Страница 243 из 260
Почему он не подумал об этом?
Вслед за яростным штормом зелёного огня началась новая мощная атака, но Тота Мю-32 был готов. Протекторы выставили стену из сомкнутых штормовых щитов и вытянули перед собой шоковые посохи, словно копья.
Они врезались в кристаллических тварей, пригнувшись и нанося колющие удары. Шоковые посохи выпустили превращавшие кристалл в стекло разряды высокоэнергетических импульсов. Последующие удары раздробили конечности и черепа, и, сокрушив первую волну, протекторы, сохраняя строй, отступили на прежние позиции.
Это был самый упорядоченный способ ведения войны, который когда-либо видел Виталий. Полная противоположность происходящему у другого входа в кузню.
< Хирона, > произнёс Виталий. < Мне нужно поговорить с вами. >
< Если вы не заметили, то я слегка занята. >
< Это важно, > продолжил Виталий, и проверил, что его бинарный код подчеркнул всю важность. Ответ Манубии также содержал бинарные императивы, которые показывали, как мало её волновало то, что он считал “важным”:
< Разве вы не должны сейчас пытаться сохранить жизнь моему протеже? > спросила Манубия, слегка подправляя прицельный ауспик на группе кристаллических чудовищ.
< Несмотря на все усилия Омниссии спасти его, > ответил Виталий. < Несмотря на кровь Хоука и Исмаила, который облегчает боль, он угасает быстрее, чем мы можем поддерживать его. >
< И что вы хотите от меня? > спросила Манубия, выдвинув гравитонную пушку и превратив трёх кристаллических тварей в ровный лист безумного стекла.
< Мы должны остановить эту атаку, > сказал Виталий. < Авреем должен выжить. Линья послала меня сюда для того, чтобы он выжил. >
< Вы хотя бы знаете ради чего? >
< Нет, > ответил Виталий, < но она не стала бы просить, если бы это не было критично и жизненно важно. >
Линья открыла глаза, задыхавшаяся и опустошённая. Оба ощущения являлись всего лишь химическими реакциями на сложную гексаматику, которая потребовалась, чтобы связаться с архимагосом Котовым на раскалённом, как солнце мостике, но от этого не стали менее реальными.
Полуночно-чёрный купол из идеальных геометрических кубов исчез, и на его месте появился любимый купол обозрения Линьи на галерее Кватрии. Меньше, чем остальные, он обладал только простейшим устройством для наблюдения, бесполезным вне пределов планетарной сферы, но, как говорили, некогда принадлежавшим композитору из Ганновера.
По обеим сторонам от неё стояли коллеги-магосы: Сиристте справа, а Гефест слева. Натала уважительно кивнула, и печальное выражение их лиц разбило бы её сердце, если бы осталось, что разбивать.
В самой дальней части купола обозрения стоял адепт в чёрной мантии. Аватар Галатеи в пространстве разумов. Вот только Линья теперь знала о нём больше, не так ли? Он осматривался, словно удивлялся, что оказался здесь.
Линья вспомнила всё то время, когда адепт пытал её, заставив пережить невероятные высоты боли, в само существование которых она раньше просто не смогла бы поверить, и отбросила сомнения. Серебристые глаза аватара потускнели, лишившись былого пугающего взгляда.
– Думаете, что можете победить меня? – спросила Галатея.
– Меня? – ответила вопросом на вопрос Линья, шагнув вперёд. – Больше не называете себя во множественном числе?
– В маскараде больше нет смысла.
– Это так, тогда я буду обращаться к вам "Телок".
– Лучше "архимагос", – поправила фигура в чёрной мантии. – В конце концов, я заслужил это звание.
– Вы отказались от него, забыв идеалы вашего ордена.
– Забыв их? Нет, я, наконец, смог постичь их.
– Вы больше не Механикус, архимагос, и всё подошло к концу.
Адепт рассмеялся:
– Подошло к концу? Думаю, вы забыли, что всё ещё находитесь в моей нейроматрице. И если вы полагаете, что перенесённые вами пытки были мучительными, то поверьте мне, у меня найдётся ещё много гораздо ужаснее. Ваш забавный маленький код держал вас за пределами моей досягаемости некоторое время, но осталось совсем недолго.
