человека – онтологическим и историческим – в качестве не только живой и действующей Сверхреальности, но и образа, прообраза онтологического, духовного, исторического бытия человека. Сама структура бытия человека, его природа оказывается пригодной для осмысления в категориях троичности и историчности. Также и сама история (какой бы масштаб ее мы ни взяли, то есть в макроили микроисторических процессах, касающихся человечества, народов или же отдельного человека) оказывается поддающейся осмыслению в категориях троичности и онтологичности тварной природы.
Первые серьезные попытки осмыслить связь бытия Святой Троицы с жизнью творения и человека, связанные с именами Тертуллиана и Оригена, окажутся окрашены логикой детерминизма. Преодолевая эту логику, святоотеческая мысль конца рассматриваемого периода, в лице свщмч. Мефодия Патарского, будет утверждать идею свободы – свободы Бога и человека в их взаимном отношении друг с другом.
Осмысление человеческой истории – истории отношений человека с Богом и, вместе с тем, истории отображения троического бытия в жизни мира, творения, человека – сформулирует цельную и упорядоченную схему догматической мысли, обнимающую собою всю историю этих отношений: от замысла Божия о человеке до окончательного исполнения и завершения этого замысла в будущем веке. Грандиозный замысел Оригена о создании богословской системы окажется успешным лишь в своих контурах. Их внутреннее наполнение будет завершено трудами преподобных отцов Максима Исповедника, Анастасия Синаита и Иоанна Дамаскина в VII–VIII веках.
15.5.3. Зарождение тематики аскетического богословия
С другой стороны, в рамках этой же исторической задачи (проблемы отношений Святой Троицы и человека) начинает зарождаться аскетическое богословие, осмысляющее отношения человека и Бога как путь человека к Богу, то есть со стороны человека, его усилий, приобретающих характер его личной истории отношений с Богом.
Центральной темою аскетической проблематики III века станет вопрос о роли и значении плоти, относительно к духу, на этом духовном пути. Первые попытки осмыслить вопрос будут связаны с отрицанием значения плоти в духовной жизни человека. К концу III века эти тенденции будут превзойдены в трудах святого Мефодия, богослова малоазийской школы, задавшего церковной мысли верный ориентир на аскетическое преображение плоти, а не на ее преодоление.
Окончательное «подведение итогов» в этом огромном направлении мысли совершится в IX–XV веках, в эпоху поздневизантийского богословия, когда фокус внимания церковного богословия сместится на отдельного человека – члена Церкви. Тогда же завершится и окончательно совершится грандиозный синтез догматического и аскетического богословия.