Печать позора

-Не знала, что ты знаешь, кто такой Шекспир.

-Не знал, если бы не бабушка, любившая литературу. Она заставляла меня учить её любимые сонеты, говоря, что однажды я смогу завоевать сердце девушки, прочитав ей стих Шекспира.

Николас усмехнулся. А я растерялась от такой откровенности. Услышать сонет из уст Николаса – это что-то невероятное и незабываемое.

Я стояла, не двигаясь. Было что-то жутко романтичное в этом моменте. Луна, океан, прекрасный Николас, я в платье принцессы, Шекспир. Жалко, что это всего лишь иллюзия. Луна – планета, спутник Земли. Океан – большое скопление воды в огромной яме. Николас не мой принц. Он скорее то самое яблоко, что стало роковым для Евы.

-Только не уходи, - Николас встал, а я напряглась.

Он был прав, я уже собиралась уйти. Оставаться с ним наедине – не лучшее решение.

-Я не буду приставать, - он поднял руки, - обещаю. Ты очень красивая. Утром выглядела ты болезненно. А сейчас, прям, сияешь. Это платье… оно… идеально тебе подходит.

Я смутилась. Сначала сонет, теперь вот комплименты от Николаса. Это слишком для моих ушей.

-Давай просто поговорим.

-О чём? – мой голос слегка дрожал.

-Откуда ты знаешь мистера Дика?

Николас встал возле меня. Я стояла, прислонившись к перилам спиной лицом к двери. Николас повернулся к океану, руками оперевшись на перила балкона.

Я застыла.

-Похоже, что вы очень близки, - Николас не смотрел на меня.

-Почему я должна отвечать тебе? – я сжала губы.

-Давай тогда по очереди задавать вопросы, - предложил он, обернувшись.

В его глазах ничего нельзя было прочесть. Лицо было напряжено.

Что я теряю? Может, это единственная возможность спросить о том, что мучает меня уже два года. Хотя, сама не горела желанием отвечать на его вопросы. Тем более, на такие.

-Он – мой врач.

Коротко ответила я. Да, он психолог. Но никто не знает, от чего он меня лечит.

-Моя очередь.

Николас кивнул. Я хотела спросить совсем о другом, но решила начать с отвлечённых тем.

-Почему сегодня здесь нет твоей матери?

Он пожал плечами.

-Она в больнице. Проходит очередной курс лечения.

-Она серьёзно больна?

Мне стало не по себе.

-Это уже второй вопрос, - улыбнулся Николас. – Моя мамаша – алкоголичка. Со стажем во всю мою жизнь.

-Ой, - мои глаза расширились, а губы сделали букву «о».

-Теперь моя очередь. Какое у тебя расстройство?

- Посттравматическое стрессовое расстройство.

Я это сделала. Боже, зачем я назвала Николасу свой диагноз? Но он тоже был очень откровенен. Никто в городе не знал о его матери. Это всё тщательно скрывалось. Но Николас рассказал мне. Но почему?

Николас шумно вдохнул.

-Что это значит?

А значило это, что я навязчиво вспоминала всё случившееся со мной. Причем, мои эмоции в момент этого воссоздания превышали те, что я чувствовала в сам момент унижения, предательства. Я уничтожала все вещи, напоминающие мне о предателях. Ломала подарки Вики, сжигала совместные фотографии. Мне снились кошмары, в которых я раз за разом переживала все издевательства. Я просто сходила с ума. Это-то и привело меня к обрыву. Потребность освободиться.

-Это неважно.

-Это не ответ.

-Я не сильна в разборе диагнозов, - соврала я.

Конечно, я знала всё о своем диагнозе. Я прочитала кучу психологических трудов. Но сама справиться с этим недугом не могла.

-Почему ты захотел узнать это сейчас?

-Лучше поздно, чем никогда.

-Могло быть слишком поздно, - сказала я вслух то, о чем думала.

Он моментально встал передо мной.

-Что это значит? – его глаза загорелись.

-Ничего, - бросила я.

-Об этом же говорила твоя подруга сегодня утром, - сказал он скорее себе, чем мне. – Почему могло быть позже?

Он напирал на меня. Нет, руками Николас не трогал меня. Но его голос, глаза создавали напряжение внутри меня. Он пытался заглянуть мне в душу.

