Страница 49 из 61
– Не понимаю, почему ты просишь меня об этом? Он любит тебя, вы вместе живёте и вскоре поженитесь.
Она рассеяно кивнула. Шумные парочки одна за другой покидали зал. Ева повернулась ко мне.
– Только не рассказывай Лёше о нашем разговоре. Мужчины не имеют понятий о женской солидарности. А мне бы хотелось верить, что она существует.
Фигура Алекса в обтягивающей майке и свободных чёрных штанах возникла у входа в танцзал.
– Обо мне шепчетесь?
Он подошёл к дёрганной Еве, притянув её к себе за бедра. Их уста слились в единое, а я поторопилась в зал со словами:
– В мире полно других тем для беседы, чем твоя персона.
Спустя недолгое время Алекс вернулся, разваливаясь на лавке. Пока я вальсировала перед зеркалами сама с собой, он игриво скользил взглядом по заветным местам, обтянутым лосинами, значительно ниже моего пояса.
– Что она тебе сказала? – вдруг спросил Алекс.
Креативные ответы не шли на ум, и я сочла нужным промолчать.
– Не обращай внимания. Вся правда о тебе вместилась в одну фразу: танцуешь ты и впрямь паршиво!
Я остановилась, понимая, что кровь приливает к вискам. Впереди месяц колких упреков, и мой внезапный обет молчания усложнит наши репетиции. С большим усилием я проглотила надменные слова и вновь принялась вальсировать. Его ясные глаза разожглись пуще прежнего.
– Не удивлён, что тебе нечего сказать в своё оправдание. Примириться с правдой в твоём случае – самое мудрое решение.
Начинало казаться, что Алекс преднамеренно выводит меня из равновесия. До чего мерзкий человек!.. Не взирая на провокационные издевки, я продолжала кружиться по залу с незримым кавалером.
– Надеюсь, вчера несильно испортил тебе вечер?
«Тебе это не по зубам» – мелькнуло в голове, а вслух промолчала. Ядовитая гримаса исчезла с его лица, оно заимело настороженный вид. Он опёрся локтями на свои колени, слегка наклоняясь вперёд.
– Ты обижаешься на меня?
– Нет.
Я продолжала описывать круги по паркету.
– Тебя обидел самолетный дворецкий?
– Нет.
– Но твои уши противоречат тебе.
Я молчала.
– Пожалуй, я знаю причину твоего дурного настроения.
– Серьёзно? – равнодушно спросила я.
– Угу. Нет ничего больнее, чем признаться себе, как мало ты достигла в жизни.
Из моих ушей валил невидимый пар, а котелок враждебности раскалился до предела, готовый в любую минуту излиться склочными ответами.
– Не пора бы начать репетицию? – спросила я.
С минуту Алекс пожирал меня заинтересованным взглядом, а затем подошёл к музыкальному центру.
– Сегодня попробуем танцевать с музыкой.
Мы стали вращаться по залу; Алекс не сводил глаз, наверняка догадываясь о переменах во мне. Выслушать три подковырки и не обронить ни слова – определённо смахивает на болезнь. Я полностью сосредоточилась на ритме, а мой телефон надрывался стандартной мелодией в кармане куртки. Я избегала встречи с голубыми глазами Алекса, но он всячески старался спровоцировать меня на обратное. Когда предпринятые попытки потерпели крах, Алекс резко отстранился.
– Перерыв пять минут, и вспомним Бачату, – его акцент стал ярко выраженным. – А то тебе неймется подойти к телефону.
Он был прав, мобильник не замолкал минут десять. И кому я так срочно понадобилась?
Доставая телефон из кармана, я ответила на звонок.
– Я собираю вещи, – сообщил Артём. – Думаю, нам стоит пожить раздельно.
Моё сердце упало.
– Позволь узнать почему? Что-то случилось?
– Нет. Случилось только то, что случилось бы непременно: твоё враньё всплыло наружу. Антонина Григорьевна, кажется её зовут, передавала тебе привет…
Меня шатнуло в сторону. Алекс внимательно следил, делая глотки минеральной воды из бутылки.
– Кать, не хочешь ничего объяснить? Или поделиться недоговоренностями?
