Страница 12 из 21
В качестве примера можно привести работу К. Кемпера и А. Юрма[56], в которой доказывается связь между политикой структурной перестройки, навязанной Бразилии Всемирным банком и Международным валютным фондом, и сокращением государственного финансирования высшего образования правительством страны. К. Торрес[57] делает вывод о том, что именно международные организации, выделяющие финансирование, сыграли ключевую роль в проведении неолиберальной политики в Латинской Америке. Всемирный банк может поддерживать проекты, которые, на первый взгляд, должны способствовать равноправию, однако его техническая помощь базируется на принципах неолиберальной экономической политики, сформулированной в рамках Вашингтонского консенсуса.
Определённая ограниченность возможностей применения теории мировых систем для оценки изменений, происходящих в высшем образовании, проистекает, на наш взгляд, из того факта, что все они в конечном счёте трактуются как однонаправленное влияние ядра на периферию с целью сохранения отсталости последней и её зависимости от стран ядра.
Однако уже в начале XXI в. появился целый ряд исследований[58], в которых на конкретных примерах оспаривается эта идея.
В современных условиях глобализация в высшем образовании чаще рассматривается как использование правительствами и университетами разных стран схожих моделей, которые, однако, подвергаются модификации в каждой отдельно взятой стране и учебном заведении в соответствии с их традициями, доминирующей культурой и соотношением сил политических, социальных и экономических акторов, оказывающих влияние и заинтересованных в высшем образовании[59]. В качестве примера можно упомянуть нарастающее в последнее время стремление правительств использовать финансирование университетов для «направления» их деятельности, иначе говоря, усилить государственный контроль над ними. Подобного рода политика проводится во многих странах мира, однако конкретные формы давления на университеты и контроля над ними зависят от особенностей той или иной страны.
Второй подход, так называемый «Glonacal Agency Heuristic» (глобально-национально-локальное эвристическое агентство), представляет собой аналитический инструмент, разработанный американскими специалистами С. Маргинсоном и Г. Роадсом с целью преодоления недостатков тех исследований глобализации, которые были проведены на рубеже XX и XXI веков[60]. Во-первых, в этих работах прослеживается тенденция выдвигать на первый план национальные государства, национальный рынок и национальные системы высшего образования. Во-вторых, изменения в них рассматриваются исключительно через призму отношений между национальными правительствами и высшими учебными заведениями, влияния политики государства на эти отношения, структуру национальных систем образования и роли давления рынка на эти отношения. С. Маргинсон и Г. Роадс считают необходимым анализировать эволюцию высшего образования в современных условиях с точки зрения влияния трёх уровней – глобального (гло), национального (на) и локального (кал), обосновывая тем самым первое слово в названии своего концептуального подхода (Glo-na-cal).
Термин «агентство» в рамках данной концепции используется авторами в двух смыслах. Во-первых, это «организация» (на глобальном, национальном и локальном уровнях). К глобальным агентствам относятся такие организации, как Всемирный банк, ОЭСР, Фонд Форда и др. На национальном уровне речь идёт в первую очередь о тех правительственных учреждениях, которые определяют политику государства в отношении высшего образования. Локальные агентства включают в себя университеты, подразделения внутри университетов и индивидуальных акторов – преподавателей и студентов. Второе значение термина «агентство» – «способность действовать». Агентства, или организации всех уровней, обладают способностью действовать и оказывать влияние на процесс глобализации образовательных институтов. В этом смысле глобализация трактуется не столько как сила, сколько как процесс, с помощью которого институты высшего образования становятся глобализированными благодаря взаимодействию агентств различного уровня.
Необходимо, однако, отметить, что концепция, предложенная С. Маргинсоном и Г. Роадсом, обходит молчанием важнейший вопрос о том, откуда берутся сами глобальные модели высшего образования, а также то, каким именно образом локальные (университеты) и национальные (правительства) организации инкорпорируют эти модели в уже существующие институты. Ответы на эти вопросы, по нашему мнению, дают две другие базовые концепции – новая институциональная теория и теория мировой культуры, сформировавшиеся применительно к проблеме глобализации образования в значительной степени под влиянием идей американского социолога Джона Майера. В обеих теориях используются такие важные для анализа происходящих в высшем образовании изменений понятия, как институционализация, изоморфизм и легитимность.
