Страница 6 из 12
Впрочем, немаловажно, что именно в Финляндии названия лабиринтов отличаются исключительным многообразием, многие из которых свидетельствуют не столько об их позднем происхождении, сколько об определенном отсутствии прямой преемственности между создателями лабиринтов и современными финнами. У финнов встречаются следующие имена для лабиринтов: Забор или Дорога великанов, Игра святого Петра, Девичьи пляски, Ограда монахинь, Троя, Гибель Иерусалима, Ниневия, Иерихон, Каменная ограда, Лиссабон. Такие наименования лабиринтов, как Лиссабон, говорят об их совсем позднем появлении, хотя бы в силу того, что название это, совершенно определенно появилось после знаменитого землетрясения, уничтожившего весь исторический Лиссабон в XIX веке.
Позднее происхождение угадывается и в названиях «церковного» и «литературного» круга. Наиболее древнее название – это, конечно же, Дорога великанов. И именно оно говорит о том, что лабиринты воспринимались финнами как элемент чуждой культуры неизвестного племени. Уместно вспомнить, что и для германцев великаны – это чужаки: анты и гунны. Этот факт достаточно четко зафиксирован в цикле древнегерманских исторических сказаний. Справедливым и уместным здесь будет вопрос о древних волотах, богатырях-великанах, известных по новгородским преданиям. Одним из мест, связанных с этими загадочными волотами, стало место под Новгородом, которое так и называлось «Волотово поле». Но уже во времена легендарного князя-старейшины Гостомысла новгородцы почитали волотов своими предками. И далеко не случайно сам Гостомысл был погребен под курганом-сопкой именно на Волотовом поле. Еще в XIX столетии его могилу можно было видеть в 30–40 метрах на юго-восток от стен храма Успения на Волотовом поле.
Что касается лопарей, то они считали лабиринты святилищами неизвестных богов, впрочем, это не мешало им иногда идентифицировать лабиринты со святилищами своих божеств: Сторюнкаре и Тиермеса.
И если сейды – каменные глыбы – есть, несомненно, дело рук саамов, то в отношении лабиринтов сами они говорят, что те созданы саивами – духами! Чуткое ухо индолога легко уловит в имени духа созвучие с именем грозного бога Шивы. Случайно ли это созвучие? Вопрос ждет своих исследователей.
Не оставляя Дорогу великанов, вернемся из Финляндии на наш Север.
Возле старинного поморского селения Умбы известный советский историк и публицист А.Л. Никитин видел и описал еще один значительный археологический объект. Речь идет о каменных камерах из плит. Видимо, это тоже были кенотафы – погребальные камеры душ умерших, каковыми, по всей видимости, являются и многочисленные каменные кладки из валунов. Что касается каменных камер, то они впоследствии будут воспроизводиться в погребальных обрядах многих индоевропейских народов. Никитин был уверен, что, несмотря на различия, каменные насыпи Большого Заяцкого острова и каменные склепы Умбы принадлежали одному народу. Просто на Большом Заяцком острове не было плит. Важно отметить, что подобные формы погребений существовали и на Британских островах в раннем бронзовом веке (2500–1500 годы до Р.Х.).
На Севере существуют и переходные формы подобных сооружений. Например, кучи, сложенные на галечнике и обложенные валунами. В целом обряд погребения был везде одинаков: тело или то, что от него осталось после кремации, помещали на поверхность почвы и над ним возводили погребальное сооружение. С определенной очевидностью исследователями установлено, что северяне погребали умерших в каменных курганах, как затем их потомки погребали своих сородичей в курганах земляных, где на новых землях вдали от прародины это позволяли климат и почва. Души умерших «погребались» в кенотафах – символических могилах, а также в каменных ящиках (дольменах).
Не упустим и важное свидетельство о непременной предварительной кремации погребенных останков. Этот факт, в ряду доказательств связи культуры лабиринтов с индоевропейской традицией, имеет немаловажное значение. Кремация – отличительный признак народов индоевропейского культурного круга.
