Счастливчик

— Земля? Серьезно?

Точь-в-точь как Лэсли. Вот только друг говорил это удивленно, а дядя рвет и мечет. Мечет и рвет. Ну, собственно, как и ожидалось.

Он врывается в нашу кухню с заднего входа, оставив охрану снаружи, и сразу же набрасывается на Морган:

— Ты с ума сошла, женщина?

Это дядюшкин фирменный стиль: когда он взбешен, я для него "мальчик", а Миранда "женщина". В такие моменты мы даже имен не заслуживаем.

Давлю смешок, чтобы не довести дядю, а то еще, гляди, свалится с сердечным приступом. Вроде бы у нас в роду предрасположенность.

Дядюшка, как всегда, в костюме с иголочки, стрижка — волосок к волоску. В детстве он напоминал мне манекен, уж слишком все у него идеально. Помню, как-то даже подложил ему кнопку на стул, чтобы проверить, живой ли он. О, как Рикардо вопил…

Когда он влетает в дом, мы сидим за кухонным столом. Миранда как раз только что приготовила ужин. А готовит она великолепно — пальчики оближешь. Так что лучше пока не повышать дядюшкин градус кипения, а то не даст доесть.

Мудро помалкиваю, предоставив Морган первой продемонстрировать чудеса усмирения моего злобного родственника.

И она, как всегда, на высоте. Не спеша откладывает в сторону вилку и поднимает глаза на незваного гостя.

— Ужинать будешь? — спрашивает спокойно, будто бы никто только что не орал на нее и не обвинял во всех грехах.

Рикардо замирает. Смотрит в наши тарелки, тянет носом аппетитный запах и ожидаемо сдается.

— Буду, чего уж там.

Все же усмехаюсь и получаю дядюшкин уничижительный взгляд. Морган поднимается со своего места и идет за тарелкой.

Рикардо усаживается на свободный стул во главе стола, расстилает салфетку на коленях, осматривается, будто ищет, к чему бы еще придраться. Но в доме все по-прежнему, хотя дядя давненько не заходил. В последнее время вообще его редко вижу — работа, политика, плюс обида, что я не пошел по его стопам, а подался учиться в ЛЛА.

Наконец, его взгляд останавливается на мне.

— Как Луиза? — интересуюсь, пока он опять не начал вопить и пытаться испортить мою очередную попытку уехать на каникулы.

Луиза — это бессменный дядин секретарь уже пятнадцать лет, а последние десять — у них роман, затяжной и никак не доходящий до чего-то серьезного.

— Работает, — ожидаемо огрызается Рикардо. То, что Луиза для него кто-то больший, чем сотрудница, он никогда не признается. Любит поддерживать имидж бессердечного политика.

— Привет передавай, — нагло улыбаюсь.

Рикардо возмущенно сверкает глазами: то, что у старшего Тайлера тоже есть чувства, тайна за семью печатями.

Морган возвращается с полной тарелкой ароматных спагетти, ставит на стол перед гостем и занимает свое место. Дядя перестает прожигать меня взглядом, пробует угощение, с наслаждением закатывает глаза — это ему не опостылевшая ресторанная еда. Надо бы посоветовать Морган поделиться с Луизой парой рецептов.

Так молча и доедаем свои порции. Когда тарелка опустошена, Рикардо откидывается на спинку стула и устремляет на Морган убийственный взгляд:

— Ты, правда, решила отпустить его на Землю?

План сработал — на сытый желудок дядя по крайней мере не кричит.

Миранда выдерживает взгляд, отбивает своим.

— А почему бы и нет?

Обожаю Морган. Со стороны выглядит так, будто это ее решение. И это не она несколько дней назад готова была встать грудью в проходе, чтобы не пустить меня в опасное, по ее мнению, путешествие.

— Потому что это Земля, — отчеканивает дядя. — Оплот самомнения и ненависти к инопланетникам.

— Время идет, — возражает Миранда, — времена меняются.

— Сказки мне не рассказывай, — скрипит зубами Рикардо. — Я не хочу потерять племянника.

Звучит так, будто я собрался на войну.

— Да кому я там нужен? — вмешиваюсь. — Дедушка уверяет, что предубеждение по отношению к лондорцам давно в прошлом.

Дядя пораженно моргает.

— Дедушка? — переспрашивает. Поворачивается к Морган, ища подтверждения, что не ослышался.

Миранда пожимает плечами, мол, не к ней вопрос.

Рикардо несколько секунд переводит взгляд с меня на нее и обратно. Повторяю жест приемной матери. Дедушка и дедушка, и почему всем так важно, как я зову родителей Морган?

Повисает молчание.

— Только если я отправлю с тобой охрану, — выдает в итоге дядя, сдавая позиции, так как остался в меньшинстве.

Очень смешно. А еще можно надеть скафандр и не снимать его все время пребывания на планете — вдруг земная пылинка упадет.

— Твою вооруженную охрану никто не пропустит, — напоминаю. — Не дрейфь, ничего со мной не будет.

Дядя снова поворачивается к Морган, ища поддержки. Но опять не находит. Сегодня явно мой день.

— Рикардо, — терпеливо произносит Миранда, — я тоже была от этой идеи не в восторге, но Лаки уже взрослый. Мы не можем опекать его всю жизнь. Вспомни Александра. Разве его мог кто-то остановить, когда что-то приходило ему в голову?

Упоминание о погибшем брате попадает в цель. Рикардо опускает глаза, потом снова поднимает и на этот раз смотрит на меня. Я очень похож на отца, который умер, не дожив и до тридцати. Честно говоря, я вообще его копия, только у меня светлые волосы и глаза — наследство от бросившей меня в младенчестве матери.

Да уж, пожалуй, Лэсли прав, по трагедиям моей семьи, и правда, можно писать не одну курсовую работу.

Мне не по себе. Когда дядя кричит, это ничего, и даже весело. А когда он смотрит на меня, видит папу, и у него на лице читается чувство вины, — хуже некуда.

Закатываю глаза.

— Давайте перестанем меня с ним сравнивать, — прошу. — Я собираюсь дожить до старости и нарожать вам кучу внуков.

Морган смеется:

— Сам и будешь рожать?

— Нет, ну есть же пределы моим талантам, — смеюсь в ответ.

Рикардо бросает взгляд из-под нахмуренных бровей по очереди на нас обоих, потом скрещивает руки на груди и безапелляционно выдает:

— Но я лично потребую от твоего "дедушки" обеспечить тебя охраной. И чтобы глаз с тебя не спускали.

— Поддерживаю, — соглашается Миранда.

Расплываюсь в победной улыбке — я лечу на Землю.