Страница 87 из 95
— Я сегодня же — сейчас же! — отошлю его Клиффу с письмом, в котором сообщу, что все знаю и между нами все кончено.
Эшли сощурил глаза и стал разглядывать пепел на конце сигары:
— Полагаю, в понедельник вечером господина Патерсона будут ждать на заводе два неприятных письма. Одно от вас, другое от меня — там будет сказано, что фирма немедленно отказывается от его услуг.
Рози растерялась. Только что она сказала, что ненавидит Клиффорда. Он так гнусно себя ведет, такой черной неблагодарностью отплатил за ее любовь и заботу. Восхищение сменилось презрением. И все же, памятуя о прежней своей привязанности, она тревожилась за его будущее. Он получил работу благодаря ей — теперь он лишится всего. Ей стало его жаль. Впрочем, решила она, он заслужил это. Еще хвастал, что у него на примете другая работа. Он потому и юлил, что обязан ей тем, что получил место на заводе. А эта девушка… Стоило Рози подумать про Маурин, стоило вспомнить тот смешок в телефонной трубке — жалость к Клиффорду улетучилась. Обида и возмущение вспыхнули в ней, выжигая до тла прежнюю любовь.
ГЛАВА 14
— Моя дорогая, я так рада, что вы все-таки приехали ко мне, несмотря ни на что, — сказала Дория.
— Я и сама хотела приехать, особенно после того что случилось, — ответила Рози. — Тут все так красиво и спокойно и нет никого из знакомых.
Они сидели у камина в очаровательной гостиной, которую особенно любила Дория. Стены были обшиты светлым орехом, на полу лежал мягкий ковер небесно-голубого цвета, и такого же цвета были занавески на окнах. Одна стена была сплошь уставлена книгами. Над камином висел великолепный портрет женщины в костюме эпохи Ренессанса: платье из красного бархата с узкими длинными рукавами и пышной юбкой. У нее были большие блестящие глаза и прекрасное гордое лицо. Рози с первого же взгляда поняла, что это покойная миссис Риверс — мать близнецов. Дория объяснила, что портрет написан незадолго до войны. Флорентийское платье их мать надевала на бал. А драгоценное изумрудное ожерелье и браслеты сейчас хранятся в сейфе, в одном из лондонских банков. Дория никогда их не наденет — к чему они ей, в ее положении. Драгоценности предназначаются жене Эшли — если он когда-нибудь женится.
Рози подняла глаза на портрет. Ей показалось, что красиво очерченные губы, такие же как у Эшли, улыбнулись девушке.
Наверное, миссис Риверс была прекрасным человеком, как и ее сын. Рози так и не успела поблагодарить его за доброту и поддержку в тот страшный час, когда она узнала правду о Клиффорде. Эшли хотел увезти ее из агентства, но она отказалась: не могла оставить работу. Его восхитило ее мужество.
— Может, так даже лучше. Голова у вас будет занята делами агентства.
Но дважды звонил Эшли, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Его забота совершенно растрогала ее. Эшли посоветовал провести уик-энд с Дорией, несмотря ни на что, и она ответила, что не собиралась отменять поездку.
— У меня даже в мыслях такого не было, и не только потому, что я обещала помочь. Просто я сама безумно хочу туда поехать. Мне нравится ваша сестра, и обещаю вам, что не буду портить ей настроение своим мрачным видом.
— Я знал, что вы так ответите, Рози. Большое вам спасибо. Вы сильная, вы справитесь.
Сильная. Сама она в это не верила. Ее сердце разбито, Клиффорд разбил самые лучшие ее мечты, посмеялся над ее чувствами. Никогда она не простит ему, как он с ней обошелся. Он использовал ее, чтобы удержаться на службе! А ведь когда они встретились, он говорил, что любит. И вот дошел до измены и предательства.
Примерно в половине первого Эшли снова ей позвонил:
— Скажите, Рози, где вы сегодня обедаете?
— Нигде. У меня нет аппетита.
— Я так и думал, — отозвался он. — Около часа я за вами заеду и отвезу вас в небольшой ресторанчик неподалеку. Там мы вместе пообедаем.
Он повесил трубку, прежде чем она успела что-либо возразить.
Рози рассказала обо всем Дории. Дория такой человек, которому можно говорить абсолютно все. Страдания, физические и душевные, только облагородили ее. В свою очередь и она рассказала историю своей загубленной любви к Руперту Дэлтри.
