Страница 9 из 14
Я еще не решил, что буду делать. Я не уверен, что Алекс заслуживает моего доверия, но я работаю с ним уже давно… Едва ли я смогу найти агента, который сможет работать на моих условиях. И, наверное, поэтому Алекса все еще нет на пороге моего дома с бутылкой виски и извинениями. Он знает, что наше сотрудничество дорогого стоит. Чертов козел!
В половине одиннадцатого я выполз на балкон с чашкой кофе и увидел странное зрелище. С полсотни человек с фотокамерами, направленными на меня. Я в ужасе рухнул на пол, когда услышал их гогот под стрекот фотокамер:
– Иван! Впустите нас! Всего несколько вопросов, Иван!
– Это правда, что вы будете судиться с «Бурлеском»?
– Вы не боитесь попасть на большие деньги?
Я влез в квартиру и закрыл балкон. Чашка с пролитым кофе осталась на полу, но мне было плевать. Ползком, как будто они могут заглянуть в мои окна на третьем этаже, я добрался до телефона и набрал номер Светланы.
– Алло, – сказала она спокойным голосом.
– Что вы наделали? – зашипел я, как будто меня могли услышать. – У меня под окнами толпа журналистов с камерами! Орут про судебный процесс против «Бурлеска»!
– Да вы что? Странная реакция. Я всего лишь позвонила в «Бурлеск» и сказала, что у нас есть несколько вопросов… О черт! Вы заходили на их сайт?
– А что там? – в ужасе спросил я.
– Вы должны увидеть это сами… И срочно приезжайте, это война.
– Что? Какая война, вы о чем?!
Но Светлана уже отключилась. Меня затрясло, я вскочил на ноги, открыл ноутбук, зашел на официальный сайт «Бурлеска» и от увиденного открыл рот так широко, что свело скулы.
ИЗВЕСТНАЯ МОДЕЛЬ ИВАН ДАНИЛОВ ОТКАЗАЛСЯ ОТ УЧАСТИЯ В НОВОЙ РЕКЛАМНОЙ КАМПАНИИ «БУРЛЕСКА» ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ МОТИВАМ
Причем сделал это после того, как подписал годовой контракт с «Бурлеском» и получил весь гонорар вперед. В предстоящем судебном разбирательстве «Бурлеск» потребует пять миллионов за срыв контракта и непрофессионализм Ивана.
Читать полностью >>>
Справа от анонса напечатали мою фотографию из прошлогодней сессии для известного бренда джинсов, как любят производители джинсов, на мне не было надето ничего, кроме их джинсов с выпирающим брендом. Неплохое фото, стоит отметить. Они могли взять фотографии в Интернете, сделанные за кадром любой из фотосессий, где я с перекошенным лицом, лохматый или без кубиков на животе. Но они взяли именно эту – где я с томным взглядом возлежу на кожаном диване в светло-голубых джинсах, обтягивающих конечно же преувеличенное фоторедактором достоинство, волосы в искусном беспорядке, как будто кто-то трепал меня за гриву, чуть приоткрытые губы, как будто я собираюсь сказать какой-то невероятный комплимент очень красивой девушке… В общем, на этом фото как будто я, но даже я себя с трудом тут узнаю.
Я кликнул по ссылке, все еще не закрывая рот. В открывшемся окне был пресс-релиз, подписанный президентом «Бурлеска» Владиславом Морозко, который адресовался в Интерфакс, РИА «Новости» и в новостные интернет-порталы. Датировано 9.00 сегодняшнего дня, 2 апреля.
«Бурлеск» всегда очень тщательно подходит к подбору моделей для своих рекламных кампаний. Выбор, который мы сделали, был оправданным и правильным, мы были уверены абсолютно. Иван Данилов – восходящая звезда в модельном мире, он профессионал и уверенный в себе молодой человек. Но наш опыт в работе с этой моделью лишь подтверждает, какой глубины бывает алчность человека.
«Бурлеск» предложил Ивану годовой контракт, первый долгосрочный и дорогой в его карьере, на участие в рекламной кампании по продвижению новой коллекции осень-зима будущего сезона и туалетной воды «Бурлеск Джентльмен». Мы не сомневались, что этот опыт сотрудничества с Иваном окажет благоприятное воздействие на бизнес «Бурлеска» и карьеру Ивана, но все получилось несколько иначе.
