Страница 43 из 61
Через два дня Вика предупредила родителей, что хочет представить им своего жениха – Павла. Я нетерпеливо ждала встречи с мужчиной, о котором Вика прожужжала все уши. Когда я увидела входящего в зал дебошира с клуба, я так и осталась стоять на месте. В свою очередь, он тоже не ожидал увидеть меня в качестве сестры будущей жены и целый вечер избегал моих взглядов. Вика порхала, как бабочка, счастливая и влюблённая.
На следующий день он поджидал меня у подъезда с угрозами. Я тем же вечером доложила Вике правду о нём. Она молча выслушала, а затем окрестила пострадавшую девушку – провокатором дикарского поведения, получившую по заслугам. Но я не унималась, предостерегая её. Вика ничего не хотела слышать и однажды в сердцах обвинила меня в чёрной зависти, заявив, что я преднамеренно разваливаю их союз, чтобы потом занять её место. Викины обвинения изучили меня. С тех пор я не говорила с ней о Паше, а с ним и вовсе старалась не видеться.
Мои высказывания что тогда, что сейчас порождали в нём безграничную злобу. Паша резко повернулся ко мне. Его выпученные глаза наливались кровью, а челюсть заходила ходуном.
– Опять ты лезешь не в свое дело, – процедил он. – Отвали ты наконец!
– Да ты всегда был свиньей, ей и останешься.
Я была готова извергнуться бранью, но тут мне в голову пришла разумная идея.
– Вика – полная дура, что не вышла за Алекса. Ты и волоска с его головы не стоишь! А она выбрала тебя… шута горохового. Жаждала подарить тебе ребёнка! Может, стоит поговорить с этим парнем? Насколько мне известно, он ещё холост и, возможно, ждёт Викин развод, который уже не за горами…
Изглоданное яростью лицо Паши претерпело изменения вплоть до того, что веки его задрожали. Значит, имя Алекс ему до боли знакомо, а мои предположения весьма обоснованы. Между Викой и Алексом явно что-то произошло, раз Паша так сильно ревнует её к самодовольному Павлину.
– Повтори, что сказала, змея!?
– Змеи не разговаривают, и вряд ли тупым индюкам дано понять их тихое шипение.
Я повернулась и со спокойной душой направилась в палату. Вика выглядела лучше, но под глазами по-прежнему селилась отчётливая синева. Мы обнялись, хотя полноценными объятьями это было не назвать из-за мешающего «шарика» между нами. Я потрогала её живот.
– Да здесь покоится как минимум цыплёнок табака!
Вика кокетливо посмеялась.
– Два цыпленочка!
– Серьёзно?! – Я не сумела подавить восторга внутри. – У тебя будет сразу два малыша?
Она кивнула, а в карих глазах появились слезы. Я снова попыталась её обнять, быстро моргая, чтоб, как летние тучи, не разразиться влагой. Возможно, когда-нибудь я тоже подарю Артёмке маленький свёрток, который в последствии превратится в пилота.
– Ты собралась? – уточнила я спустя некоторое время.
– Да, осталось дождаться врача с документами.
Вика села на стул, а я – на кровать лицом к ней. Она сияла яркой звездой на тёмном небосводе палаты, то и дело поглаживая живот. Меня душило любопытство. Вика расспросила о поездке, и я поделилась, что обрела своё счастье.
– А как же Алекс? Я думала, вы подружитесь.
Понимая, что сейчас самое время расставить точки над «и», я открыла рот. Но гадкий вопрос прямо застрял в горле. Что со мной?! Неужели я боюсь узнать, насколько они в своё время были близки?... Вика взяла с тумбочки натёртое до блеска яблоко и откусила, а я волей громадного усилия переборола мятежные чувства и озвучила вопрос.
– Что между тобой и Алексом на самом деле?
Вика на миг замерла.
– К чему ты клонишь?
Я не осмелилась заглянуть ей в глаза и отошла к окну.
– Ты понимаешь к чему… Вы были любовниками?
– Никогда.
Я обернулась, чувствуя, как неведомая сила обрывает моё частое дыхание.
– Тогда почему твой благоверный Павел ревнует тебя к нему?