— Трудно, очень трудно вынеси эту боль, — сказала Дория. — Но ничего не поделаешь, придется. Это пройдет, Рози. Вы держитесь молодцом. Эш звонил из аэропорта и рассказал, как мужественно вы перенесли этот удар.
Рози поблагодарила Дорию взглядом. Слез у нее не было. Бледная и подавленная, она все-таки держала себя в руках. Сейчас она застыла в оцепенении, но потом, когда очнется, боль станет еще острее. Что пользы говорить сейчас, что Клиффорд Патерсон ее не стоил. Ведь можно любить человека, который вовсе того не заслуживает.
Перед ужином они пили шерри. Дория видела, как побледнела и осунулась Рози! Куда девались звонкий смех и лучистый взор, околдовавшие Эшли?
— Я так благодарна Эшли, — тем временем говорила Рози. — Он такой замечательный человек! Он уговорил меня попробовать какое-то итальянское блюдо — это был итальянский ресторан. А потом мы пили красное вино, и он все время говорил. Не о Клиффе, нет. О себе, о вас, о разных интересных вещах. Я так увлеклась, что забыла все на свете.
— Понимаю, — отозвалась Дория. — Когда Эш в ударе, он говорит так, что заслушаешься. А нашего двоюродного брата, Джека Уинтрингема, вы знаете?
— Нет, только по рассказам Эшли.
— Он сейчас за границей по делам фирмы. Но иногда мне хочется, чтобы он никогда не вмешивался в эти дела, — со смехом сказала Дория. — Его отец, наш дядя, устроил так, что Джек и Эшли — компаньоны. Но Джек не хочет утруждать себя работой, только прибавляет головной боли брату. Мозг и сердце фирмы — это Эш.
Рози кивнула. Конечно, все держится на Эшли, это естественно. Он личность незаурядная.
Пообедав с ним, она вернулась на работу и сама удивилась, насколько лучше себя чувствует.
Как это великодушно со стороны Эшли: у него каждая минута на счету, а он столько возится с ней! А кто она такая? Никто и ничто. Теперь Рози думала не только о Клиффе. Из головы у нее не шли воспоминания о сильных руках Эшли, обнимавших ее, когда она плакала на его плече. С ним ей становилось хорошо и спокойно. Как здорово, что она дружит с таким прекрасным человеком.
Только что она обнаружила еще одно подтверждение его искреннего желания утешить. В роскошной комнате для гостей, из окон которой открывался великолепный вид на сад и озеро, обрамленное стройными соснами, Рози нашла огромный букет роз и записку:
«Я верю в вашу стойкость, Рози. Не унывайте и присматривайте за моей Дорией. Ваш Эшли».
Этот дружеский жест так растрогал Рози, что у нее на глазах выступили слезы. Но пока она гостит здесь, нельзя подавать виду, как грустно у нее на душе. Он пишет, что она стойкая. Если бы он только знал!
Перед отъездом мать спросила ее:
— Что-нибудь случилось, дочка? Ты неважно выглядишь.
Рози, заканчивая свои приготовления, медлила с ответом. Она не хотела пускаться в объяснения перед самым приходом машины Риверсов. Но мать, ни о чем не догадываясь, спросила:
— А где твое колечко? Ты его случайно не потеряла?
Рози обернулась и посмотрела матери в глаза.
— Ты все равно скоро узнаешь. Мое кольцо на почте, мама. Я отослала его Клиффорду. Моя помолвка расторгнута. Пожалуйста, отмени все приготовления. И скажи об этом папе и всем, кому сочтешь нужным. А если тебя будут спрашивать почему, скажи, что я просто передумала.
Миссис Беннет, как она потом говорила мужу, едва не упала в обморок от такого известия. Она смогла только выговорить:
— Слава богу, Рози, но почему?
Рози перебила ее:
— Мамуля, не спрашивай меня сейчас. У меня нет времени рассказывать, как все произошло. За мной в любую минуту может зайти шофер. Я обещаю, что вернусь домой в воскресенье вечером и все тебе подробно расскажу. Но только не сейчас. Это так отвратительно! Но я могу сказать тебе, что вы с папой были правы. Клифф не стоит моей любви. Он обошелся со мной просто некрасиво.