Я зажмурилась.

-Где ты была весь месяц?

Он оказался еще ближе. Я прижалась к перилам.

-Я не… я…

-Скажи мне, - давил на меня Николас. – Где ты была целый месяц? Я уже думал, что ты либо уехала, либо ….

Николас замолчал, но я поняла, что он хотел сказать. Это слово повисло в воздухе между нами.

-Клиника Святого Георгия.

Мне было трудно дышать. Почему Николас возвращает меня в тот кошмар? Почему хочет узнать это?

-Почему? – выдохнула я. – Почему ты сделал это?!

Я оторвалась от перил, шагнула вперед. Теперь я напирала на него. Но, казалось, что Николас не слышал моего вопроса. Он о чём-то задумался.

-Но ведь клиника Святого Георгия – это ….

-Да, я лежала в психбольнице. А где был ты в это время?! Вдоволь наслаждался моим падением? Гордишься собой?!

Я выплевывала вопрос за вопросом. И с каждым словом, Николас становился всё мрачнее. Он был растерян.

-Это всё было ошибкой. Я не должен был делать это. Прости…

Его голос сорвался. Он закрыл глаза.

Прости? Николас сказал «прости»?

Я не знала, что мне сделать. Хотелось, и засмеяться, и заплакать. Этого момента я ждала эти два ужасных года. Как он мог так просто сказать это слово?! Я зарычала от гнева, что зарождался у меня внутри.

-Прости?! – я сжала зубы.

Я не хотела больше находиться рядом. Мне нужно было остыть. Я обошла его, сжала ручку двери, но остановилась, услышав Николаса.

-Но в эту клинику просто так не попасть. Должна быть серьёзная причина. Что привело тебя туда?

Его глаза метались из стороны в сторону, руки сложились в кулаки, губы сжались в тонкую линию так, что аж побелели.

Я сглотнула. В горле пересохло. Но я всё же выдавила из себя:

-Попытка суицида.

Я бежала по лестнице в низ. Сумасшедший день. Безумное начало, отвратительное продолжение и вот такой финал. Мне надо найти Яну, чтобы сказать, что я убираюсь отсюда прочь. Может, она согласиться меня увезти. Идти на этих каблуках, я просто не могла. Я вошла в зал. Ужин закончен. Гости танцевали. Звучал вальс. В центре кружились пары. Ну как кружись. Некоторые просто двигались под музыку, медленно ощупывая друг друга.

Мои глаза бегали из стороны в сторону, в поисках подруги. Я вдруг почувствовала на себе его руки. Николас догнал меня, сгрёб в охапку, и прижал меня спиной к своей груди.

Но для чего? Он уже узнал всё, что хотел. Теперь мог радоваться, при этом оставив меня, наконец, в покое.

-Шшш, - прошептал он мне на ухо.

-Отпусти меня, Николас, - выдохнула я.

Но Николас развернул меня лицом к себе.

-Просто потанцуй со мной, - одну руку он положил мне на талию, второй взял мою руку и вытянул в сторону, создав фигуру для вальса.

-Ты с ума сошел, - только и успела пропищать я.

Николас закружил меня в танце. Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три.

Моя голова закружилась. Боже, я никогда не танцевала вальс. Я даже не знала, как это делается. Но Николас делал всё сам. Я лишь положила руку ему на плечо. Мои ноги почти не касались пола. Он полностью держал моё тело, кружа по залу.

-Это безумие….

-Я хочу быть с тобой, - шепнул он мне, когда музыка стихла.

Николас приблизил своё лицо к моему, заглядывая мне в глаза.

Моя грудь резко поднималась и опускалась в унисон с грудью Николаса.

-Это невозможно, - я запыхалась. – Печать….

-Это не имеет значение!

-Имеет! Посмотри вокруг! Они все знают, что это ты поставил мне эту печать! И я это знаю! И никогда не забуду, уж поверь!

-Жаки, - его губы в опасной близости от моих, - я сделаю, всё, чтобы это изменить.

В зале стало очень тихо, или это я внезапно оглохла. Мне казалось, что взоры всех гостей были направлены на нас.

Голос Николаса был слишком хриплым. Его глаза светились.

Он запустил одну руку мне в волосы, другую положил мне на поясницу, прижал меня к себе ещё сильнее, и накрыл мои губы своими.