1 июня Иван должен был приступить к исполнению своих обязательств по контракту и принять участие в первой съемке промоматериалов. Мы готовы были допустить Ивана до святая святых – новой коллекции одежды, которая держится в строжайшей тайне, обеспечение которой стоит нам 250000 рублей еженедельно. Мы готовы были доверить Ивану самое главное.
Но получили нож в спину – вчера агент Ивана сообщил, что контракт будет расторгнут досрочно, несмотря на то, что мы предупредили Ивана о невозможности досрочного расторжения контракта. Мы забукировали места съемок, договорились с известными фотографами и выслали все подготовительные материалы с учетом внешности Ивана. Найти человека, столь похожего на Ивана, будет практически невозможно, весь процесс сорван.
Агент Ивана пояснил, что причина в политике, и нам сразу все стало ясно. Да, я, президент «Бурлеска», родом из Киева, моя семья по-прежнему проживает в Украине в столь непростое время. Но моя национальность и мой дом не должны становиться препятствием к сотрудничеству, не должны оправдывать алчность, непрофессионализм людей и впускать в деловые отношения политику. «Бурлеск» будет вынужден защитить свои права в суде.
– Какого черта?! – заорал я.
У меня закружилась голова, и я завалился на диван, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Так, спокойно. Это не катастрофа, это решаемо. Алекс не мог! Это просто метод защиты «Бурлеска». Просто метод. Или они друг друга не поняли, надо просто объясниться, просто поговорить.
Я разблокировал Алекса и позвонил ему.
– Ваня, я ни при чем! – сразу воскликнул он. – Они неправильно меня поняли. Они спросили: «Почему?», я ответил: «Это политика Ивана по отношению к долгосрочным обязательствам», но они отсоединились после слов «Это политика», не дослушав меня до конца.
– Алекс, ты идиот! Ты видел, что они написали?
– Видел, Ваня, я что-нибудь придумаю.
– Решай это быстро!
– Я делаю что могу.
– А журналистов у меня под окнами можешь разогнать?
– Что?!
– Да-да, я выполз на балкон выпить кофе, а они прямо под балконом, собрались стаей и орут вопросы, фотографируют. Я чашку даже разбил!
– Я куплю тебе новую. Слушай, может быть, это и неплохо… На этой волне…
– Алекс! Ты идиот! Никаких волн! Решай вопрос!
Я отключился. Сходил в душ, пришлось поливать себя холодной водой, чтобы остыть. Побрился, оделся и вышел из квартиры. У выхода из подъезда я услышал гул. Натянул очки, тонкую шапку – пониже, и быстро вышел. Меня засекли сразу же, защелкали затворы, раздались вопросы, которые не прекращаясь сыпались мне в ухо, пока я шел до машины. Я сел в авто и выехал со двора, журналисты ехали следом, оторваться в Москве практически невозможно, движение очень интенсивное. За мной ехали фургонов пять или шесть, и, кажется, прибавлялись все новые.
Когда я позвонил Светлане, она велела мне припарковаться в подземной парковке, это был единственный шанс отделаться от журналистов. Я въехал на паркинг, охрана отрезала мой кортеж, и я вздохнул.
Светлана ждала меня у лифта со свирепым лицом.
– Адвокаты «Бурлеска» приедут через час, – сказала она вместо приветствия. – С ними будет медиатор, но я послала его к черту. Велела даже не впускать в здание, выписала пропуск только на двоих адвокатов.
– Медиатор? Им по струнам бьют?
– Он людей мирит, – отмахнулась Светлана. – Пустая трата времени. Идемте, нам есть что обсудить перед их приездом. Мои помощники уже готовят иск в суд, если мы не договоримся, он будет подан сегодня же. Вашего агента я тоже вызвала.
– Видеть его не хочу!
– Придется, он второй ответчик.
– Что?
– Ну вы же этого хотели? Засудить всех? Вот это мы и сделаем. Выходите, это наш этаж. Здесь можно снять очки и шапку, никто вас не станет фотографировать.
Теперь нас встречали с улыбками и провожали взглядами. Черт возьми, в этом офисе предчувствуют громкий процесс. И я боюсь, что Светлана будет говорить в суде в орало, чтобы было слышно всем, даже тем, кому это не интересно.