Страница 87 из 99
— Иерихон, не надо, — говорит она. — Я не знаю, что она может сделать с тобой. Не ходи внутрь меня за ней.
— Проклятье, доверься мне в том, что я сумею выжить.
— Я не вынесу твоей смерти, — говорит Мак. — Это превратит меня в такого же монстра, как и тот, что живёт во мне. Однажды я готова была разрушить мир, просто чтобы вернуть тебя!
Он открывает глаза, и его губы изгибаются в слабой улыбке.
— Я знаю, — говорит он, тёмные глаза поблёскивают.
— Это не хороший поступок, — шипит она.
— С моей точки зрения хороший.
— Что ж, а с моей нет, черт подери, — рычу я. — Ты её слышал. Бэрронс, давай камни, — если он не даст, я окажусь возле него за секунды, заберу их у него.
Они игнорируют меня. Джада стоит, наблюдая за ними с явным восхищением.
— Проклятье, постарайся расслабиться, Мак, — рычит Бэрронс. — Отпусти это. Ты воздвигла стены. Опусти их, — требует он. Он открывает глаза, сверля её тёмным взглядом.
Она поджимает подбородок и упрямо смотрит вверх.
— Мак, — мягко произносит он. Затем его глаза говорят что-то ей, и я не могу это прочесть, но что бы там ни было, её губы изгибаются в медленной улыбке удовольствия.
— Я думала, ты не веришь в слова, — говорит она с хриплым смешком.
— Я верю в тебя. И иногда ты такая непонятливая, что я вынужден к ним прибегнуть. Впусти меня.
С тихим вздохом она закрывает глаза и льнёт к нему, сплавляя их тела воедино.
И тогда-то ад вырывается на свободу.
Мак и Риодан («Песнь Лихорадки»)
— Она поцеловала меня. Она хотела… — он умолк на полуслове.
Я бросила на него язвительный взгляд.
— Скажи мне, что ты не занимался сексом с Дэни.
— Конечно, нет, — прорычал он.
Я возмущённо произнесла:
— Ну и почему нет? Что не так с Дэни? Ты спишь со всеми подряд.
Он бросил на меня пустой взгляд, который мгновенно превратился в раздражённость.
— Ты не можешь усидеть на двух стульях, Мак. Ты не можешь злиться на меня, потому что думаешь, что я сделал это, а потом злиться на меня, потому что я этого не делал. Это что ещё за херня?
— Таков принцип вещей, — сказала я, хмурясь. — Дэни не стоит спать с тобой, по крайней мере, не сейчас. Но как ты смеешь отвергать мою девочку? Она — лучшее, что ты когда-либо мог надеяться получить.
— Ты думаешь, я этого не знаю? — затем он тихо сказал: — Она девственница.
— О! — Слава Богу. В моем животе ослаб узел, о наличии которого я даже не подозревала. Я так боялась, что девственность забрали у неё ещё в детстве, или забрали в Зеркалах, или она отдала её так же холодно и обезличено, как порно-звезда. — Погоди, — сказала я, снова хмурясь, — то есть это единственная причина, по которой ты этого не сделал?
— У меня было много грёбаных причин. Я сказал тебе, что она девственница, потому что подумал, что ты захочешь знать. Решил, что не я один беспокоился о том, что могло случиться в Зеркалах. Срыв в аббатстве из-за Шазама заставил меня думать, что у неё мог быть ребёнок.
Я смягчилась.
— О. Итак, как все между вами закончилось? — моя дорогая Дэни. Она в первый же раз с места в карьер получила отказ. Я ненавидела это. Я не хотела, чтобы её когда-либо отвергали. Почему вообще она выбрала Риодана? Когда она впервые вернулась как Джада, я могла себе это представить. Но она больше не была той ледяной женщиной, и чем сильнее она оттаивала, тем моложе казалась. Я застонала, понимая её мотивы. — Она всегда хотела, чтобы её первый раз был эпичным. Вот почему она хотела тебя. Ни один из других её вариантов не был доступен. Бэрронс не у дел, а В'Лэйн оказался Круусом.
Он рявкнул:
— Ни один из её других… погоди, она хотела отдать девственность Бэрронсу? Она сказала это?
Я пожала плечами.
— Она была подростком.
— У Бэрронса и Дэни никогда бы ничего не вышло, — натянуто сказал он.