В силу того что в основу всякого лабиринта положен принцип спирали, нам необходимо проанализировать те данные, которые позволят понять сакральную роль спирального орнамента и самой спирали в представлениях древних.
В 1966 году археолог В. Марковкин раскопал курган у Пятигорска, на Северном Кавказе. Под курганом скифского времени оказалась трехвитковая спираль диаметром 18 метров. В самом центре – главное погребение. В аккуратно выложенную камнями спираль вписаны были еще четыре могилы. Возможно, удаление по спирали могил от центрального захоронения как-то отражало социальный прижизненный статус покойников. Для нас важно подчеркнуть, что данное скифское захоронение повторяет древнюю традицию спиральных лабиринтов Севера с захоронениями и показывает не только преемственность культур Севера и скифов, но и определенной связью спирали с культом предков у древних индоевропейцев.
О таинственном символизме спирали у древних индоевропейцев мы еще будем говорить. А пока вернемся на наш Север для того, чтобы закончить его историко-географический обзор в разрезе нашей темы.
Есть еще одно замечательное место Соловецкого архипелага – Капорская губа. Из трех известных здесь лабиринтов хорошо сохранился один. При разборке одной из каменных груд около лабиринта в подкурганной яме, заполненной гумусом, были обнаружены кальцинированные кости человека, кварцевый скребок, кварцевые и кремневые отщепы, рыбьи позвонки и фрагменты костей тюленя. Здесь же, в пределах мыса Лабиринтов, зафиксированы следы кварцевой индустрии. Ансамбль древних каменных сооружений, включающий три лабиринта, 17 каменных груд-курганов, каменную гряду искусственного происхождения и другие сооружения, представляют собой первое из известных на Соловках святилище I тысячелетия до н. э.
Кобанская археологическая культура
В этом убеждает нас сохранность всего археологического комплекса, включающего в себя не только собственно лабиринты, но и иные сооружения, им сопутствующие, а также остатки древних стоянок рядом с ними. И что важно, в наиболее сохранном виде эти комплексы предстают именно на Соловках.
На полуострове Колгуй сохранился лабиринт, который представляет почти полный аналог каменному лабиринту у Перечь-Наволока Большого Соловецкого острова. Рядом, на той же террасе, расположена первобытная стоянка Колгуевская-1. Кремневый инвентарь стоянки имеет много аналогий среди каменных орудий из дюнных стоянок Летнего берега Белого моря и датируется II–I тысячелетиями до н. э.
Стоянка и каменные лабиринты Колгуя составляют единый синхронический ряд, в силу чего уместно предположить, что лабиринты были построены обитателями стоянки Колгуевская-1, а сами они перебрались на остров с Онежского полуострова. К западу от стоянки Колгуевская-1 расположена стоянка Колгуевская-2, которую датируют рубежом III и II тысячелетий до н. э.
Так причудливый рисунок лабиринтов очерчивает возможные границы древней северной прародины европейцев – Гипербореи, или, как говорили иранцы, Айрьяна Ваэджи – арийского рая. Думаете – смелое и поспешное заключение?
Как уже указывалось выше, Б.Г. Тилак в своей книге, опираясь на древнюю традицию, нашедшую отражение в «Вендидаде», главной части Авесты – священной книги древних персов, касающейся древнего иранского рая на далеком Севере, говорил, что обитателям этого региона год казался одним днем. В соответствии с Авестийскими гимнами этот древнеарийский рай был разрушен снегопадом и льдом, когда земля была накрыта толстым ледяным слоем. Эти данные вполне определенно показывают нам географическую локализацию древней общеарийской прародины, ее климатические особенности.
Этими фактами нельзя пренебрегать, так как гимны священных текстов Авесты и Ригведы являются древнейшей фиксацией жизни древних арийских племен. И если традиции западных индоевропейцев указывают, по изысканиям зарубежного профессора Райса, на Финляндию и на Белое море как на родину всех индоевропейцев, то традиции Вед и Авесты уводят нас гораздо далее к северу – ведь непрерывно длящаяся в течение тридцати дней заря, описанная в Ведах, возможна только на расстоянии в насколько градусов от точки Северного полюса.