Страница 8 из 13
Умение добывать пищу, потянув за веревочку, – это лишь одно из последних открытий, свидетельствующих об умственных способностях пчел. Необыкновенные способности к обучению были обнаружены у пчел и других социальных насекомых еще в викторианские времена. Чарльз Дарвин заметил, что медоносные пчелы могут учиться, наблюдая за тем, как шмели получают нектар незнакомым им, пчелам, способом. Пчелы также могут научиться различать цвета и узоры. Могут ли они найти путь домой на расстоянии нескольких километров от улья? Без проблем. Распознать лицо человека? И это тоже. Могут ли пчелы пользоваться орудиями? Это следующий вопрос, на который Читтка хочет найти ответ. В 1990-х годах в лаборатории Читтки был проведен эксперимент, в ходе которого исследователи пытались выяснить, умеют ли пчелы считать. Оказалось, умеют. «Тогда мы начали задумываться: насколько большими умственными способностями может обладать существо с крошечным мозгом?» – говорит он.
Многие считают, что обязательное условие сложного поведения – наличие крупного мозга. В конце концов, у человека мозг необыкновенно большого размера – он насчитывает более 86 миллиардов нейронов, – и мы являемся очень умным видом. Казалось бы, эти две характеристики должны быть связаны между собой. Но чем больше ученые узнают о поведении насекомых и других небольших существ, тем больше убеждаются в том, что сложные навыки не всегда требуют наличия крупного мозга. «До какой степени мы сможем раскрыть поразительный потенциал крошечного мозга этих существ? – спрашивает Читтка. – И стоит ли нам удивляться, что они могут решать невероятно сложные задачи?» Возьмем, например, стрекоз. Они рассекают воздух словно молния, ловя комаров, мотыльков, бабочек и даже других стрекоз. Эта задача сложнее, чем может показаться на первый взгляд. У каждого вида, представляющего для стрекозы желанную добычу, своя уникальная схема полета. Стрекоза должна понаблюдать за тем, как летит ее жертва, предсказать вероятную траекторию, а затем перехватить ее на лету. Для этого нужны поведенческая гибкость и способность планировать.
Что касается пчел, они могут отлетать от улья на расстояние до 10 км, перемещаясь по местности, где много деревьев и других крупных объектов. Им приходится искать лучшие цветы, богатые нектаром, и запоминать свое местонахождение. Кроме того, им нужно избегать встречи с хищником и возвращаться назад в улей, где они общаются с другими пчелами, используя сложные методы коммуникации. Этим крошечным созданиям приходится выживать в непростой обстановке, и для этого им нужны определенные когнитивные способности. К примеру, способность распознавать лица, которая когда-то считалась присущей только человеку, не требует сложных нейронных связей. Вероятно, именно поэтому эта задача под силу пчелам. «Имея всего несколько сотен тысяч нейронов, можно запросто распознать около сотни лиц». Даже простые нематоды, черви длиной не более 1 мм, чья нервная система состоит всего из 302 нейронов, обладают базовыми навыками обучения и запоминания. Только что вылупившиеся нематоды, столкнувшись с токсичными бактериями Escherichia coli, на все оставшиеся четыре дня своей жизни запоминают, что их нужно избегать. Ученым даже удалось выяснить, какие именно нейроны отвечают за формирование этой памяти и за извлечение из нее нужных сведений. Об этом и многом другом можно узнать из текста «Феномен шмеля: для сложного поведения не нужен крупный мозг» в разделе Приложения.
Любой желающий (рекомендую это и тебе, читатель) может получить информационный шок при просмотре целевых, детальных видеофильмов о технологиях строительства и предшествующего проектирования жилья бобрами. При обзорных (с вертолёта, квадрокоптера и т.п.) сравнительных показах петляющих русел небольших рек, в средней полосе Евразии, до и после переселения туда бобров, чётко видна благотворная роль их плотин, построенных примерно через 0,5-2 км. течения речек.
