Дженнифер и Ники

Смутные воспоминания об этом сексуальном рае прерывались в ее сознании резким вмешательством взрослых: запретом матери, однажды заставшей Дженнифер за тем, что, лежа в пенистой ванне, она то засовывала, то вытаскивала два пальчика из чудесного отверстия между ног. Ей было лет семь или восемь.

— Дженни, милая, там нельзя трогать ручками. Это некрасиво.

В семь лет она не поняла, почему то, что приятно и никому не мешает, плохо, но поверила матери, и с тех пор мастурбировала лишь изредка, за закрытыми дверями. В свои двадцать пять лет она имела весьма смутное представление о том, как выглядит ее щелка. Лепестки бутона, сокрытого меж ее ног, открывались лишь взглядам любовников.

Джон Гамильтон отправил ее на Виндермере Фарм, в Нью Джерси, где по выходным одна обладательница серебряной булавки проводила уединенные встречи с женщинами, желающими обрести сексуальную независимость. Это была Вида Ланкастер, высокая угловатая блондинка, с умными глазами, которые замечали все, что вы делаете. Она обо всем говорила быстро и взволнованно, и все же производила впечатление исключительно спокойного человека. Когда они стали заниматься йогой, она оказалась невероятно гибкой.

Она сидела во главе стола за легким вегетарианским завтраком в залитой светом гостиной. Дженнифер сидела справа от нее, а слева разместились еще три женщины. Вида отрезала каждой из них хлеба, сырого, темного хлеба с изюмом. Дженнифер успела купить гвоздик, которые теперь стояли в голубой вазе на другом конце дубового стола.

— То, что я попыталась организовать здесь, это женское общество, — сказала Вида, — то есть место, куда приходят женщины, чтобы продемонстрировать, что значит быть сексуально независимой и научиться видеть красоту собственной сексуальности. Здесь они делятся друг с другом опытом.

Заговорила какая-то женщина с розовыми волосами:

— Ты научишь нас кончать, ведь так?

— Можно сказать и так, если ты хочешь на этом закончить.

— Как?

— Первый шаг, — промолвила Вида, — это следить за своим языком. Мы не мужчины и, как вы увидите, не нуждаемся в них для удовлетворения наших сексуальных потребностей.

После завтрака они пошли в большую комнату, одна стена которой была прозрачна и открывала вид на заснеженную ферму. На отполированном дубовом полулежали коврики, по пять в кругу, так что женщины, чья одежда была разбросана по комнате, могли смотреть друг на друга. Они встречались взглядами и поспешно отводили глаза.

Дженнифер сидела в позе лотоса, не сводя глаз с Виды. Без одежды Вида выглядела не так внушительно. У нее были чуть отвислые груди и костлявые коленки.

— Сестры, я приглашаю вас в путешествие, — начала Вида. Она сидела с прямой спиной, точно жрица Инанна, сумарианская богиня любви. Сегодня мы все вместе посмотрим туда. У вас в руках маленькие зеркальца, в которые вы имеете полное право смотреть. Мы серьезно взглянем на то, что дает жизнь человеку и начало всем наслаждениям. Этот замечательный орган, эти нижние губы, влагалище, щелка, бутон, грот, киска, это центр вашей сексуальности. Сексуальность дана вам, чтобы испытывать оргазм.

Дженнифер установила зеркальце между ног и взглянула в него несколько скептически. Мужчинам нравилась ее киска, вот и все, что ее интересовало, все, что было ей нужно. Ей нравились их «штучки», так что все было справедливо. Какая разница, что теперь ее немного тошнило от вида собственных гениталий? Но… почему ее все-таки тошнило?

Она огляделась. Другие женщины подолгу и с любопытством глядели в зеркальца. Кэти, женщина с розовыми волосами, лежала на спине, расставив ноги, и широко открытыми глазами пялилась в зеркальце.

Дженнифер раздвинула нежный светлый пушок и при помощи двух пальцев приоткрыла нижние половые губы. Жемчужного цвета жидкость собиралась на нежно-розовой поверхности. Она должна была признать, что цвет ей понравился ей всегда нравился такой цвет, но вот внешние губы были, пожалуй, слишком велики. Они портили ее безупречную красоту.

