Страница 32 из 43
Как и все богословие святого Иринея, его богословие Троицы являет себя в контексте антигностической полемики, а точнее, в контексте опровержения учения Маркиона – гностической доктрины, разделяющей и даже противопоставляющей дело Отца и Сына в истории (Отец мыслился Маркионом как несовершенный или даже «злой» бог в противоположность Сыну, спасающему человека). В полемике с маркионитством святой Ириней утверждает мысль о единстве дела Отца, Сына и Святого Духа. Впоследствии, в III, а особенно в IV веке, именно на этом богословском тезисе будет утверждаться, им обосновываться, истина единосущия Лиц Святой Троицы.
«Мы получаем через Духа образ и начертание Отца и Сына» (Против ересей. 3:17:3);
«Крещение нашего возрождения совершается посредством этих трех положений, когда Бог Отец дарует нам благодать для возрождения посредством Своего Сына через Святого Духа. Ибо те, которые носят в себе Духа Божия, приведены к Слову, то есть к Сыну, а Сын приводит их к Отцу, и Отец дает им приобщиться нетлению. Следовательно, без Духа невозможно видеть Сына и без Сына невозможно приступить ко Отцу <…> Духа же сообщает Сын, сообразно своему служению, по благоволению Отца, тем, кому хочет и как хочет Отец» Доказательство апостольской проповеди. Гл. 7).
Домостроительно Отец действует прикровенно. Именно Сын и Дух – как бы «руки Отца» – разворачивают, простирают Его дело в истории человека.
«Руками Отца, то есть через Сына и Духа человек, а не часть человека создается по подобию Божию» (Против ересей. 5:6:1. Хрестоматия, с. 471).
Немаловажный вклад св. Иринея мы найдем также в других областях богословия. Тем не менее, центральными для святого и важнейшими для нас в понимании его творчества, а равно и глобальных процессов, происходивших в церковном богословии его времени, остаются темы, рассмотренные нами выше.
14.3.4. Между Западом и Востоком
Миротворческая миссия святого Иринея между Римской и Малоазийскими Церквами, о которой мы говорили выше, неслучайна. Как обстоятельства жизни и служения, так и внутренние интенции богословского миросозерцания святого формировались между Востоком и Западом, в контексте взаимодействия этих культур.
Это соединение проявилось и в богословском творчестве святого. Равное, сбалансированное внимание к Божественному и человеческому во Христе, характерное для малоазийской богословской школы, возводится у святого Иринея до формулы, которая станет впоследствии главным богословским лозунгом крупнейших представителей уже западного – александрийского – богословия: святых Афанасия и Кирилла Александрийских. Определяющее значение именно Божественного дела в отношениях Бога и человека (при всей синергийности этих отношений), акцент на это Божественное участие («Бог стал человеком <…>») вознесет святого Иринея, как и всякого великого богослова, за пределы одной богословской школы, а его сотериология станет прекрасным мостом между Востоком и Западом для решения вопросов будущего.
Тема 15
Общая характеристика периода III века – эпохи становления систематического богословия
15.1. Что изменилось к началу III века?
К началу III века отношения Церкви с внешним миром радикально изменились. Апологеты сделали свое дело – защитили образ Церкви от неадекватных представлений в глазах языческого мира; путь к широкому диалогу Церкви с окружающим миром был открыт. Миссия попрежнему оставалась приоритетною задачей Церкви, но теперь она способна была перейти из пассивной в активную свою стадию – из защиты в победное наступление. Окружающий мир был уже готов слушать Церковь, а значит, и войти в нее, хотя сам еще не подозревал об этой готовности.
15.2. Главные задачи, стоящие перед Церковью в этот период
Произошедшие изменения повлекли за собой новые задачи. В общем и целом можно выделить две генеральные задачи, которые стояли перед церковной мыслью в III веке: активная миссия и осмысление значения внутритроической жизни Бога для бытия тварного мира.
15.2.1. Активная миссия
Общая миссионерская задача сохранялась. Вслед за апологетами отцам и учителям Церкви III века необходимо было показать языческому миру, что он идет ко Христу. Для осуществления этой задачи они взяли за основу богословие св. Иустина Мученика и других апологетов о семенах Логоса.
Любой, в том числе миссионерский, диалог возможен лишь при наличии точек соприкосновения сторон. Для образованной части внешнего мира высшим авторитетом в те времена была философия, поэтому именно в области философии апологеты, а затем и учителя Церкви III века ищут точки соприкосновения с внешним миром. В новую эпоху активной миссии ярким примером такого подхода служит учение наследника богословской икономии апологетов Климента Александрийского (начало III в.), который, используя идею о семенах Логоса, рассеянных в мире людей, представляет учение Христово как высшую и совершенную философию, учение Самого Логоса, а все лучшее, что было сказано языческими философами, – семенами Логоса, которые путеводительствуют этих философов и весь языческий мир ко Христу, подобно тому как ветхозаветные пророки путеводительствовали ко Христу древних иудеев.
Однако задачи новой эпохи простирались дальше. В рамках активной миссии отцам и учителям Церкви III века нужно было уже не просто показать языческому миру, что он идет ко Христу и что учение Христово есть истинная, высшая и совершенная философия (эти задачи ставили для себя и апологеты); но показать, наглядно представить языческому миру эту совершенную философию в удобном для него виде, то есть в виде философской системы (ибо именно таковы были философии самого античного языческого мира). Осмысление этой задачи вызревает в недрах александрийской богословской школы, во всей предельной полноте ее формулирует Климент Александрийский, а пытается осуществить – его ученик Ориген. Их труды, а также труды их учеников, приносят большой успех в деле церковной миссии. Совокупными усилиями Церкви наиболее значимая часть окружающего ее языческого мира в течение III века приходит ко Христу и вливается в Церковь.
15.2.2. Осмысление значения внутритроического бытия для человека
С другой стороны, богословие Логоса и вводные догматико-богословские темы времени апологетов подготовили почву для более глубоких размышлений о взаимоотношениях Бога и человека. Этому способствовали как внутреннее историческое вызревание церковной мысли, так и запросы внешнего мира. Так, второй исторической задачей, вставшей перед Церковью в III веке, стало осмысление отношений Бога как Святой Троицы и человека, и точнее – осмысление значения внутритроической жизни Бога для спасения человека. Отношение вневременного бытия Бога и времени человеческой истории становится богословским импульсом и отправной точкой богословия данной эпохи.
Эта «сверхзадача» развернула перед церковной мыслью сразу целый ряд важнейших тем, с различных сторон раскрывающих путь Божественной икономии. Можно сказать, что именно в это время завязывается осмысление теснейшей связи между основополагающими разделами всей догматики: с одной стороны, триадологии и, с другой стороны, представляющих собой три грани грандиозного и всеохватного Божественного домостроительства – протологии, сотериологии и эсхатологии.
В результате на стыке миссионерских задач времени и внутреннего импульса развития догматического самосознания Церкви рождается систематическое богословие как таковое. Ему сопутствует и рождение систематической экзегезы.