Страница 51 из 61
– Вы должны мне всё рассказать! – воскликнул он. – А Катька нам сделает чайку.
Антонина Григорьевна просияла от галантного поведения Алекса, и при каждом мимолетном смешке прикрывала рот ладошкой. Вот старая кошелка! Она точно облюбовала моего голубоглазого учителя.
Они сели за столом на кухне, и я заварила чай. Антонина Григорьевна поведала, что как загнанная лошадь пахала на заводе, а дома её ожидали трое голодных детей. Муж её был инвалидом второй группы и крепко сидел у неё на шее, свесив ножки. Отсюда я сделала вывод, что женщины прошлого поколения были куда сильнее и выносливее нынешнего. Алекс благоговейно слушал её и молча сверкал белоснежными зубами, что усиливало впечатление увлеченного слушателя.
– Однажды на завод в сопровождении губернатора приехал известный на тот момент юморист Кеша Сорокин. По сей день никто не знает, какими судьбами его на завод-то занесло. Он увидел меня и, точно как вы, сказал о выразительных чертах и что по мне театр плачет. Да-да, так он и сказал: «По вам театр плачет»!
Пока Антонина Григорьевна опустила глаза на кружку, мы улыбчиво переглянулись. Я была поражена. Впервые Алекс показал другую сторону своей натуры – сторону верного и полезного друга. А главное, он старается ради меня! Той, которая, по его словам, имеет вздорный характер, не умеет стряпать, паршиво танцует и вечно всё портит. Зачем ему понадобилось помогать мне?..
Облокотившись на кухонный гарнитур, я пристально следила за их увлеченными лицами, а они пили чай тет-а-тет, уминая драгоценный запас моих конфет, подаренных Артёмом на второй встрече. Казалось, историям Антонины Григорьевны не будет конца. Но, благо, тревожная мысль материализовалась, и она вставала из-за стола.
– Поздно уже, засиделась я, – она обратилась ко мне. – Надеюсь, больше здесь не будет посторонних лиц, разве что за исключением молодого человека. Как вас, кстати?
– Алексей. Я так рад знакомству. Вы себе даже не представляете! Я будто вместе с вами пережил те нелёгкие минуты вашей жизни. Вы удивительная женщина! В наше время такую не встретить, потому то я и холост.
Она захихикала, прикрывая наполовину беззубый рот, а моя бровь удивлённо подскочила вверх. Да… Зря я считала себя потерянной вруньей. Оказывается, во лжи есть экземпляры куда талантливее, чем я!..
– Ладно, Катюша, живи, – сказала она, забирая с дивана сумку, познавшую годы. – Смотрю, ты новый диван прикупила, ребята его еле занесли. А что такие тяжести таскать туда-сюда? Кстати, я расписалась за тебя в анкете доставки, ничего?
– Нет проблем, обязательно заходите на чай.
Алекс снова поцеловал ей руку, и Антонина Григорьевна, быстро заморгав, покинула квартиру с величественной осанкой. Он бросил на меня самодовольный взгляд, плюхаясь на обнову.
– Что это было? – моя интонация звучала возмущенно-смеющимися нотами.
– Теперь ты сделаешь правильные выводы в отношении мужской логики, – ответил он, раскидывая массивные руки на спинку дивана.
Невероятно! Он сумел найти подход к суровой женщине за пару минут. Я смотрела на героя дня, как на нечто божественное.
– Только не проси вернуть самолетного дворецкого. Ему руки я целовать не стану.
Комнату охватил задор живого смеха в унисон. Лазурь его глаз притягивала, заключая в безжалостный сумрак моё слабое существо. Я испытала непреодолимое влечение к Алексу. Оно будто толстой верёвкой связало гордость, принципы и гнетущую ненависть. Так хочется поцеловать его...
Внезапный звонок Евы на телефон Алекса помог немного собраться с духом. Не желая мешать, я отошла к столу убрать кружки. Пускай воркуют без меня. Но Алекс говорил с ней односложно и сухо. Пока я навела порядок на столе, он завершил разговор и встал, возвращая телефон в карман.
