Мэтр и Мария

Что он наделал сейчас?! И не поворотить уже события. Так подобает царям – принимать рапоряженья жестокие. Без этих решений его бы давно растоптали. Хордос даже жену свою погубил, любовь своей жизни. Только любовью объяснялся его приказ умертвить свою Мирьям, если он не вернется от римлян. Чтобы больше она никому не досталась.

Старый Матфей мог проснуться средь ночи, ворочаться, и понять, наконец, что опять не удастся уснуть до утра. Он спускался тогда в темноту, где животные спали, потом выходил на узкую улочку, садился у источника теплой воды и в небо смотрел.

В эту ж ночь так случилось, что он не один оказался на улице. Какие-то тени скользили вдоль стен, как будто лазутчики змеями проползали и приближались к дому, в котором отдыхала семья Иосифа из Нацерета. Вот уже тени проникают в дом с новорожденным.

Матфей поднялся, хотел закричать, чтобы разбудить хозяев, но возраст его легких не позволил выдать что-то громкое, а только горький стон. Тогда он палкой стал стучать-будить по камням колодца. И увидел, как обратно из дома выскочил мужчина в темной одежде, побежал, но тут же упал у источника. Старик рассмотрел в спине его нож, и кровь, мгновенно напитавшую одеяние. Какие-то люди вынесли из дома других неподвижных мужчин, унесли в темноту, вернулись, взяли за ноги и поволокли убитого у колодца.

Человек высокого роста шепнул старику:

– Матфей, ничего ты не видел, ты спал этой ночью. Ты понял?

Старик кивнул, и потом еще раз. Он видел, как вышел из дома Иосиф с мешками дорожными и Мария с ребенком. Человек в кольчуге подхватил часть поклажи и увлек семью за собой.

– Поторопимся!

В конце этой улицы путь начинался пустынный на юг. На дороге стояли с десяток ослов, нагруженных всяческим скарбом.

– Это ваш караван, – грубым голосом напутствовал человек в капюшоне. – С вами будет Аарон египтянин. Доверьтесь ему.

Шимон вскочил на коня, развернул его и поскакал обратно в город. В нем до утра было тихо, а потом с трех сторон в Бейт-Лехем ворвались вооруженные люди, сея страх и кровь проливая. Они отнимали малых детей у родителей и умерщвляли. Полчаса продолжалась резня. Шимон шел по улице с обнаженным мечом в правой руке, в левой младенца держал. Это был последний из шести мальчиков до одного года. Его прикончил лично воин Шимон – зарезал на площади, чтобы видели все. Приказ хитроумного Хордоса был выполнен в точности. Стон и плач оставили воины в городишке, и на многие века продлилась эта скорбь, и весь мир стал знать о маленьком Бейт-Лехеме, а по-русски Вифлееме, и о злодействе Хордоса. И стало нарицательным имя его для нелюдей жестокосердных, способных умерщвлять детей – Хордос, Хордус, Херодус, а по-русски – Ирод.

Глава 3

Все пути неисповедимы

– Сами знаете, Дэвид, как быстро на Синае человека настигает темнота. Был день, и вот уже – черным черно, – закончил рассказчик.

Продюсер Розгир теперь видел, что впереди на здании ярко пылает надпись «Мюзик-холл», фонари во всем парке горят, а на куполе Петропавловки ангел реет в свете прожекторов и, что немаловажно, рядом с ним, слава Богу, никого не наблюдается.

– Как быстро вечереет в Питере! – изумился Дэвид.

Он был под впечатлением рассказа, который, оказывается, слушал несколько часов.

– Да, все в мире происходит быстро, а для каждой личности, типа Вас, вообще мгновенно, – поддержал бодибилдер. – И даже для меня. Простите, Вы не заметили, как ко мне присоединилась моя жена. Ее зовут, как бы это по-здешнему… Шура.

Дэвид удивленно посмотрел на невесть откуда взявшуюся очень красивую женщину, видимо, тоже актрису, воссевшую рядом с господином Елагиным, или как его там… Ее лик был ему знаком. Но откуда? А профессор спросил жену:

– Шура, хочешь пообщаться с ним?

– Нет, – бесцеремонно ответила красавица. – Он ни во что не верит.