– Он уже успел сделать то, что требовалось, – сказала Линья.
– О чём вы?
– Посмотрите вокруг, это больше не ваша нейроматрица. Она моя. Посмотрите, как всё вокруг сияет реальной памятью, а не украденными мыслями, сформированными из воссозданной памяти.
Адепт в чёрной мантии внезапно осознал грозящую ему опасность и полетел к Линье, его силуэт рос, притягивая к себе тени. Широкие крылья, как у летучей мыши, вырвались из спины адепта, перед нею сформировался поглотивший Клейнхенца инфодемон.
Линья улыбнулась и подняла руки ладонями вверх.
Инфодемон резко остановился, словно во что-то врезался, и завис в воздухе.
Она развела руки в стороны, как если бы открывала шторы, и инфодемон взорвался облаком пепла из идеальных кубических хлопьев. Они исчезли, как потухшие тлеющие угольки, оставив перед нею распластавшегося на полу адепта в мантии.
– Я же говорила вам, – произнесла Линья. – Это – моя нейроматрица.
Линья шагнула к нему, и адепт пополз от неё на четвереньках. Он поднялся на колени и умоляюще вытянул руки. Она видела его страх. Он прекрасно знал, какие ужасные вещи она могла с ним сделать.
Но Линья не была склонна к пыткам или мести.
Вместо этого она повернулась к коллегам-магосам и сказала:
– Пора.
Они согласно кивнули и магос Сиристте ответила:
– Казнь внедрённым кодом будет необратимее и беспощаднее.
– Я знаю, но так будет лучше, – произнесла Линья и открыла последнюю гексаматическую перегородку в разуме. Алгоритмы активации убийственного кода заполнили её сознание. Они слились с уже выпущенными бинарными последовательностями, и стали абсолютно смертельными для электрической активности мозга.
Убийственный код рос и воспроизводился.
Он разрушал.
Он глубоко проник в магоса Гефеста и почтенный технотеософ первым почувствовал его эффект. Он склонил голову и исчез, когда вплетённый в единую нейронную сеть внедрённый убийственный код вступил в силу. Линья ощутила, как Гефест умер, и аватар Телока закричал, когда отсекли часть его эвристической нейроматрицы.
Убийственный код уничтожил магоса Наталу. Затем Тксему, затем Хиво.
С каждым умершим мозгом аватар Телока выл от потери и бился в конвульсиях, словно сумасшедший на полированном полу террасы купола обозрения. Один за другим пленённые магосы исчезли, пока не остались только Линья и аватар Телока.
Она переживала каждую потерю и пыталась сдержать ненависть к мерзкой съёжившейся твари, которая корчилась перед ней, словно червяк на крючке. Она опустилась на колени рядом с аватаром. Лишившись гештальт-сознания, он стал немногим больше, чем наделённым чувствами проводником данных, отрезанной частью гораздо большего разума.
Он был почти жалок.
Почти.
– Убейте меня и покончим с этим, – произнёс аватар.
– Нет, – ответила Линья. – Мне ещё нужно, чтобы вы кое-что для меня сделали.
Так много смертей…
Бьеланна почувствовала, как умер последний из её сородичей.
Кристаллиты разорвали их на части, возможно, поняв, что она пыталась сделать. Их сила теперь наполняла её и Бьеланна ощущала, как духи движутся внутри стремительно кристаллизующейся плоти. Быстрое сжатие и растягивание смертельных спазмов Экснихлио наполнило её невероятной мощью, но и швырнуло навстречу возможной судьбе всех ясновидцев.
Всё произошло со скоростью сверхбыстрого шокового обледенения.
Не обрести ей покоя в куполе КристальныхПровидцев.
Они окружили её, их ограниченное сознание не справлялось с обработкой этой новой переменной. Им велели убить существ из плоти и крови, и они исполнили приказ.
Плоть Бьеланны стала холодной и твёрдой, столь же гладкой и отражающей, как и у кристаллитов. Внутри ярко пылали духи сородичей-эльдаров и её собственная душа. Она взяла эту энергию и сплела вокруг выпущенной Дыханием Богов мощи. Энергия сверхновой звезды сжалась в чистую форму мысли и экспрессии.