Тизер 2

- АААААА!!! – орет еще сильнее, заносит руку для удара.

Рву на себя рукоять клинка, застревает... долбанная засечка! В панике вытягиваю перед собой руки, чтобы остановить или хотя бы замедлить удар, отскакиваю вправо. По предплечью пробегает холодок, что-то мокрое наполняет рукав, нож оставляет в свитере дырку. Снова замахивается. Нарастающая боль и поступающий галлонами адреналин взрывают:

- НУ, ИДИ СЮДА, СУКА! – ору, чтобы справиться с возбуждением.

Отклоняюсь назад, провожаю взглядом лезвие и закладываю в челюсть. В обычной ситуации такой удар сто процентов сложил бы непися, но ярость и желание отрезать от меня кусок преобладают над физическим состоянием. Помутненный взгляд уже через долю секунды становится осознанным, нож снова разрезает воздух, летит в живот.

Ухожу влево, хватаю бандита за руку, толкаю по инерции. Тело впечатывается в бочку, трещит дерево, в нос ударяет резкий запах алкашки. Разворачиваю ублюдка и насаживаю еще дважды. Первым ломаю нос, второй удар едва не выпускает слезы из глаз, приложился что было сил и попал в лоб, болит так, как будто что-то сломал.

Под бульканье льющегося на пол бухла пытаюсь отобрать нож, боец контужен, но даже эти невнятные сопротивления сильно мешают. Наконец-то ловлю кисть... Ауч! Что-то кольнуло в боку. Улыбка на лице контуженного подтверждает мои догадки – я пропустил ножевое от второго. Боль от удара – ерунда, по сравнению с моментальным изнеможением и головокружением, мудак вытаскивает лезвие.

Срывая ногтями кожу с пальцев, отбираю нож. Левой рукой вытаскиваю торчащий в плече у контуженного топорик и херачу с разворота по высоте человеческой головы. Ублюдок уклоняется.

Здравому мышлению мешает боль и нахлынувшая обида, в голове крутятся мысли, что я итак слишком много потратил на этих невзрачных ублюдков, а они еще и бодаются. Сжимаю зубы и бросаюсь на того, что стоит за спиной.

Ловкость и грация растворяются в приступе ярости. Машу руками словно ветряная мельница, поочередно опуская на врага то топор, то нож. Злость явно не играет мне на руку, противник занимает оборонительную стойку и отступает, с легкостью уклоняясь от предсказуемых ударов. Более того, козел еще осмеливается иногда бить в ответ. Последней каплей становится обжигающая боль на правой кисти, лезвие срезает кусок кожи.

Переполняющая ярость достигает таких масштабов, что забываю обо всем на свете. Готов прикончить этого козла хоть гигиенической палочкой, до смерти затыкав в живот. Из головы улетают мысли о квесте и конспирации, в конце концов, нахожу себя орущим дикарем, что уже в пятый или шестой раз протыкает бездыханное тело. Пара размашистых ударов цепляет бочки, трещит дерево, усиливается бульканье.

Пьянящий запах выщемляет чистый воздух, уровень бухла на полу поднимается почти по косточку.

«Хыдыж!» мощный толчок в плечо швыряет меня к воротам, распахиваю их лбом и вываливаюсь на улицу. Ноги изо всех сил пытаются удержать равновесие, но корпус заваливается слишком сильно. Растягиваюсь на земле.

Ну и хрен с ним! Зато есть время, чтобы передохнуть. Легкие, мозг и другие внутренние органы пытаются угомонить бешено молотящее сердце, ощущаю недомогание, в боку пульсирует рана, свитер промок насквозь, кровь остается на траве.

Приподнимаю голову. В дверном проеме показывается контуженный, между его ног вытекает пенящаяся масса. Светло-желтая жидкость разбавляется бордовыми пятнами. Вырывающиеся на свободу газики ассоциируются с кипящей кровью.

Встречаемся взглядами. Судя по напряженному лицу, он настраивается на бойню, но в последний момент напряжение на лице меняется на приправленную злобой улыбку, бандит устремляет взгляд вдаль. Опрокидываю голову.

Стремясь обогнать другу друга, ко мне бегут еще трое бандитов...

Глава 4. Не настоящий детектив

Земля под головой становится мягкой, словно перьевая подушка. Трава обвивает тело, удерживает в своих объятиях. Я будто зарылся в овечьем одеяле, из-под которого очень не хочется выползать.

