Темнота Гесферы

– Другое? Как тебя понимать? – насторожилась Катарина. Это могла оказаться зацепка. Вот только…

– Например, мне знакомо имя Катарина. Пожалуй, я даже помню ваше лицо. Вы ведь Катарина, так? – Ведьма уже чуть было не расплакалась от счастья, но последовавшие за этим слова заставили ее застыть камнем: – Я знаю, как раз за разом убивал вас, используя самые изощренные способы. Один раз отрезал… впрочем… – он опустил взгляд, вдруг осознав, что продолжать дальше не стоит.

Как бы в подтверждение, Катарину тут же вырвало. Видимо таким образом проявлялось эмоциональное потрясение, пробужденное словами парня. Она никак не ожидала услышать такое от Реннета. И чтобы хоть как-то прийти в себя, приняла облик ведьмы. Ее волосы вмиг потемнели, став чернее ночи, а глаза замерцали холодными искорками. Такой она предстала перед ним, такой переносила боль последние восемь лет.

Поначалу, он как будто бы удивился, но это продлилось лишь мгновение. Хладнокровным то выглядело или нет, однако Реннет реагировал на ее новый облик гораздо спокойнее. Если подумать, она была такой же, когда отряд нашел его на дне оврага. Парень не сразу бросился на нее. Это случилось только после того как Катарина вернулась в человеческий облик.

– Позволь спросить, что сейчас во мне видишь? – чтобы выяснить наверняка, верна ее догадка или нет, ведьма решила продолжить.

Тот почему-то отвел взгляд. При этом не скажешь, что он испугался.

– Я не знаю. Не могу сказать. Ваше новое лицо мне совершенно незнакомо, но есть что-то еще, чего осмыслить я не в силах…

– Понятно.

«Понятно, что у нас куча вопросов и никаких ответов», – мысленно добавила она. Но тут же упрекнула себя в том, что не изволила спросить раньше, помнит ли он еще кого-нибудь из членов отряда?

Неожиданно, тот кивнул.

– Да, помню чародейку – лучницу. Ее зовут Тишина.

Если бы Катарина на тот момент сидела на стуле, обязательно слетела бы на пол. Он только что признался ей, что знаком с Тишиной, хотя казалось бы, логичней помнить Ладана или Кассандру…

«Погоди-ка! А если это связано с потрясениями, пережитыми им в прошлом? Тишина, насколько мне известно, убила его в первый раз. Реннет сам рассказывал, что невозможно описать словами то, что чувствует умирающий. В таком случае, я тоже вписываюсь в эту версию…»

Она вспомнила, наверное, самый неприятный и кошмарный момент в своей жизни… вспомнила, как собственной рукой пронзила сердце парня. Это она убила его во второй раз.

Чтобы продолжить размышления, Катарина постаралась отбросить дурные эмоции из головы. Пускай облик ведьмы не позволял пасть духом, от столь тяжелых чувств не так просто избавится. Она наконец-таки узнала, что отличало ее и Тишину от остальных Гончих. Остальные не становились причиной его потрясений. Возможно, именно поэтому он их не помнил.

Разумеется, то все еще оставались ее предположениями, не имеющими под собой конкретных оснований. Необходимо больше.

– Ты позволишь мне еще раз проникнуть в свое сознание?

– … !!!

До настоящего момента Реннет терпеливо ожидал новых вопросов, ответов на которые дать не мог, но услышав просьбу, внезапно переменился в лице.

– Что такое? – забеспокоилась Катарина.

Парень прочитал тревогу на ее лице, и усилием воли подавил в себе страх. По неизвестной пока причине, затея ему не нравилась, однако он хотел во всем разобраться – желал знать, кем был, и кто есть сейчас.

– Эм… ничего. По-видимому, у меня нет выбора, – произнес он негромко.

Ведьма нахмурила брови, а таинственные искорки в глазах гневно засверкали.

– У тебя он есть! – яростнее, чем следовало бы, бросила она ему в лицо. А затем, чуть успокоившись, встряхнула волосами и добавила: – Выбор есть всегда! Ты сам настоятельно это твердил! Я не стану влезать в твой разум без разрешения. Уж это обещание я сдержу во что бы то ни стало.

