Темнота Гесферы

У всех остальных одежда несла исключительно практическую функцию. Цвета варьировались от глубокого черного, до светло серого с оттенками коричневого. Простоватые штаны, куртки, и накидки, а под ними рубашки и жилеты из грубой ткани. Даже Тишина, не смотря на то что являлась женщиной, одевалась по большей части в мужское. Она села дальше всех остальных, явно не имея желания принимать участие в обсуждении.

Наверное, из оставшихся только Катарина могла бы похвастаться наличием вкуса. Но то было раньше, до гибели Реннета. Нынче же и она предпочитала что-нибудь удобное. Лишь короткая юбка до середины бедер намекала на некоторую женственность, хотя под ней были обтягивающие черные брюки ручного покроя.

Ведьма и сереброволосый маг-метаморф Ладан расположились напротив друг друга, а Армель ковырял кочергой в железной печке. Священника приставили смотреть за их ужином, чем он явно остался недоволен, тихо ворчал себе под нос.

– Чтобы не возникло дурацких вопросов, сразу оговорюсь, что понятия не имею, как могло получиться, что тело Реннета все еще остается в усыпальнице, когда как сам он здесь! – заявила Катарина, смачивая тряпку в холодной колодезной воде и прикладывая ко лбу. Этими действиями она пыталась снять симптомы перенапряжения.

Ладан не стал ждать продолжения и высказался с привычной прямотой:

– То есть, ты веришь, что он и есть Реннет?

– Да, процентов на шестьдесят.

Катарина почти сразу заметила удивление, отразившееся на лицах членов отряда. Видимо озвученная ею цифра произвела впечатление.

– Шестьдесят? – приподнял бровь Армель, оторвавшись от печи.

– Неизмеримо мало! – отрезал Ладан.

– И это все?

Только лучница не подавала признаков волнения или беспокойства, наблюдая за происходящим как бы со стороны. И надо признать, она часто вела себя именно так, держась особняком.

Ведьма старалась объяснить:

– Я согласна с вами, при обычных обстоятельствах этого было бы недостаточно. Но прошу обратить внимание на неизвестные нам факторы. После смерти Реннет угодил неизвестно куда и непонятно где он пропадал все это время. Уже одно это делает ситуацию не вполне обычной. Полагаться на логику считаю бесполезным. Придется рассчитывать на чувства.

– Твои слова не обнадеживают, – сереброволосый маг не выглядел тем, кто готов отказаться от разумных доводов.

– Помолчи, – мрачно осадила его внезапно Кассандра, а после обратилась к ней: – Поведай нам то, что удалось узнать. Твои шестьдесят процентов на чем-то основаны, не так ли?

Та благодарно кивнула ей.

– У него разрушено сознание, как я и предполагала. И возможно он прав, считая себя тенью Реннета. Пускай в его памяти сохранилось немало воспоминаний из нашего общего прошлого, он не воспринимает их как свои собственные и смотрит на это словно со стороны. Он будто другая личность, созданная из остатков прошлого, – сказала она, и замолчала.

– Продолжай, – попросила чародейка, заметив, что ведьма собирается с духом. Очевидно, говорить об этом ей было нелегко.

– Есть, если можно так выразиться, и хорошие новости. Его разум запустил процесс восстановления. Значит, еще не все потеряно. Как вы сами видели, он уже способен вести общение и здраво реагировать на окружающее.

Из воспоминаний, найденных при погружении в сознание парня, можно сделать вывод относительно того, что послужило причиной разрушения. По сути, он побывал в кошмаре, причем довольно длительное время. Стресс, страх, беспокойство, а также эмоции вроде ярости и ненависти способны и не на такое.

По мнению Катарины, Реннету можно было помочь лишь одним способом – надлежащей обстановкой, без стрессов и переживаний. Он должен почувствовать реальность, почувствовать себя частью этой реальности. И только тогда есть шанс, что восстановление его личности пойдет в правильном направлении. Но процесс может занять неизвестно сколько времени, начиная от нескольких месяцев, до десятков лет. Уничтожить душу не так уж сложно, как кажется, однако исцелить ее не под силу никому, кроме самого человека.