Наблюдаю, как раскачиваются деревья. Кажется, будто верхушки сосен рисуют что-то на небесном ватмане, который стремительно затягивают дождевые тучи. Бесформенные серые создания завоевывают приятную глазу голубизну, бесцеремонно прут в атаку, будто посланники самого дьявола, объявившего войну небесному царству. Несут с собой не только темноту, но и прохладный ветер.

Над головой остается последний просвет, всего одна щелочка – надежда зависящих от солнечного света. Силы врага превосходят в сотню или даже тысячу раз, но упорство, вера и желание сражаться сильнее, чем бессердечная масса недруга. Просвет не намерен сдаваться! Это живой пример, что воодушевляет и придает сил! На фоне мотивирующего образа представляю себя последним рыцарем где-то...

- РАЗРУБИ ЭТО ГОВНО ПОПОЛАМ! – нарушает мою идиллию чей-то грязный рот.

- Ладно, – отрываю задницу от земли. – Пора навалять ушлепкам!

Оглядываюсь. Подкрепление приближается, через пять секунд занесут для удара мечи и копья. Засовываю нож за пояс, топор перекладываю в правую руку.

Контуженный понял, что я не собираюсь сдаваться, когда увидел занесенное за голову оружие. Сообразил, что можно спрятаться в складе, но было уже слишком поздно, томагавк воткнулся в грудь.

Заметно расширяются глаза, останавливаются дыхательные движения, бандита клонит к земле. Жаль, что нет времени посмотреть на эффектное падение в бурлящую пену бухла. Срываюсь с места.

Оборачиваюсь через десять шагов, когда руки уже достали и подготовили к стрельбе лук. Самый быстрый плотно висит на хвосте, вот-вот рубанет. Отпускаю тетиву...

Стрела может и не успела набрать привычную скорость, но ее хватает, чтобы проткнуть шею насквозь. Шустрик падает, как подрубленный. Двое других отстают не сильно, достать еще одну стрелу не успеваю и уже не убегу – рана в боку дает о себе знать. Придется принимать бой.

Дергаю рукоять меча, предварительно провернув в ножнах, словно ключ в замочной скважине. Показывается лезвие.

Следующий приближающийся бандит носит коричневые штаны и грубо сшитую куртку на пуговицах, руки сжимают копье. Запаздывающий может похвастаться доспехом – кожаная жилетка с наплечниками и настоящим оружием – булава с блестящим металлическим наконечником.

Вспоминаю мастер-класс от деда Саши, выбирать из стратегий не приходится, буду работать на контратаке. Копейщик и обладатель булавы – не самый лучший тандем, бандиты держат разную дистанцию, мешают друг другу, атакуют по очереди. Колющие удары копьем увожу в сторону, от булавы уклоняюсь корпусом.

Маршрут отступления проходит вдоль загона с коровами. Боковым зрением отслеживаю забор и корректирую курс, чтобы не уйти в лес. Случайно встретившееся дерево может сыграть злую шутку.

На втором кругу нахожу зазор для атаки. Бандиты ломают строй и путают очередность ударов, когда проходят угол загона. Этим нужно воспользоваться.

Тот, что в доспехах, отстает на повороте. Отбиваю выпад копейщика, перехватываю меч для удара, но попытку портит предательская боль под ребрами. Рана в правом боку парализует руку, мышцы больше не в состоянии занести меч для удара. Уклоняюсь от пролетающей на уровне лица булавы, сваливаю задним ходом.

Дожидаюсь следующего поворота, подхватываю меч второй рукой. Глаза выцеливают место для удара, но времени уходит слишком много. Из-за спины копейщика уже выскакивает озлобленная рожа, булава врезается в бедро. Не обращаю внимания на боль и еще одну открытую рану, силы сосредоточены на том, чтобы удержать равновесие.

Отступать с поврежденной ногой становится невыносимо сложно. Риск – сыграть в шашлычок на шампуре, увеличивается вдвое. Дотягиваю до следующего поворота, блокирую укол копьем... Твою мать! Кисть непроизвольно разжимается, меч падает на землю, отступать больше нельзя.

Левая рука на автомате выхватывает из-за пояса трофейный нож, шокирую непися резким переходом в атаку. Вхожу в клинч, засаживаю лезвие в ухо. От деревьев отбивается жалостливый крик, в воздух взмывает парочка птиц.