Страница 66 из 95
Сегодня на ней были отлично сшитые черные брюки и белая рубашка, которая ей очень шла. Она недавно вернулась из Италии, где отдыхала с приятельницей и сильно загорела.
Видя, как темноволосая Синтия разговаривает с Рози, Эшли нахмурился. Почему-то ему не хотелось, чтобы она приходила сегодня. Она не тот человек, который может понравиться Рози, и у нее, он был уверен, это знакомство не вызовет восторга. Синтия слишком ревнива и завистлива, чтобы проникнуться симпатией к девушке, которая гораздо красивее. Кроме того, в присутствии Синтии Эшли всегда испытывал смутное беспокойство.
Он не мог забыть то утро, когда после прогулки верхом они вернулись в конюшню, чтобы расседлать лошадей — у Фреда был выходной, — и она открыла ему свое сердце. Это случилось совершенно неожиданно. Ему и в голову не приходило, что Синтия испытывает к нему нежные чувства — она всегда держалась с ним сдержанно и просто. Вдруг ни с того ни с сего она подошла к нему, обняла за шею, притянула его голову к себе и поцеловала с такой горькой страстью, что он был потрясен.
— О Эшли, я так люблю тебя! О боже, лучше бы я умерла, — сказала она и расплакалась.
Эшли не отличался тщеславием. Ему ничуть не польстило такое проявление чувств со стороны девушки, которая моложе его на семь лет и которую он знал еще ребенком. Он очень огорчился и ужасно жалел Синтию. Без сомнения, она говорила искренне. Это не было простым кокетством или легким флиртом. Хотя он предпочел бы, чтобы ее чувство оказалось не таким глубоким.
Он попробовал, потрепав по плечу, по-братски успокоить ее:
— Милая Синти (добрые знакомые называли ее этим именем), прошу тебя… Не может быть, чтобы ты говорила всерьез.
Она почти сразу овладела собой. Отодвинулась от него, сжала зубы и быстро смахнула слезы с глаз:
— Неважно, всерьез я говорила или нет. Я сделала глупость. Извини.
Он прикурил сигарету и протянул ей:
— Давай покурим, тебе надо успокоиться.
Прекрасные глаза, которые так оживляли худое, невыразительное лицо девушки, снова наполнились слезами, и она, как мальчишка, смахнула их тыльной стороной ладони:
— Не надо меня утешать.
— Как скажешь, дорогая, — мягко ответил он.
Она дрожащими пальцами выхватила у него сигарету, затянулась и нервно рассмеялась:
— Вечно я веду себя глупо. Я еще раз прошу прощения. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение. Ты ведь тоже считаешь, что со мной трудно общаться?
— Я так не считаю, Синти. Ты всегда была мне хорошим другом. У тебя сильный характер. Просто пока тебе не везло в жизни.
Она снова рассмеялась:
— Тетя Кэрри и дядя Джеймс считают, что я сама во всем виновата, что я трудный человек и со всеми ссорюсь.
— Ну не будешь же ты ссориться со мной, — сказал Эшли, стараясь ее ободрить. — И не надо копаться в себе. Толку от этого не будет. Те, кто мутит воду, бывают неприятно удивлены, увидев, что всплывает на поверхность.
Она повернулась к нему и снова вытерла слезы.
— Со всеми я порчу отношения, — пробормотала она. — И вот теперь с тобой — самым дорогим для меня человеком.
Он терпеливо и тактично принялся уверять ее, что их отношения останутся прежними, если она сама этого хочет. Он упомянул имя человека, с которым она прежде была помолвлена, и увидел в ее глазах такую боль, что у него сжалось сердце.
— Да, знаю. Найджел был бы прекрасной парой для меня, но я упустила свое счастье. Я ведь обожала его и слишком много от него требовала, как он выразился. Знаешь, что еще он сказал? «Корабль идет ко дну, Синтия, потому что твоя любовь — слишком тяжелый груз». Никогда не забуду эти жестокие слова. Они разрывают мне сердце. Пойми, я все про себя знаю. Когда люблю, то люблю всем сердцем, всей душой. Даже в детстве я была такая. Мне хотелось, чтобы тетя Каролина обняла меня и приласкала, а она только смеялась надо мной. Она бесчувственная. И многие девушки, которых я знаю, тоже такие: холодные и бесчувственные. Хотя мужчинам только такие и нравятся. Я поняла, что не нужна больше Найджелу, и вернула ему кольцо. Но, хочешь верь, а хочешь нет, я всегда любила только тебя, но вот теперь и ты от меня отвернулся.