– И еще, я обязана вам это сказать, – ведьма напряженно застыла. – Мы вряд ли когда-нибудь увидим того самого Реннета, которого знали. Если даже он признает себя частью нашей реальности, если даже примет воспоминания из прошлого, есть изменения, которые уже ничем не обратить. Не говоря уже о том, что все мои теории и домыслы могут оказаться ошибочными. С сознанием никогда не бывает просто.

– Тем не менее, ты продолжаешь настаивать, что перед нам Реннет, – Кассандра не отводила взгляда от ее лица.

– Да.

– И готова принять его таким?

– Что ты имеешь в виду? – заподозрила неладное ведьма.

– Я о том, что ты намереваешься взвалить на себя тяжкое бремя веры в него. Будь уверена, рано или поздно вера подведет тебя. Готова ли ты мириться с овощем вместо человека или другим Реннетом – таким, которого ты никогда не знала?

Иначе говоря, чародейка спросила у нее, готова она сама к тому, что прежний он уже не вернется? Ведь как известно любому думающему человеку, к изменениям привыкнуть гораздо сложнее, нежели к чему-то новому. А когда речь о человеческих взаимоотношениях, появляется куча дополнительных усложняющих факторов.

Признаться честно, Катарина не знала. В глубине души она боялась, что не сумеет выдержать такого будущего, что сломается. В конце концов, она уже почти сломалась. Появление парня подарило ей новую надежду, но порой надежда ломает людей похуже любого отчаяния…

– Я готова, – соврала она, вскинув голову.

– Ясно, – тихо шепнула Кассандра. – Поэтому он выбрал тебя – ту, которая способна соврать даже самой себе.

Священника Армеля, как новичка, не слишком заботили отношения между старыми товарищами по оружию, но он все еще оставался частью отряда. Судьба Гончих ему была далеко не безразлична.

– Как ты намерена дальше поступать? – спросил он у нее. – Что будет с отрядом, со всеми нами?

По правде у него остались сомнения касательно личности найденного ими парня. Не таким он себе представлял легендарного Смертного Бога, бросившего вызов самому Защитнику.

Ответ Катарина не заставил себя ждать:

– Я положу все силы на его восстановление! – при этом ее рука непроизвольно сжалась в кулак, подтверждая твердость намерений.

Армелю не слишком понравилось, что вопрос о будущем отряда она проигнорировала, но он предпочел оставить это на потом.

– Каким образом ты ему поможешь?

– Для начала, познакомлю с реальностью, помогу вспомнить прошлое.

– Не уверен, что такое прошлое стоит вспоминать, – скривился Ладан, до сих пор не проронивший и слова.

– Да, каждый из вас вправе поступать так, как считает нужным, – добавила ведьма, оглянувшись на всех присутствующих. – Я понимаю, что нянчиться с тем, с кем раньше сражались насмерть – это чересчур. Вы уже неоплатно много для меня сделали. Думаю, пришло время разойтись…

– Постой-ка! – остановила ее Кассандра. – Помнишь, что происходило последние восемь лет? Мы твои друзья, Катарина, и ни за что не бросим тебя одну что бы там не случилось в будущем.

По сути, ни один из Гончих не смог по-настоящему сдружиться с Реннетом, но ее они все еще уважали и считали своим лидером.

Неожиданно для всех Ладан вскочил на ноги. Лицо его выглядело мрачнее самой Темноты.

– Я не собираюсь участвовать в этом, – бросил он ей в лицо. – Да, та чародейка из Рыцарей Магии оправдывала преступления мальчишки, но доверия к нему у меня нет. Есть слова, а есть факты, и они кричат мне о тысячах убитых им человек. И мне на самом деле кажется, что без всех этих жертв он мог бы обойтись, если бы захотел. Вспомни, что он говорил перед тем как покинул отряд, – маг сжал в руке свой плащ. – Он говорил, что намерен проучить всех, кто прямо повинен в разжигании войны!

Последовала долгая пауза. Ладан собирался с мыслями, когда как все остальные молчали.

– Я не испытываю к Реннету ненависти. Даже благодарен ему отчасти. Но ничто из перечисленного не заставит меня назвать его другом.