Страница 1 из 13
– Мама, угадай, на что больше всего похож желудь?
– Ну-у-у, не знаю, на что угодно.
– На другой желудь, мама!
Разговор пятилетнего мальчика с матерью.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
НУЛЕВОЙ УРОВЕНЬ
Древняя новгородская былина
А и славен же купец новгородский Данила Куш. Ай да ловок в делах торговых сей муж славный. Не зря народ такое прозвище дал ему. В каких только землях не побывал Данила. И все к своей выгоде. Вот и в этот раз вернулся он, отягощенный богатым товаром, с ярмарки, которая проходит каждое лето в устье реки Мологи.
Встретили его с почетом: жена дородная, двое сыновей – лентяев великовозрастных – да младшенькая доченька Милава, отрада очей отцовских и умница редкостная.
И попарился в баньке купец знатный, и отужинал он с удовольствием, и принялся отвечать на вопросы семейства, томимого жаждой знаний, ибо всякому на Руси известно, что краеугольный камень в сплетне – новости, а лучший источник для столь важного душевного дела – купец странствовавший…
И Данила рассказывал:
– Ох, и богатая в Мологе ярмарка! В устье реки стоят ладьи и лодки, соприкасаясь боками. И перебраться с одного берега на другой можно по палубам аки посуху. А люд торгует всем, чем можно. И снедью, и одежей, и оружием, и скотом, и много чем еще… А чудес там – видимо-невидимо!
Все семейство слушает, раскрыв рты от удивления, и лишь маленькая Милава не верит, говоря так:
– Разве бывают чудеса на свете?
– Бывают, родненькая моя, – говорит Данило и смеется. – Вот послушайте мой сказ далее. В один из погожих дней проходил я мимо загонов с животиною. И вдруг прямо передо мной через загородку перепрыгнули два здоровенных козла и во всю прыть поскакали к сосновому бору! Люди бросились их ловить, да и я не удержался, побежал следом. И вот мы подобрались к опушке, где и случилось первое чудо. Представьте себе, цапы вдруг с разбегу обхватили копытами две высоких сосны и принялись по стволам карабкаться вверх! Они мемекали так, что их крики были слышны даже на противоположном берегу Мологи! Передние и задние лапы у сей животины работали как обручи, попеременно обхватывая ствол и подтягивая туши вверх. Казалось, что козлы взбираются по деревам наперегонки! Люди внизу не верили своим глазам! Наконец рога цапов уперлись в первые ветки верхушек. И тут произошло чудо второе. Цапы замерли в верхотуре и хором проорали человеческими голосами:
– Я первый!
– Нет, я!
Народ внизу лишился дара речи! Но этим дело не закончилось. Козел с левого от меня дерева крикнул тому козлу, который завис на правой сосне непонятные чужеземные слова:
– Мы договаривались стартовать на счет три! А ты сиганул на два! У тебя фальстарт!
– Ничего подобного! – ответил козел с правого дерева. – Я начал движение правильно.
– Ах ты, козел! – рявкнул левый цап.
– Можно подумать, что ты не козел! – гаркнул в ответ правый.
– Ну, сейчас я тебе рыло набью! – крикнул левый.
– Во-первых, рыло бывает у свиней, – ответил правый. – У козла же имеется морда, как правило – козлиная… А во-вторых, посмотрим еще, кто кому набьет!..
И тут подоспевшие стражники пустили стрелы, и оба убитых козла, задрав копыта кверху, свалились с деревьев и шлепнулись на землю.
Хозяева не захотели не то что продавать их бесовские туши на мясо, но даже не стали заниматься шкурами. Они их просто сожгли в костре! Ну как? Верите ли вы теперь в чудеса?
Все семейство купца, вытаращив глаза, закивало головами. И лишь Милавушка произнесла:
– Не верю я тятенька твоим сказкам.
– Почему? – удивился Данила.