— Но, Синти, милая, этого не может быть! — попытался возразить ей Эшли.
В конце концов она сменила тему и сказала, что больше никогда не позволит чувствам взять над собой верх и не будет вести себя так, как сегодня.
— Забудем об этом.
— Все уже забыто, — заверил ее Эшли. — И я по-прежнему твой преданный друг.
Но у него осталась память о ее поцелуе и слезах, о том, как ему внезапно открылись ее тоска и боль, прятавшиеся под маской сорванца-мальчишки.
После этого случая Ховарды несколько раз обедали у них; да и они с Дорией бывали у них в гостях. Синтия держалась так же ровно и непринужденно, как обычно, но это не могло обмануть Эшли. Снова и снова он ловил на себе ее грустный взгляд и от всей души жалел, что не в силах помочь. И вот сегодня он оказался в таком же положении, что и она. Он без ума влюблен в девушку, которая никогда не ответит на его чувство.
Как комично иногда складывается наша жизнь.
Он бросил взгляд на высокую темноволосую Синтию почти одних лет с Рози, но казавшуюся гораздо старше. Сейчас обе девушки от души смеялись, потому что жеребенок оторвался от матери и просунул голову между ними. Он услышал свежий, задыхающийся от восторга голос:
— Ну разве он не прелесть?
И ответ Синтии:
— Очень мил. Эш, тут нам кто-то обещал шампанское…
Дория поддержала ее:
— Да, пора. Дикки, отдай бутылку Эшу, а Рози пусть скажет, какое имя она даст нашему малышу.
Улыбка сошла с лица Синтии.
— Обряд доверено совершить миссис Беннет?
— Меня попросили быть крестной матерью, — ответила Рози, глядя на Синтию сияющими глазами.
Синтия отвернулась. Наблюдающий за этой сценой Эшли догадался, что несчастную девушку терзают невыносимые муки ревности.
Только этого ему не хватало!
Хотя он и относился к Джеймсу и Каролине с искренней симпатией, но тут пожалел, что Дория пригласила Ховардов. Синтии обязательно надо устроить представление.
Он с облегчением повернулся к лучившейся от радости Рози:
— Так как же мы назовем нашего красавчика?
— Я не знаю… — начала она.
— Как, разве вы еще не придумали? — удивилась миссис Ховард.
— Не стесняйтесь, Рози. Подумайте хорошенько, — предложила Дория.
С ее умом и проницательностью нетрудно было догадаться, что сейчас испытывает Синтия Ховард. У бедной девушки в глазах потемнело от ревности: мало того, что Эшли пригласил эту красотку, он еще попросил ее быть крестной для жеребенка.
— Может быть, кто-то уже придумал для него хорошее имя? — смущенно спросила Рози.
— Нет, я хотел бы, чтобы это сделали вы, — сказал Эшли.
Он стоял прямо у нее за спиной, чувствовал тонкий аромат ее волос и видел сливочную белизну ее кожи. Он влюблен в нее как мальчишка и даже начал раскаиваться в том, что пригласил ее в Чейнфилд. Юная прелесть Рози Беннет грозила нарушить его душевный покой.
Вдруг она повернула к нему изящную головку и улыбнулась.
— Знаете, я придумала, — сказала она. — Я недавно прочла поэму, она называется «Рыцарский турнир в Тотенхэме». Вы читали? Она напечатана в сборнике английской средневековой поэзии, я его купила в букинистическом магазине Там было одно имя — Тимкин. Как вы думаете, подойдет оно для жеребеночка?
Эшли был в восторге:
— Просто гениально. Лучшего имени, чем Тимкин, не найти. Правда, Дория?
— Да, лучше не придумаешь, — согласилась его сестра.
Капитан-лейтенант тоже одобрительно кивнул головой. Как мужчина, он не мог не отметить, что Рози очень привлекательна. Интересно, что стоит за внезапным интересом Эшли к этой юной особе из лондонского туристического агентства? Он к ней неравнодушен? Так-так… очень интересно! Но когда Джеймс шепнул Кэрри пару слов о своих подозрениях, она в ответ пробормотала, что девушка уже помолвлена. Тем не менее капитан-лейтенант был заинтригован. Непохоже, чтобы Эшли в последнее время интересовался девушками. Надо признать: на Рози Беннет приятно посмотреть.