От растеренности я плюхнулась на позади стоящую лавку.
– Тём, прости что не сказала. Разве это что-то меняет?
– Да, моё утро хотя бы началось не с удара по голове и крика: «Выметайся отсюда, проклятый лазутчик!».
Безсознательно улыбнувшись, я прикрыла лицо рукой. Доверчивая Антонина Григорьевна поверила моему давнишнему рассказу про обет безбрачия. Однажды она увидела в квартире Стёпку и решила, что он мой ухажер. Тогда я сболтнула очередную ересь, чтобы та продлила срок аренды. По пятибалльной шкале придуманная ложь тянула только на двоечку, но это первое, что пришло на ум, когда хозяйка квартиры приказала освободить комнаты до вечера.
Артём говорил спокойно, но необычайная разбитость жила в голосе. И пока я припомнила детали минувших дней, он подумал, что мне больше нечего добавить к вышесказанному.
– Я полагал, после важного разговора в машине ты мне открылась. А теперь вижу, что это не так, – я собиралась вставить слово, но Артём опередил. – Не надо… Не говори ничего. Всё, что ты скажешь будет очередной наглой ложью.
В трубке послышались короткие гудки сброса вызова. Отличный денёк… Впрочем, как все предыдущие за мои двадцать пять лет!
Алекс поставил бутылку на пол, утопая в бескорыстной улыбке.
– Сдаётся мне, ты снова попала в передрягу.
– Нет, это передряга попала в меня и никак не выберется.
Я уронила измученную голову на пальцы. Ни одна умная мысль не вертелась в пространстве всемогущего разума.
– Поделишься? Вдруг я смогу помочь?
«Да, портить мне жизнь – твоё любимое хобби!»
Я вытянула вперед скрещенные ноги.
– Какое тебе дело до моих проблем?
– Никак не пойму, чего ты такая нервная? У тебя скоро проблемные дни, или дворецкий по ночам не старается?
Ну всё, с меня хватит! Плевать на уговор с Евой. Конкурс пройдёт, и пускай забирает его куда угодно, лишь бы подальше!
– Ты бы лучше думал о своих проблемах. Известно, что вырастить ребёнка в наше время – дело нелёгкое.
– Какого ещё ребёнка?
На лице Алекса отпечаталось изумление, а глаза становились похожими на шары.
– Для начала своего, – сухо сказала я, вставая к зеркалу. – А потом не знаю, какие у вас планы…
Алекс подскочил ко мне, разворачивая лицом.
– Что ты несёшь? Выкладывай по порядку!
Я перемолчала.
– Говори, злыдня! Или я потащу тебя под душ.
Нет, только не душ!
– Ева сообщила, что беременна, и у вас невероятная идиллия в семье.
Алекс расхохотался; его раскатистый смех звучал демонически.
– И ты ей поверила?
– А что не должна была? Зачем ей врать?
– Вам женщинам виднее. Но знаю точно, что нет никакой беременности. Мы не живём вместе, и я вижусь с ней не чаще, чем с тобой.
Так вот что означал растерянный вид Евы при поднятой теме о сожительстве. Она солгала! Наивность – второй по значимости порок, мешающий мне жить без приключений. Скорее всего, в глубине души она кидает дротики в мою фотографию.
Алекс отпустил меня и включил музыку.
– Ещё немного Вальса и по домам.
– Ты ведь хотел повторить Бачату?
– В том больше нет необходимости.
Он лукаво улыбнулся, вставая в пару. Моя голова разламывалась пополам. Что предпринять дальше? Артём стал важным звеном моей жизни, и отказаться от такого мужчины было бы глупо и неразумно. Я не могу потерять его!
Ну почему всё снаружи и внутри меня пропахло слащавыми духами Алекса?
Всю обратную дорогу домой в машине Алекса я не проронила ни слова. Алекс не живёт с Евой – от одной этой мысли на душе царил покой. Я никак не могла взять в толк, почему для решительных действий Алекс выбрал Аргольду – девушку, запятнанную лишь в четырнадцатилетие мимолетной связью с добрым Стёпкой Роговым, который до сих пор, как благородный рыцарь тамплиеров охраняет тайну чресел райской леди.