— Никто и не говорит, что у них что-то вышло бы. Это было бы так же неправильно, как я и ты. Фу.
Он ощетинился.
— Что, черт подери, со мной не так?
— И вот оно, — сказала я. — Видишь? Ты не хочешь заниматься со мной сексом, но тебя все равно злит, когда я тебя отвергаю.
Он бросил на меня ледяной взгляд.
— Ты меня не отвергала. Я и не предлагал. Но если бы мне вздумалось, я сумел бы изменить твоё мнение.
О Боже, мужчины. Иногда просто слов нет.
Бэрронс гортанно зарычал.
— Не то чтобы я хотел, — поспешно сказал Риодан. — Или когда-либо захочу.
Бэрронс снова зарычал.
— Христос, давайте просто закончим этот разговор, — натянуто сказал Риодан. — Он никуда не ведёт.
— Давайте, — согласился Бэрронс.
— А давайте без давайте, — сказала я. — Как все закончилось у вас с Дэни? — надавила я, беспокоясь за неё.
— Я ушёл, вот как это закончилось, черт подери. Я как можно быстрее унёс оттуда ноги.
— Итак, ты не знаешь, куда она пошла? — мне нужно было её найти. Поговорить с ней. Посмотреть, могу ли я помочь с её побитой… гордостью или чувствами или тем, через что она проходит. Я сказала Бэрронсу: — Я просеюсь к ней и посмотрю, как у неё дела.
Риодан застыл, хрипло втянув воздух.
— Ах, проклятье! Не надо, — прорычал он, поворачиваясь ко мне спиной и сжимая руки в кулаки.
— Не говори мне, что де…
— Не просеивайся к ней. Ужасно неподходящее время.
Я уставилась на него. Его спина была прямой как шомпол, и он дрожал. Он повернулся и бросил на Бэрронса непроницаемый взгляд, настолько полный непонятного разговора, и я отчаянно желала интерпретации.
Бэрронс замер, закрыл глаза и потёр их пальцами.
— Что происходит? — тихо спросила я.
Не открывая глаз, Бэрронс пробормотал:
— Дэни занимается сексом.
Мой взгляд метнулся обратно к Риодану.
— Ты чувствуешь это из-за метки на её шее?
Риодан ничего не сказал, просто стоял там, будто превратившись в камень, ноздри раздувались, глаза сверкали кровавым. Его клыки удлинились, выступая изо рта.
Мой взгляд метнулся обратно к Бэрронсу, и я как раз собиралась заговорить, когда он сказал Риодану:
— Когда ты татуировал её, ты знал, что это сделает с тобой. Ты знал цену.
— Какую цену? — потребовала я.
— Она пошла от меня прямо к нему, — сказал Риодан почти неслышно.
— К нему — к кому? — я буквально орала.
— Её грёбаному парнишке-гению, — прошипел он.
Я невольно улыбнулась. Она была с Танцором. Это та самая эпичность, которой я хотела для женщины, которой она начала становиться. Для Дэни «Мега» О'Мэлли эпичность может быть лишь одной-единственной вещью, которой у неё никогда не было: нормальностью. Затем моё сердце упало, когда я вспомнила о состоянии сердца Танцора. Я на мгновение потерялась в мыслях, надеясь, что она не… ну, конечно, она не будет слишком… усердствовать. Дэни суперсильная, она вибрирует, когда взбудоражена. Ох, мне действительно нужно перестать думать об этом. Я покачала головой, чтобы выбросить эти образы, и сказала Риодану:
— Ты поступил правильно. Тебе никогда не стоило быть её первым.
Он посмотрел на меня так, будто я совершенно выжила из ума.
— Конечно, не стоило, — затем его лицо ожесточилось, и в его древних глазах заворочалось нечто, что я не могла определить. — Я буду её последним.
Не сказав больше ни слова, Риодан превратился в зверя и исчез.
Риодан и Бэрронс («Высокое напряжение»)
До того, как я начала писать роман, мне нужно было увидеть, как Риодан принимает решение уйти, до конца понять эмоции и мотивы, стоящие за этим решением. Я написала эту сцену между ним и Бэрронсом, чтобы воплотить это в своей голове…
— Чего ты ждёшь? — потребовал Риодан.
Иерихон Бэрронс расхаживал по каменным плитам с такой ожесточённостью, что его ботинки с каждым шагом выбивали каменную пыль.
— Я не думаю, что это хорошая идея.