Страница 3 из 6
Нетрудно заметить, что число возможных размещений шаров по лункам будет равно произведению всех целых чисел от единицы до числа, равному количеству пар шар-лунка, размещенных на рулетке. Для трех шаров это будет шесть, для четырех уже двадцать четыре, а для пяти, соответственно, сто двадцать. То есть на рулетке с пятью лунками и пятью шарами надо делать примерно сто двадцать попыток, чтобы одна из них дала правильный результат.
Теперь вспомним, что для получения белков в клетке рибосома производит сначала цепочку из аминокислот, в которой в строгом порядке должны быть расположены сотни, а для некоторых белков, даже тысячи разных элементов. А далее из этих цепочек сворачивается пространственная структура, причем она тоже должна быть вполне определенная. К сожалению для сторонников случайной сборки, белков из пяти или десяти аминокислот не существует. И все известные клетки обязательно содержат и сложные белки, и сложные нуклеотидные цепочки молекул. К тому же сами по себе эти сложные молекулы, содержащие многие тысячи атомов, упакованных в строгом порядке в пространственные структуры, еще не являются живыми. Живой является только клетка целиком, где таких сложных структур как белки, насчитываются десятки тысяч, и расположены они тоже весьма упорядоченным образом, а отнюдь не в случайном порядке.
Известный ученый, правда не биолог, а астрофизик Фред Хойл в конце 20-го века сделал оценку случайного появления первой клетки. Он получил вероятность в ноль целых и затем сорок тысяч нулей перед первой значащей цифрой. И сделал совершенно правильный и очевидный вывод, что такая малая вероятность ставит жирный крест на всех гипотезах случайного возникновения жизни. Кстати, это число с сорока тысячами нулей получается из простой оценки. Сколько различных телефонных номеров можно получить, если в номере десять знаков? Ответ получается путем возведения десяти в степень десять. Аналогично можно оценить число комбинаций из десяти тысяч различных элементов, оно будет десять тысяч в степени десять тысяч, или единичка с сорока тысячами нулей после нее.
Что было делать в этой ситуации биологам, которые считали гипотезу случайного происхождения жизни верной и не подлежащей сомнению? Или игнорировать результаты Хойла, что и сделало большинство из них, или попытаться их опровергнуть. Некоторые решили пойти по второму пути. Они предложили делать сборку целой клетки не сразу, а постепенно по отдельным частям. И действительно, расчеты показывают, что в этом случае вероятность появления существенно увеличивается. Однако, предложение постепенной сборки означает, что кто-то уже заранее знает, что вот именно эта часть является правильной составляющей от конечного целого, и ее больше не надо подвергать случайному перебору. А из этого следует, что такая сборка больше уже не является случайной, так как имеет место явное вмешательство целенаправленного или разумного начала. Примеры таких некорректных оценок, выдаваемых за правильные, можно найти в книге Р. Докинза "Слепой часовщик" или в обзорной статье Г.Р. Иваницкого "ХХI век: что такое жизнь с точки зрения физики", УФН, 2010, том 180, номер 4.
На самом деле для доказательства невозможности случайной сборки необязательно брать десять тысяч элементов, достаточно ограничиться всего лишь одной сотней. Если вернуться к разобранной раньше задаче с шарами и лунками на рулетке, то в случае ста шаров-лунок получаем число вариантов размещения равным произведению натуральных чисел от единицы до ста. Это число называется сто-факториал и легко вычисляется на обычном калькуляторе. Оно содержит сто пятьдесят восемь значащих цифр. То есть оно больше, чем единица со ста пятьюдесятью восемью нулями. Примерно столько раз надо крутить рулетку, чтобы шары в лунках хотя бы один раз расположились в нужном правильном порядке. Легко подсчитать, что если мы возьмем столько рулеток, сколько атомов содержит наша планета, и будем пробовать один вариант размещения с характерной скоростью внутриатомных процессов - миллиард в секунду, то и тогда за время существования нашей планеты мы и близко не подойдем к нужному нам числу вариантов.
Другими словами, даже если взять столько дарвиновских "теплых луж" сколько атомов содержит наша планета, то и десятков миллиардов лет будет совершенно недостаточно, чтобы в одной из них случайным образом появилась хотя бы пара белков средних размеров. Понятно, что о случайном появлении целой клетки не может быть и речи. В этом и состоит проблема случайности для материалистов, им остается или просто игнорировать ее, или прибегать к разным вычислительным трюкам, основанным на обмане.
Для тех, кого эти оценки все еще не убеждают, приведем дополнительные аргументы. Сколько же, в конце концов, надо взять "теплых луж", чтобы в какой-то из них с вероятностью близкой к единице образовалась нужная нам последовательность из ста элементов? Число "луж" или рулеток должно быть равно такому огромному числу, которое получается умножением числа атомов на нашей планете, на число атомов в нашей Вселенной. И при этом есть еще две проблемы. Во-первых, кто-то должен постоянно наблюдать за всеми этими бесчисленными "лужами", и когда в одной из них, а заранее неизвестно в какой, получится нужный результат, успеть остановить в ней механизм перебора. Иначе снова придется ждать миллиарды лет. И, во-вторых, кто-то еще должен организовать правильный случайный перебор. Ведь этот перебор должен охватить все возможные случаи расположения элементов. А вполне возможно, что механизм перебора может охватывать лишь часть, к примеру, только половину всех размещений, и в эту половину не входит нужный нам случай. Тогда мы никогда его не дождемся. Таким образом, становится совершенно очевидно, что упорядочить сто элементов случайным образом, то есть без вмешательства разумного начала, не представляется возможным.
А есть еще и проблема свободы воли, о которой говорилось выше. В этой проблеме речь идет уже не о том, что живая клетка не могла появиться когда-то давно без вмешательства разумного начала. Здесь речь идет о том, что все живое в принципе не может функционировать без вмешательства разумных сил, и не когда-то давно, а прямо здесь и сейчас. Это следует из принципиальной разницы в поведении живой и неживой материи. Неживая материя подчиняется физическим законам, которые детерминированы. То есть если мы знаем граничные условия и начальные скорости для некоторой группы атомов, то мы можем однозначно предсказать ее поведение в ближайшие моменты времени. Конечно, в законах физики существует и квантовая неопределенность, когда точное предсказание для отдельной частицы невозможно. Но по этому поводу вполне можно согласиться с мнением одного из основателей квантовой физики Эрвина Шредингера: "Для физика, я хочу подчеркнуть, что вопреки мнению некоторых других ученых, квантовая неопределенность, по моему мнению, не имеет принципиального значения для биологических процессов. Она может только повышать роль случайности в таких явлениях, как мейоз, естественные и искусственно вызванные х-лучами мутации и т. д., что вполне понятно и достаточно хорошо известно" ("Что такое жизнь с точки зрения физика", 1944).
А в живой материи мы имеем возможность выбора последующего поведения, которая из законов физики никак не следует. Однако, живая материя состоит из таких же атомов, как и обычная неживая материя. Поэтому она, казалось бы, обязана вести себя тоже детерминировано, но не ведет. С точки зрения последовательного материалиста это противоречие является неразрешимым. Поэтому, как обычно в таких случаях, его или игнорируют, или прибегают к обману. Например, Р. Докинз мимоходом, одной фразой разрешает это противоречие, утверждая, что наша свобода воли лишь кажущаяся, из-за сложности нервных процессов, а на самом деле, все наше поведение остается детерминированным. Если эту точку зрения считать научной, то знающий об этом адвокат, сможет оправдать любого преступника, ссылаясь на науку.