Тот почувствовал себя немного странно. Захотелось улыбнуться, хотя он не понимал, почему.

– Я согласен. И уверен в принятом решении, – выдал без заминки.

– Хорошо. В таком случае, сразу и начнем. Постарайся расслабиться, ни о чем не думать.

Заколебавшись на мгновение, она представила, что вновь придется погрузиться в этот разрушенный мир. Но сантименты и эмоции для ведьмы не проблема. Катарина коснулась пальцами его виска.

Проникнуть в человеческое сознание – все равно что войти в другой мир, полный немыслимых материй, законов, и опасностей. Каждый мистик понимал, как сложно порой найти необходимое и вернуться невредимым. Что же касается разрушенного сознания, где мысли накладываются друг на друга беспорядочными потоками, где картины начинают преобразовываться в звук, или где воспоминания чередуются с вымышленными образами и страхами – риск увеличивается многократно. Да и отыскать что-нибудь в хаосе практически невозможно.

Когда Катарина в первый раз погрузилась в разум парня, ей очень сильно повезло. Но она понимала, что второй раз удача не улыбается. Она может положиться лишь на силу ведьмы.

Однако, женщина была невероятно удивлена, обнаружив мир совсем не таким, каким видела раньше. В кромешном хаосе появилась закономерность. Мысли более не двигались как слепая стая саранчи, а плыли потоками, линейно, если можно так выразиться. И область чувств казался сгруппированным.

Конечно, в масштабах всего сознания такие изменения едва ощущались. Мистику не удалось бы найти отличия. Но Катарина являлась ведьмой – одной из сильнейших. Она почувствовала эти изменения, и сердце в груди забилось быстрее, раздувая пламя надежды.

Впрочем, стоило ей достичь воспоминаний, как радость пришлось утихомирить. Казалось, хаос и разрушения безраздельно властвовали над этим местом.

Чтобы было проще воспринять, мистики преобразовывали воспоминания в изображения, сложенные из множества разноцветных кусочков. Так вот, в сознании Реннета оказалось сложно найти хотя бы один, знакомый ей. Они там были, вне всяких сомнений, но выглядели чудовищно искаженными, часто вообще разбитыми. Кроме прочего, создавалось ощущение, что не все они принадлежали парню.

Предприняв попытку проникнуть в них, Катарина едва не свихнулась. Ее собственное сознание отозвалось мучительной агонизирующей болью.

И все же, у нее было чувство, что эти воспоминания не могли принадлежать Реннету. Говоря иначе, они являлись чужеродными.

До настоящего момента ведьма понятия не имела, что подобное возможно. К примеру, можно человеку внушить чужие образы и мысли, но они тут же становятся своими, пускай и лживыми. Здесь же другое дело. Обнаруженные ею фрагменты памяти были чужды сознанию парня.

Также, стоило отметить, что среди собственных воспоминаний Реннета попадались такие, каких ведьме не приходилось видеть. Они будто изъяты из дурных снов, видоизменялись, разрушались и снова восстанавливались. И ощущалась в них боль, кровь, и немыслимое отчаяние. Если бы человеку довелось на самом деле пережить то, что содержалось в них, вряд ли после этого он имел право называться человеком.

В сознании парня Катарина пробыла минут двадцать, хотя там – в другом мире, время текло совершенно иначе. А придя в себя, она еще долго собиралась с мыслями и чувствами. Казалось, что кошмары заразили и ее разум.

Касательно самого Реннета… то он отключился сию же секунду, как ведьма его покинула. Осмотрев его, Ладан предположил, что это всего-навсего обостренная форма усталости.

Кассандра стояла прислонившись к стене и скрестив руки на груди. В помещении пристройки было достаточно тепло, потому верхнюю одежду она оставила вместе с походной сумкой и оружием. На ней оставались красивая светло-голубая льняная рубашка, прикрывающая поддерживающий роскошную грудь корсет, черный пояс с металлическими вставками и серая юбка с вырезом сбоку. Сапоги она также сняла, чтобы дать ногам отдохнуть от мозолей, а светлые волосы распустила. С первого взгляда и не узнаешь в ней суровую чародейку, заслуженно получившую прозвище Непримиримая Крепость.