В рамках новой институциональной теории рассматривается вопрос о том, каким образом происходит структуризация организаций вокруг идей и «само собой разумеющихся» подходов. То есть, оценивая влияние глобальных моделей, необходимо учитывать их сочетаемость или конфликт с ранее существовавшими представлениями о высшем образовании. Дж. Майер и Б. Роун в своей статье «Институционализированные организации: формальная структура как миф и церемония»[61], опубликованной в 1977 г., рассматривают структуры и правила, существующие в организациях, как социально конструируемые мифы. По их мнению, аргументы в пользу рациональной эффективности не могут объяснить того, каким образом организации функционируют, поскольку в действительности в них существует множество структур и правил, далёких от эффективности. Скорее их можно рассматривать в качестве рационализированных социетальных мифов, называемых институтами. «Институты состоят из когнитивных, нормативных и регулятивных структур и деятельности, обеспечивающих стабильность и смысл социального поведения. Институты передаются различными носителями – культурами, структурами и программами – и действуют на множестве уровней юрисдикции»[62].
Организации, для того чтобы обладать легитимностью, иметь возрастающий доступ к ресурсам и обладать способностью к выживанию, должны соответствовать институтам, существующим в их окружении[63]. Так, например, университет в развивающейся стране, сотрудничающий с университетами развитых стран, повышает свой престиж в обществе, что усиливает его легитимность, помогает получить дополнительные ресурсы, такие как спонсорские взносы, помощь выпускников, поступление абитуриентов более высокого качества и более высокие шансы на выигрыш исследовательских грантов для преподавателей.
Институциональная внешняя среда влияет на характер функционирования организации и способствует инкорпорированию элементов внешнего окружения для легитимизации своего существования посредством изоморфизма, который в данном случае выступает в качестве сдерживающей и гомогенизирующей силы для организаций. Так, например, мы наблюдаем аналогичные структуры организации университетов – ректор, проректоры, институты и факультеты, деканы, профессора, студенты, объединённые по годам обучения, и т. п. – практически по всему миру. Связано это с одинаковыми представлениями о том, как должны быть организованы подобного рода учреждения, т. е. является отражением изоморфизма. Как правило, выделяют три вида влияния изоморфизма, а именно:
1. Насильственный изоморфизм, когда более мощные институты заставляют вводить изменения в институциональные действия других, более слабых. В высшем образовании изоморфизм чаще всего выражается в государственной образовательной политике.
56
Kemper К., Juerma A.L. The global politics of education: Brazil and the World Bank // Higher Education. – 2002. – № 43. – P. 331–354.
57
Torres C.A. The state, privatization and educational policy: a critique of neoliberalism in Latin America and some ethical and political implications // Comparative Education. – 2002. – № 38. – P. 365–385.
58
См., напр.: Levin J.S. The community college as a baccalaureate-granting institution // Review of Higher Education. – 2004. – № 28. – P. 1–22; Musselin C. Towards a European academic labour market? Some lessons drawn from empirical studies on academic mobility // Higher Education. – 2004. – № 48. – P. 55–79; Marginson S., Rhoades G. Beyond national states, markets, and systems of higher education: A Glonacal Agency Heuristic // Higher Education. – 2002. – № 43. – P. 281–309; McBurnie G. Pursuing internationalization as a means to advance the academic mission of the university: An Australian case study // Higher Education In Europe. – 2000. – № 25. – Р. 63–74; Мок К. Impact of globalization: A study of quality assurance systems of higher education in Hong Kong // Comparative Education Review. – 2000. – № 44. – P. 148–175.
59
См., напр.: Мок К. Globalization and education restructuring: University merging and changing governance in China // Higher Education. – 2005. – № 50. – P. 57–88; Salerno C. Public money and private providers: Funding cha
60
Marginson S., Rhoades G. Beyond national states, markets, and systems of higher education: A Glonacal Agency Heuristic // Higher Education. – 2002. – № 43. – P. 281–309.
61
Meyer J. W., Rowan В. Institutionalized organizations: Formal structure as myth and ceremony // The American Journal of Sociology. – 1977. – № 83. – P. 340–363.
62
Scott W.R. Institutions and organizations. – Thousand Oaks, CA: Sage Press, 1995. – P.33.
63
Meyer J. W., Rowan B. Institutionalized organizations: Formal structure as myth and ceremony // The American Journal of Sociology. – 1977. – № 83. – P340-363.