Осада Красной крепости

Теперь конфликты и даже драки на улицах вспыхивают так часто, что стража едва успевает их подавлять, и те немногие, кто еще держится в стороне от этого конфликта, поневоле оказываются втянутыми в него. А после того, как кто-то разгромил гончарную лавку прошлой ночью, генерал Криш ввел во Внешнем кольце города комендантский час. Теперь всем, кроме городской стражи и гвардейцев, запрещено без особого разрешения находиться на улице после захода солнца. Этот шаг генерал предпринял, чтобы обезопасить граждан, находящихся под его защитой, но многие горожане были очень недовольны ущемлением своих прав.

Монахи и послушники храма Зари, и днем и ночью возносят молитвы за нашего великого короля. Уповая на его мудрость и отвагу, мы ждем, когда он, наконец, разгонит кровожадных дикарей, обступивших наши стены. Даже не прибегая к штурмам, трипилийцы словно проклятье омрачают и истощают город одним своим присутствием. Но скоро этому должен прийти конец. Дождавшись помощи или своими силами — жители Гордлена прогонят врагов от своего дома. Столица королевства украшает собой мир уже больше тысячи лет, и каким-то дикарям с запада не хватит сил захватить ее.

Как мать не оставит своего ребенка на растерзание диким зверям, так и боги не оставят свою жемчужину на поругание варварам. Пока у Гордлена есть покровительство Великих Творцов, другой защиты нам не нужно.

В Гордлен пришла страшная беда. Город полнится криками, стонами и мольбами о помощи; мертвецы лежат прямо на улицах — и некому о них позаботиться, ибо все свободные руки заняты уходом за больными.

Подлость и жестокость тирилийцев достигла новых пределов. Теперь стало ясно, что они не намеревались перекрыть своими плотинами реку, все, чего они хотели, это скрыть от наших глаз свой мерзкий замысел и, да хранят нас боги, им это удалось.

Мерзкие дикари осквернили нашу богиню, отравили реку, надругались над нашей святыней… Каждую ночь трипилийцы бросали все больше и больше трупов в реку, прикрывая их мнимой плотиной, пока вода Гвирекки не наполнилась трупным ядом.

Когда в городе поняли, что вода в реке отравлена, среди населения уже встречались немногочисленные больные, но даже после того, как глашатаи распространили страшную весть по всему городу, число зараженных продолжало расти. С каждым днем все больше людей обнаруживало у себя симптомы, предвещающие ужасную кончину. Лечебницы переполнились всего за несколько дней, поэтому теперь больным оказывают уход в храмах и даже в усыпальнях. Но, к сожалению, в большинстве случаев лекари могут лишь немного облегчить страдания несчастного перед смертью.

Те, кому посчастливилось избежать страшной участи, мучаются от жажды, потому что большинство колодцев в городе находятся слишком близко к реке и вода в них тоже отравлена.

Несмотря на предупреждения, многие горожане продолжали брать воду из отравленных колодцев, даже под страхом наказания. А когда один из ночных патрулей арестовал четверых мужчин, продававших эту воду, выдавая ее за чистую, генерал Криш приказал засыпать все колодцы в южной и юго-восточной части города. Кроме того берег реки теперь патрулируют стражники. Им приказано арестовывать каждого, кто попытается набрать воды в Гвирекке.

После этого напряжение в городе начало ежеминутно возрастать. Драки, вооруженные бойни и даже убийства случались все чаще. Соседи дерутся друг с другом из-за кружки воды, ночные ограбления и разбои происходят на каждом шагу. Два дня назад семью мясника зарубили прямо в доме, чтобы добраться до маленького колодца, вырытого у них на участке.

Теперь вокруг каждого колодца в городе круглосуточно стоит охрана — как минимум из шести стражников. Но даже это не всегда останавливает обезумевших от жажды и истощения людей, и вооруженные стычки каждый день прибавляют и без того многочисленных больных и раненых.

Гордлен оказался на и пороге голода. Большая часть еды в хранилищах теперь бесполезна, так как нет возможности ее приготовить. Каждый день вооруженный конвой отправляет шесть бочек воды во все харчевни и таверны, но этого катастрофически мало.

