Счастливчик

ГЛАВА 5

Капитан ведет меня длинными коридорами "Старой ласточки".

На языке так и вертится вопрос, кому пришло в голову дать первоклассному клиркийскому судну такое непрезентабельное название. Поглядываю на Роу, на губы, сжатые в тонкую линию, нахмуренные брови, и решаю, что вопрос подождет. Если с общительным Тимом мне удалось быстро установить контакт, то капитан — крепкий орешек, и пока воспринимает меня не иначе как непредвиденную проблему.

Доходим до кают-компании. Несколько диванов вокруг невысокого стола из прозрачного пластика. В двух углах — по креслу. Все что нужно: есть возможность посидеть в компании и уединиться.

Сейчас в помещении несколько человек. Первый — лысеющий блондин, с которым мы прибыли с Лондора, он сидит на диване, вытянув ноги, а перед ним на столике кружка с чем-то мутным. Роу поощряет алкоголь на борту? Ладно, этим тоже поинтересуюсь потом.

Второй член экипажа, на которого падает мой взгляд — огромный гороподобный мужчина лет тридцати пяти-сорока. На нем нет форменной куртки, только футболка, и ее короткие рукава едва ли не трещат, обтягивая бугристые мышцы плеч. Пожалуй, даже Билли Боб миниатюрнее этого типа.

Третья обитательница кают-компании — женщина. Светлые длинные волосы, вытянутое лицо, удлиненный нос. Она вся какая-то вытянутая и при этом очень худая. Возраст на глаз определить не могу, с женщинами и современными видами косметики всегда так. Не двадцать — это точно. Вероятно — сорок. Возможно — пятьдесят.

Четвертый в этой компании — мужчина без запоминающихся черт. Среднего телосложения, среднестатистическая внешность: русые коротко стриженные волосы, некрупный нос, светлые глаза.

Присутствующие о чем-то разговаривают, но беседа резко прекращается, стоит нам появиться на пороге. Лысеющий блондин смотрит без особого интереса, меня он уже видел. Только хмыкает и прячет ухмылку за ободок кружки, которую подносит к губам. Крупный парень рассматривает незнакомца, то есть меня, с таким же видом, с каким Билли Боб смотрел на подбежавшую ко мне в космопорте Лизу: а не вытащит ли она из лифчика гранату? Мужчина с незапоминающейся внешностью просто удивлен и разглядывает с обычным любопытством человека, который видит кого-то впервые. А вот женщина улыбается. Ну, наконец-то, на этой бешеной "Ласточке" есть кто-то дружелюбный.

— Знакомьтесь, — объявляет капитан без дополнительных приветствий, — это Тайлер. Он временно летит с нами.

— Временно? — с подозрением цепляется к слову здоровяк с могучими плечами.

— Пока не найдем способ от него избавиться, — выдает Роу. Возмущенно смотрю на него: он бы точнее формулировал мысль, а то этот горообразный сейчас предложит мне прогуляться по вакууму. В отличие от сына, капитан лучше разбирается в выражениях лиц и поспешно добавляет: — Безопасный способ для него и для нас, — ну, и на том спасибо. — Тайлер, это Томас, — перечисляет по порядку, начиная с блондина, все еще держащего кружку, будто это великая ценность, которую ни в коем случае нельзя оставлять без присмотра при посторонних, — Эд, — называет следом гору мышц, — Норман и Маргарет, — ни фамилий, ни чем занимаются. Понятно. — Вопросы есть?

Миллион вопросов. Зря он спросил, только дал мне разрешение вывалить их на него. Но не успеваю открыть рот, как женщина вскакивает и бросается к нам.

— Что вы сделали с мальчиком?

О, это она обо мне? Ладно, ей можно, она милая.

Маргарет подходит совсем близко и тянется к моей шее. Первая реакция — шарахнуться, но мы же цивилизованные люди, не так ли? Дилан уже пытался меня придушить, вряд ли у них у всех такая традиция приветствовать новичка.

Но женщина не пытается навредить. Наоборот, она касается шеи в том месте, где кожу пропорол нож, морщится, оттягивает ворот свитера, чтобы рассмотреть получше.