Но бобрам требуется предварительный выбор той или иной излучины-изгиба речки для оптимального расположения плотины именно здесь. Чтобы при этом избежать сплошного заболачивания поймы, и тем самым не затормозить сквозное течение речки. Одного чутья для этого явно мало, очевидно бобрам-новосёлам требуется вначале немного побродить по берегам речки. И далее, не менее удивительна способность бобра подобрать подходящее дерево для основы-каркаса плотины и безошибочно свалить его в требуемом направлении. Тем более, что работают они только по ночам. Судя по многочисленным в 1980-90-е годы книгам-описаниям процесса лесоповала в Гулаге, подобные навыки появлялись далеко не сразу, да и не у всех.
Дополнительно к основе бобры вертикально втыкают в дно ветви и стволы, укрепляя промежутки ветвями и тростником, заполняя пустоты илом, глиной и камнями. Обычная длина плотины 20-30м, ширина в основании 4м, у гребня 1-2м; высота обычно до 2 м. На одном конце плотины устраивается сток, достаточный чтобы её не прорвало паводком. В среднем на постройку 10 м. плотины, у бобровой семьи уходит примерно неделя. Бобры тщательно следят за сохранностью плотины и латают её в случае течи. Иногда в постройке участвуют несколько семей, работающих «посменно», причём строители действуют по всеобщему плану, абсолютно точному и продуманному до мелочей. Так на быстрых речках плотина выгнута в сторону течения. Объяснений названным ментальным достижениям термитов (их сверх организменных аналогов: муравьёв, пчёл и др.) и бобров официальная наука не имеет.
Суммарно, забегая вперёд, могу сказать, что геобиоценозная роль плотино– строительства бобров в полосе лесо-степей Северного полушария Земли настолько значительна, что её вполне можно отнести к эволюционным факторам «Закладки Демиурга». Этот высший кластер, косвенно фиксируемых, закономерностей глобальной Эволюции был инсайтово сформулирован в ходе дискуссий с Ю.В.Чайковским. Некоторые из «закладок» будут обоснованы и перечислены в следующей книге серии, как фрагмент Эволюционного проектирования, проявляющегося, в том числе, в эксклюзивных «Зомби стратегиях» в мире низших форм живого (бактерии, грибы, насекомые)
Тождествен по ментальным механизмам и близок (по самоощущениям), к только что рассмотренному, ещё один вариант нашего самопроизвольно запускаемого процесса мышления, так называемый внутренний диалог. Мы нередко общаемся сами с собой – анализируем, вспоминаем, хвалим, ругаем, даже спорим! Полезны ли внутренние диалоги? Притом, что некоторые люди считают такие беседы не совсем нормальными. Дескать, голоса в голове – это повод бежать к врачу. Сторонние, директивные голоса – да, но диалог с самим собой – вещь абсолютно естественная. Беседа с самим собой может стать репетицией какого-то события. Скажем, если вам предстоят важные переговоры, и вы по этому поводу нервничаете, можно мысленно проиграть свою роль и роли других участников. Тогда на реальных переговорах будет легче. Проговаривая ситуацию внутри себя, мы лучше понимаем происходящее. Это помогает справиться с эмоциональными переживаниями и уменьшить стресс. Даже «спор с самим собой» может пойти на пользу. Это позволяет увидеть ситуацию со всех сторон и, в конце концов, прийти к правильному решению.
Изучая материал по данной локальной теме, наткнулся на две юморинки. Делюсь ими с тобой, читатель. 1. Из рекомендаций специалиста: Бывает, что внутренний диалог напоминает заезженную пластинку – вы бы и рады соскочить на другую дорожку, но не получается. Как заставить внутреннего болтуна замолчать? Рисуйте. Творчество расслабляет и избавляет от навязчивых дум. Не умеете рисовать? Возьмите фломастер и делайте хаотичные, размашистые движения рукой на бумаге – это позволит остановить поток неприятных мыслей. Ре автора: Вспомни этот совет, читатель, когда увидишь, что многие именно так коротают время на совещаниях. 2. Один из комментариев на профильном сайте: «Думал что только я больной этим. Разговариваю с собой, да еще и думаю «как приятно с умным человеком поговорить». Маленькое но. Бывает, что вслух говорю. Ладно – хоть тихонько…».