У каждой из вас форма половых органов немного отличается. Пройдите по кругу и посмотрите на все варианты. Не пытайтесь найти некую среднюю, обязательную для всех норму. И кстати, не впадайте в заблуждение, будто ваша лишена привлекательности. Первый человек, которому она должна нравиться, это вы сами.

— Мой муж говорит, что от меня пахнет, — сказала женщина по имени Ферн. Ее муж работал телепродюсером, и у него вечно не хватало на нее времени.

— В смысле чем? Дезодорантом? Если вы подмываетесь, то ваш запах должен быть приятен нормальному мужчине. Всякая хорошая вещь на свете имеет свой запах.

— Может быть, ему не нравится именно мой.

Две женщины подползли к ее коврику и принялись разглядывать ее влагалище. Дженнифер присоединилась к ним. Запах Ферн показался ей приятным. Пока она стояла на коленях, другая женщина понюхала у нее. Скоро все пять женщин ползали по полу, изучая друг друга, точно мартышки.

Тем же вечером Вида показала им слайды с женскими гениталиями. Она сказала, что им необходимо научиться понимать и любоваться разнообразием вариантов. Это было не только полезное, но и впечатляющее зрелище, по существу красивое. Одна женщина захихикала, другие присоединились к ней. Они сидели в кружок на своих матах в общей комнате, потягивая домашнее вино из бузины и радуясь, что свет погашен, ибо лица их пылали от смущения.

Кэти задала элементарный вопрос:

— Эй, но я ведь не интересуюсь женщинами. Созерцание женских штучек меня не заводит. Я не лесби. Мы смотрели на себя в зеркальца, потом друг на друга, теперь эти слайды, но ведь я здесь, чтобы научиться быть сексуальной с мужчиной.

Вида выключила проектор и включила свет. Ее сережки звякнули, когда она откинула со лба выбившиеся пряди волос. Она принялась со страстной убежденностью объяснять философию своей методики:

— Кэти, ты никогда раньше не видела себя. Ты была очарована, я это заметила. И я не думаю, что женщина может быть хорошей любовницей, если она не испытывает восхищение перед тем, что доставляет ей столько удовольствия. За годы работы с сотнями женщин я пришла к выводу, что причина их сексуальных проблем коренится в том, что они не ладят с собственными половыми органами. Их приучили не смотреть, не трогать, полагаться в получении удовольствия только на мужчину.

— То, чему учим мы, это познакомиться и подружиться со своей щелкой, чтобы научиться любить ее. Когда это будет достигнуто, мы научим вас мастурбировать, — она отхлебнула вина из бузины, — хотя вас и не придется учить тому, что приходит само собой. По сути дела, все, что вам требуется, это разрешение снова вернуться к детской невинности и вспомнить, как вы ласкали себя, пока общество не погрозило вам своим длинным пальцем. А поскольку мы даем вам разрешение мастурбировать открыто, с полным сознанием своего права на этот невинный источник удовольствия, то вы сами будете поражены тем, какую бурю чувств сможете породить в собственной промежности без посторонней помощи. Вот почему мы здесь делаем акцент на независимости. Мастурбация — ключ к полноценной сексуальности, поскольку, как мы только что видели, если вы не можете доставить удовольствие себе, вы не сможете ничего предложить другому. Я надеюсь, что ответила на ваш вопрос, Кэти.

Она откинула назад волосы. В знак признательности Кэти сложила ладони вместе и вежливо поклонилась. Теперь ей было о чем подумать.

— Есть еще вопросы? — спросила Вида, обводя взглядом комнату.

Дженнифер молчала и заговорила, лишь когда Вида вопросительно взглянула на нее:

— Сегодня я пережила много замечательных моментов, но я все еще не знаю, смогу ли я сделать это. Я имею в виду, что мне придется еще перебороть свое отвращение к гениталиям.

— Я рада, что вы высказались, Дженнифер. Мы все знаем вас как замечательного фотографа, и, конечно, по вашей статье в «New Man». В каком-то смысле вы секс-символ Америки. Поэтому если даже вы испытываете затруднения в отношении собственных гениталий, здесь что-то не так.