– Пожалуй, мне пора, – он обошел диван и двинулся к двери. – До завтра.
– Алекс... Спасибо!
Я произнесла слово благодарности чувственно и необычайно мягко. Алекс остановился. Стало быть, моя интонация подействовала на него притягательным образом. Он сделал несколько шагов ко мне. Аромат его сладких духов, изначально пробуждающий отвращение, в ту минуту дурманил разум.
– Звучит миленько. Только хочется большего…
Я взглянула на его розовые губы и небольшую щетину возле них, которая переливалась золотом. Моё тело охватил сильнейший пожар. Словно умалишённая, я медленно потянулась к его желанным губам.
– … Хочется победы в конкурсе… – закончил фразу Алекс.
Он приподнял пальцами моё лицо за подбородок, и я лицезрела в его мимике ехидное превосходство.
–…И мы не будем целоваться сейчас, потому что в тебе говорит временное помешательство.
Алекс обронил напоследок тошнотворную улыбку и, весело насвистывая, покинул стены моей квартиры.
Я была в гневе. Временное помешательство? Получается, он может целовать меня, когда ему вздумается, а я нет? Что ещё за проявление социального патриархата? Он лобзал морщинистые руки старухе и не захотел поцеловать меня? Ненавижу его!..
Крохотную кухню заполнил свет утреннего солнца. Я сидела за столом с чашкой бодрящего кофе, огибая взглядом гостиную (где в беспорядке потерялся пульт) и выключенный телик. Теперь в комнате не развернуться: посредине громоздились два спальных места, и путь к телевизору лежал по мягким сидениям разложенного дивана. Артём сдержал слово и позаботился о нашем комфорте недешевой покупкой. Жаль только сам стюард не успел его опробовать.
Вплоть до рассвета я металась по дивану, вспоминая чудесные дни, когда ночами Артём обнимал меня за талию и тихо сопел в спину. Во что бы то не стало, великолепный стюард должен вернуться ко мне! Я прорабатывала план. Артём говорил, что улетает в 18:10. На телефонные звонки он не отвечал, и напрашивалось принятие крайних мер. В интернете я уточнила расписание рейсов аэропорта Домодедово, и выяснилось, что в то время вылетают два самолёта в направлениях: Мюнхен и Брюссель. Я никак не могла воскресить в памяти название авиакомпании, что сильно усложняло поиски будущего пилота. Но была не была, первоначально необходимо добраться в аэропорт…
Собрав волосы в пышную бабетту, я нанесла лёгкий макияж, взбрызнулась духами и оглядела себя в зеркало: чёрные кожаные легинсы, обтягивающая чёрная кофта и брендовые кроссовки цвета апельсина, в тему к рыжим волосам. Выгляжу, как персонаж шпионского детектива! Разумеется, в таком прикиде я не походила на очаровательную леди, и нет никаких сомнений, что платье подчеркнуло бы женственность куда более выгодней. Но кто знает, что ждёт меня в Москве? День будет клониться к закату, когда я сумею отыскать Артёма в немалом здании аэропорта. Если, конечно, сумею отыскать… Не исключено, что произойдут изменения в расписании вылета самолёта. А в Москве у меня нет ни единой знакомой души, чтобы в случае неудачных поисков обрести ночлег. Кстати, о ночлеге; возьму деньги, отложенные на чёрный день…
Я полезла в комод и достала книгу под названием «Бремя страстей человеческих»[16], где покоились сбережения. Выбор книги неслучаен. Когда моя рука ныряет в страницы прозы, значит, мои плечи тяготит то ещё бремя; только не страстей, а нужды и очередных проблем. Так, не густо… По всей видимости, в этом году бремя посещало меня слишком часто. Боюсь, такой суммы хватит на одну дорогу и полночи в дешевом мотеле...