– Потому что козлы не умеют лазить по деревьям, – серьезно ответила Милава. – А говорить по-человечьи – тем боле! Но самое невероятное то, что они себя обзывают козлами. Ибо кто ж себя так сможет обозвать, не поимев при этом сраму?
Купец тяжело вздохнул и ответил на эти справедливые слова так:
– Ты права, доченька. Но мне теперь остается не верить самому себе, ибо я действительно видел и слышал все это наяву…
«МОЛОГСКАЯ ЛЕТОПИСЬ»
Церковная рукопись, запечатанная в глиняном жбане, который был выловлен весной
2015-го года в водах реки Волги браконьерами, профессионально пойманными
полицией в процессе проведения ежегодной рыбной операции «Нерест».
Лето 6934-е от сотворения мира (год 1425-й от Рождества Христова)
Страница 18, абзац 4
… и бысть серед людех гомон великий, ибо козел козла козлом обзываха и по соснам лазяша… то есмь блуда окаянная… се кривдой являха и анафему познаваха… сим поверил – сам козел есмь…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НАЧАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ
Западная окраина Московского царства. Год 1599-й от Рождества Христова
Захар Степанов с отвращением сплюнул на затертые деревянные доски верхнего настила. Точнее – попытался сплюнуть. Во рту пересохло, и плевок не получился. Но Захар все равно инстинктивно растер предполагаемое место заплеванности ногой. «Что за гадость они мне наливали?» – подумалось ему. И тут же вспомнилось название – «Кальвадос». Название это мерзким не было, но Захара все равно передернуло. Он встряхнулся и, ворочая во рту шершавым языком, прислонился к бревнам стены…
Город был старым. Гораздо старше Москвы, а, может быть, даже древнее Киева. И всегда Город сражался. Его постоянно хотели покорить, морили голодом в долгих осадах, пытались снести и поджечь деревянные стены и иногда это врагам удавалось. Тогда Город умирал на время, но все равно возрождался вновь. Видимо, стоял он в нужном месте и был лакомым куском для всех, проходящих мимо.
Кто только не посягал на него! Сражались из-за Города русские князья между собой, ляхи с русскими, литвины с последними, татары с теми же и, бывало, даже немцы со шведами заходили (жили б тогда украинцы, они бы тоже за него бились, но об этом великом и древнем народе история Города почему-то умалчивает). Дрались, правда, все равно с русскими, из чего можно заключить, что Город был всегда русским, и потому окраинная его судьба зависела именно от этого обстоятельства.
Как бы там ни было, но очередная война закончилась, и Город опять остался русским.
Царь Борис наконец обратил на него внимание, и приказал укрепить Город как следует. По его распоряжению решено было построить вокруг Города внушительную каменную стену, дабы никакой супостат более не смог легко спалить западный оплот Московского государства. С этой целью и был послан в Город царский зодчий Федор Конь. И один из московских стрелецких полков в придачу для охраны Города во время строительства.
Захар вспомнил свою молодую жену, оставшуюся в московской слободе, и загрустил. Стрельцам обещали, что поход будет временным и, дескать, они вернутся обратно в Москву. Но никто в это не верил, так как стена строилась уже несколько лет, а жалованье стали платить урезанное (такое, какое обычно получали стрельцы нестоличных полков).
За жену он не переживал, так как она находилась под присмотром отца, служившего в другом московском полку, но встретиться с ней все равно хотелось. Причем в последнее время – все сильнее и сильнее…
Перед взором Захара возникло милое лицо жены, но вдруг оно куда-то исчезло, и вместо него нарисовалась ряса, под которой явно угадывалась тугая и желанная задница попадьи Варвары, помогавшей махать кадилом своему мужу (отцу Онуфрию) во время каждой службы.
Стрелец встряхнул головой и перекрестился.
Он представил себе церковь, построенную в честь Евлампия Затрапезного, которую посещал здесь регулярно, и перекрестился еще раз. Но это не помогло. Перед глазами опять всплыла обтянутая рясой роскошная задница попадьи.