– Забавно, мне самому не в кого верить, и потому я не верю, ему есть в кого верить, а он все равно не верит. Что ж, мы одинаковы? Каламбур получается: я не верю так же, как он, только иначе.

– Дорогой, он верит только когда это идет в его пользу.

Елагин кивнул и обратился к Безуглоффу:

– А Вы, Ваня, как оцените Ирода и его поступки?

– Этого Хордоса, что ли? Так непонятно ничего. Языков таких не знаю.

Зато Дэвид все понял, но не поверил:

– Из твоего рассказа следует, что Ирод спас маленького Иисуса. Нескладушки тут у тебя, парень. Этот изверг устроил избиение младенцев, тем самым опозорив и ославив себя в веках, как распоследний злодей.

– Правильно сказали вы. Ирод решился на этот мужественный поступок, не побоялся остаться в памяти народов совершенным злодеем. Он пожертвовал другими младенцами ради одного Иисуса. Санхедрин уверился, что Ирод покончил с претендентом от Египта на царство Израильское. Так Ирод Великий на целых тридцать лет отодвинул преследование Иисуса. Ирод! О, этот парень не скупился, когда требовалось выкупить свободу для своего царства. Когда римские галеры уже устремились к берегам иудейского государства, Ирод направил свои войска не навстречу врагу, а совсем в другую сторону. На богатую Петру. И покорил ее, забрав себе ее несметные сокровища. И лишь потом он выплыл навстречу римлянам и на острове передал консулу такую часть добытого в Петре, что тот отвернул угрозу завоевания, и сохранил тысячи жизней евреев. На остальные средства Ирод построил Кесарию и другие города. При нем не велись опустошительные войны. Вот каким был Ирод, убийца младенцев.

– Все-таки был убийцей.

– И все-таки спасителем Иисуса. Вы должны мне поверить, я сам там был, при дворе Ирода, и при утехах Кесаря тоже.

Продюсер снова заподозрил, что парень с его Шурочкой или сумасшедшие или подосланы клерикалами, чтобы проверить его на лояльность церкви.

– Христом Богом клянусь…

Крепыш с удивлением посмотрел на Дэвида:

– Кем? Как вы меня назвали?

– Я тебя никак не называл, я сказал, Христом Богом клянусь, что сниму кино против расшатывания веры в Бога, против всяких сект и потрясателей церковных устоев.

– На здоровье, только почему Христос – Бог? Вы считаете, что этот парень имел божественное происхождение?

– Это ликбез. Бог триедин – Отец, Сын и Святой дух.

– Во, как! И как вы себе это представляете? Существо о трех головах? Вот уж нет, не хотелось бы себя таким увидеть. А вы верите, что Бог существует?

Дэвид спохватился:

– Как ты меня уже достал, сектант. Я из-за тебя, парень, опаздываю на важную встречу.

– Да, на встречу с Савеловым. По криминалу.

«Откуда этот сумасшедший знает, с кем я буду встречаться?», – промелькнула мысль, но Дэвид действительно опаздывал, и больше ничего спрашивать не стал.

– Идем, – позвал он Ивана.

Пройдя несколько метров, Розгир услышал фразу, брошенную ему в спину:

– На Фильмор стрит, 24, сообщить, ежели чего не так?

Повернувшись, Дэвид увидел удаляющуюся могучую фигуру неизвестного рассказчика и стройное тело его спутницы. Стало совсем не по себе. Откуда местный сумасшедший знает его голливудский адрес? Хотя, он, Дэвид, небезызвестный в России человек, а этот… Наверное, отирается возле киношной братии, от кого-то слышал.

– Кто же ты такой, умник? – это неведение раздражало Дэвида.

Развернувшись, чтобы идти дальше, он уткнулся лицом в грудь какого-то человека, словно выросшего из-под земли. Это был долговязый парень, который тут же отступил в сторону, давая пройти. При этом он махал кому-то рукой. Куда-то вверх. Инстинктивно посмотрев в этом направлении, Дэвид похолодел. Освещенный прожекторами ангел на шпиле Петропавловки одной рукой удерживал крест, а второй будто бы приветствовал кого-то, находящегося внизу. Опустив глаза, Дэвид уже не увидел долговязого.

Выйдя из сквера, Розгир и Безуглофф зашагали в сторону метро «Горьковская». На углу Кронверкского проспекта и Кронверкской улицы они торопливо пожали друг другу руки и расстались.