Чтобы предотвратить беспорядки, генерал Криш изъял все съестные припасы у торговцев и крупных собственников и поместил их в хранилища во Внутреннем кольце города. Мастера Торговли уверили всех купцов, что эти меры вводятся только на время осады и что город возвратит весь изъятый товар и компенсирует все издержки, однако многие купцы отправились в подземелье, так как не пожелали оказать содействие власти.

Его Величество нашел мудрый способ уменьшить волнения в городе и сплотить его жителей. Вчера после полудня на центральной площади глашатай озвучил указ, обязующий все отдельные кварталы Внешнего кольца объединится в коммуны. Стража ревностно следила, чтобы приказ короля был выполнен беспрекословно, и всего за день Внешнее кольцо города объединилось в двенадцать коммун, каждая из которых выбрала представителя, которому остальные согласились подчиняться.

На следующее утро все двенадцать представителей собрались в замке короля, где Его Величество поведал им суть своего замысла. Все оставшиеся припасы разделили между этими коммунами, и представитель каждой получил право посещать Внутреннее кольцо города и забирать из хранилища столько провизии, сколько сочтет нужным. Представители же стали ответственными за равномерное распределение этих припасов между всеми членами коммуны. Также их обязали следить за соблюдением порядка в коммуне и за тем, чтобы никто не отлынивал от работы.

Это мудрое решение нашего правителя объединит людей и снизит уровень преступности в городе, но долго так продолжаться не может. Все чаще среди солдат возникают разговоры о том, что помощь не придет и нам нужно рассчитывать на свои силы; многие так устали от осады, что предпочтут погибнуть в бою, чем будут дожидаться бесславной кончины за стенами города.

Единственным утешением в эти темные времена является то, что за последнюю неделю трипилийцы не предприняли ни одной попытки атаковать город, будь то полномасштабный штурм или незаметная вылазка. Гуун-Кар скапливает свои силы и терпеливо ждет, когда защитники Гордлена ослабнут.

Боги послали нам тяжелое испытание, но мы справимся с ним, ибо Великие Творцы не возлагают на человека бремя большее, чем он может поднять. Скоро нашим мучениям придет конец, ведь, так или иначе, столица Имледара нерушима.

Трипилийы нанесли очередной удар. Шесть дней назад под покровом ночи они незаметно перебрались через реку, удерживаясь на бревнах, которые непрерывно спускаются по течению, выпадая из фиктивной плотины, и ворвались в город. Они начали атаку во время смены караула — единственные несколько минут за всю ночь, когда ворота открыты.

Городская стража подняла тревогу, и защитники стен бросились к южным воротам, но трипилийцы действовали на удивление быстро и согласованно. Когда солдаты заняли позиции возле южных ворот, дикари уже приготовились обороняться.

Бой продлился почти всю ночь, и, прежде чем генерал Криш отбросил варваров за стены, каждый сажень Первистого городка пропитался кровью. Едва ворвавшись в город, трипилийцы огромной волной хлынули вперед, рассредоточиваясь по всем зданиям попавшимся им на пути. Словно крысы, они забились в них и удерживали городские войска, пока основные силы дикарей переправлялись через реку.

Когда генералу доложили, что неприятель захватил ворота, он понял, что сражение будет долгим, и приказал всем жителям Первистого городка покинуть свои дома и двигаться к центру города. Как позже выяснилось, это спасло множество жизней, ибо трипилийцы, забравшись в дом, убивали всех его обитателей, не щадя ни женщин, ни детей.

Генерал знал, что единственный способ отбить атаку — это закрыть ворота, иначе враги будут прибывать, пока у защитников города не затупятся мечи. Поэтому, перекрыв все выходы из Первистого городка, генерал отправил солдат на стену, чтобы отбить ворота. Трипилийцы, судя по всему, тоже понимали, в чем залог их успеха: в башнях и на самой стене над воротами толпились сотни и даже тысячи дикарей, настолько свирепых, что даже один взгляд на них привел бы человека в ужас.