Собираясь в дорогу, я как на зло надел свитер-водолазку, и теперь высокий ворот встал колом, пропитавшись кровью, — не лучший вид для знакомства.

— Ну, чего встали? — Маргарет упирает руки в бока, и с удивлением обнаруживаю, что у всех присутствующих мужчин появляется виноватое выражение на лицах. Ого. Мне нравится эта женщина все больше. — Пойдем, — она, как само собой разумеющееся, берет меня под локоть и увлекает в коридор, — не хватало еще заражение подхватить.

Капитан так и остается стоять в проходе как вкопанный. То-то же, пора бы ему вспомнить о законах гостеприимства.

Медотсек — самое чистое место на "Старой ласточке", которое мне пока что довелось увидеть. Все белое и стерильное, как и полагается. А стоит нам войти, как и сама Маргарет облачается в белый халат поверх черной формы.

— Можешь звать меня Мэг, — бросает через плечо, копаясь в одном из ящиков.

— Тайлер.

— Помню. На кушетку садись.

Меня веселит командный тон этой хрупкой женщины, от которого здоровые мужики становятся по струнке. Тоже не спорю и выполняю указание.

Мэг поворачивается, надевает перчатки.

— Свитер снимай.

Стягиваю через голову, кладу рядом, остаюсь в одной майке. Прохладно тут.

Брови Маргарет приподнимаются. Смотрит на мою правую руку. Ну да, не заметить трудно.

Когда я сбежал от Билли Боба в тринадцать лет (что он до сих пор не может простить), мне так хотелось сделать что-нибудь экстраординарное, доказывающее, что я уже совсем взрослый, и мне не требуется надзор взрослых, что в голову не пришло ничего умнее, как податься в один из самых опасных кварталов и сделать себе татуировку. Да-да, не временную, а самую что ни на есть настоящую. Деньги у меня были, возраст и разрешение родителей мастера не интересовали.

Так на моей правой руке от запястья до локтевого сгиба появилась надпись на латыни: "Саrре diеm". Все дело в том, что мастер-татуировщик утверждал, что мертвый язык с Земли — последний писк моды.

— Лови момент? — хмыкает Маргарет.

— Или "Живи настоящим". У этой фразы много переводов.

— Твое жизненное кредо? — улыбается, смотрит оценивающе. Кажется, пытается определить, хвастун я или идиот.

— Ага, — смеюсь, — выбил на руке, чтобы не забыть, — потом становлюсь серьезнее: — Детская шалость, сделал, не подумав.

— Татуировку можно легко свести, — подходит ближе, обрабатывает ватным тампоном рану. Задираю голову.

— Свести — значит признать, что был не прав, — возражаю. Я тогда столько выслушал от Рикардо на тему: "Ты позоришь честь семьи", что эта татуировка точно останется со мной до конца моих дней. Чисто из вредности.

— Интересная точка зрения, — качает головой. Похоже, решила, что я все-таки идиот.

У Маргарет чуткие руки, и действует она очень аккуратно. А через несколько минут на моей шее уже красуется пластырь.

— Это правда, что Дилан взял тебя в заложники? — смотрит прямо в глаза, привычным жестом снимает перчатки. — На него не похоже.

— Я сам предложил.

Усмехается:

— Лови момент, да?

— Что-то вроде.

— Ну, и зачем?

— Хотел познакомиться с Дилайлой, — не вижу смысла врать. Вообще не люблю это дело.

— И как? — лицо серьезное, а глаза смеются. — Ди впечатлилась?

Делаю себе в голове пометку: все здесь зовут капитанскую дочку именно "Ди". Морщусь:

— Не особо.

— Потому что девушку нужно мозгами, а не дуростью завоевывать, — выдает назидательно.

Пожимаю плечами, не спорю. Не думаю, что аргумент "так же скучно" она воспримет всерьез.

— Все, свободен, — отпускает меня медик. — Завтра забеги, посмотрим, как заживает. Или заменим пластырь, или совсем уберем.