Она отложила яблоко в сторону, округлив глаза.
– Это Паша так сказал?
– Нет, с небесной канцелярии письмо прислали… Вик, хватит ломать комедию! Мне Алекс всё рассказал.
Она тихонько хихикнула и, достав бутылку воды из сумки, отпила глоток–другой.
– Алекс для меня просто друг. Уверена, я для него тоже.
– Неужели?
– Да.
Я не сводила с Вики проницательный взгляд.
– Ну хорошо, – сдалась Вика, убирая бутылку назад. – Признаться честно, было кое-что… Но это вовсе не то, о чём ты подумала, – я промолчала, и Вика пояснила. – Однажды осенью, победив на конкурсе в Москве, мы здорово набрались в его номере, потом долго играли в карты. Потом… как-то невзначай получилось, что мы поцеловались. Но если хочешь знать, интима у нас не было. Мы настолько опьянели, что сил хватило только доползти до кровати. Мы даже спали в одежде!
Меня терзало непонятное чувство. Заткнуть бы уши и не слышать всего этого!
– И ты расстроилась?!
– Нет. Вероятно, в момент опьянения я хотела его, ведь Алекс – не тот мужчина, к которому испытывают равнодушие. Но спустя день я повстречала Пашу, Алекс спутался с какой-то девицей с конкурса - иностранкой, кажется. А один раз по зиме Алекс подвёз меня к дому, Паша увидел, потому и ревнует.
Нагловатая физиономия Паши отпечаталась в памяти. Что Вика нашла в нём? Нерадивая внешность, повадки пшюта и чересчур завышенная самооценка при совокупности двух вышеизложенных критериев. Алекс же – ослепительный Зевс! Их даже близко нельзя сравнивать.
Вика страдальчески опустила глаза. Бледная кожа отразила неистовую боль, ту, что таило в себе её огромное сердце. Она заговорила тихо и хладнокровно.
– Знаешь, Кать… Я ведь правда думала перед свадьбой, что ты влюбилась в Пашку и хочешь его отбить. Зря тогда тебе не поверила! Он никогда меня не бил, но и любить, он, пожалуй, не любил… За время госпитализации он только дважды пришёл и сейчас заявил, что на работе без него не справятся. И я подумала: а хватит с меня этого неуважения! Я подам на развод. Раньше меня пугало одиночество, а теперь, когда сразу две пары маленьких ножек будут бегать по паркету, я не боюсь! И завтра же подам документы в загс.
О-о… Теперь Паша решит, что весь этот сабантуй – моих рук дело, а потом подкараулит за углом, чтобы содрать с меня змеиную шкуру.
– Горжусь твердостью твоих решений, сестрёнка, – осторожно начала я. – Но не могла бы ты дать ему пару дней? Если изменений не произойдёт – ты воплотишь задуманное.
Вика недоверчиво взглянула на меня.
– Тебя ужалила пчела доброты и милосердия? С чего такое снисхождение к нему?
– Я очень прошу, прояви немного терпения. Просто на Пашины вопросы отвечай так: «Катя сказала тебе всё, что ты должен знать».
Вика в конец побледнела.
– Что ты ему наговорила?
– Доверься мне. Как я доверилась тебе в начале весны. При любом исходе ты уже ничего не теряешь.
– Пинаются... – она трепетно заморгала, натирая живот. – Послушаем тётю разок?
Широкая улыбка растянула губы Вики. Наверно, быть матерью – необыкновенное чувство, раз Вика согласилась расстаться с возлюбленным и нисколько не переживает!
Зашла врач – манерная женщина с кольцами на каждом персте и начесанной копной – и села на стул к Вике, давая рекомендации, а у меня как раз зазвонил телефон.
– Милая, твоя поганая птица испортила мою форму, – на одном дыхании выплюнул Артём.
И тут я вспомнила, что забыла закрыть клетку.
– А что он такого сделал?
– Да на неё будто банку с краской вылили! И повсюду мелкие чёрно-красные точки.
Все Алексы злопамятные! Не зря показалось, что Пернатому Артём неугоден. Давясь смехом, я старалась говорить сочувственно.