Страница 13 из 14
Схема: Промысловое обложение по итогам реформы 1898 года
В сумму сбора с капитала зачитывался уплаченный основной промысловый налог. Дополнительный налог, таким образом, поглотил налогосновной. По существу, патент для крупных предприятий (а отчётные предприятия за редким исключением – и есть крупные) заменился процентным налогом с твёрдой ставкой, единой для всех. Он по-прежнему дополнялся сбором с прибыли, который теперь стал прогрессивным. Прогрессия колебалась от 3 % (для предприятий, получивших прибыль в пределах 4 % на капитал) до 11 % (для прибыли свыше 10 %)93. Таким образом, в результате реформы промысловый налог для отчётных предприятий из «плоского» стал прогрессивным. Лишь пятью годами ранее эта новинка – прогрессивная шкала – появилась в квартирном налоге, и вот уже она применяется к акционерным обществам.
Особый подход требовался неотчётным предприятиям. Их важность объясняется тем, что именно среди них находились переобложенные предприятия, налоговая нагрузка которых не допускала увеличения. Именно в этой группе скрывался стопор, не дающий повышать поступления в бюджет путём общего увеличения ставок.
Для неотчётных предприятий до 1898 года шкала оставалась, по сути, даже не плоской, а регрессивной: чем больше прибыль предприятия, тем меньшую её долю оно отдаёт в налог. Превратить эту регрессию в плоскую шкалу – уже было бы достижением. На это и нацеливался сбор «с излишка прибыли». Он взимался в размере одной тридцатой «той части прибыли, которая превышает увеличенный в 30 раз оклад основного промыслового налога». Другими словами, речь идёт о налоге в 3,3 % на прибыль тех предприятий, у которых основной промысловый налог забирал менее, чем 3,3 % прибыли. Предложенный механизм позволил не повышать обложение предприятий, у которых патент забирал относительно большую долю, но повысить (иной раз – на порядок) обложение предпринимателей, обложенных легко.
Итак, реформа Витте продолжила реформу Бунге. Целью обеих было существенное повышение бюджетных доходов от промышленности и торговли за счёт богатых предприятий без существенного увеличения (а в 1898 г. – даже без малейшего увеличения) нагрузки на предприятия бедные.
И закон 1898 г., и представление в Государственный совет написаны так, чтобы не вызывать сомнений: всё тщательно продумано, изложенная схема – лучшая из всех возможных, иного пути нет. На самом же деле, Минфину вновь не удалось воплотить свои замыслы полностью.
В отличие от реформы 1885 г., подготовка которой исследована довольно подробно94, разработка реформы 1898 г. не удостоилась специального изучения. Тем не менее, основные сведения о подготовке Положения 1898 г. известны – благодаря классической монографии Л.Е. Шепелёва95. Подчёркивая фискальный интерес министра финансов С.Ю. Витте к этой реформе, автор указывает и ключевую проблему, которую пыталось устранить руководство Минфина. «Неуравнительность» патента не позволяла налогу обеспечить рост доходов казны в соответствии с ростом промышленности и побуждала ставить вопрос о его (патента) отмене. Начиная в 1893 г. разработку очередной реформы промыслового налога, министр финансов надеялся убрать патент полностью.
Эта реформа не избегла обычных для своего времени этапов законотворческого процесса. Собрав в 1893 г. мнения управляющих казёнными палатами, столичные чиновники затем создали межведомственную комиссию с участием общественных представителей; разработанный ею проект был снова направлен казённым палатам, по их отзывам исправлен, вновь обсуждён в комиссии, разослан по заинтересованным ведомствам, и с учётом их мнений в феврале 1898 г. предложен в Госсовет, где и одобрен.
Реформа состоялась. Но по ходу её подготовки выпала ключевая деталь. Патент сохранился, и это была уступка со стороны реформаторов. Чем была вынуждена эта уступка, помогают понять документы, отложившиеся в фонде Томской казённой палаты96.
Не считая сопроводительного письма, всё дело состоит лишь из трёх документов – департаментский запрос, ответ палаты (чистовик с небольшой последней правкой, оставленный в качестве отпуска) и черновик этого же ответа97. Запрос подписал лично Владимир Иванович Ковалевский, свежеиспечённый директор Департамента торговли и мануфактур (именно этот департамент ведал во 2-й половине XIX в. и торгово-промышленным налогообложением). К руководству промышленной политикой Ковалевского привлёк новый министр финансов С.Ю. Витте, полагавший его «человеком замечательно талантливым». Несколько ранее, в министерство Н.Х. Бунге, Ковалевский руководил одним из отделений Департамента окладных сборов: следовательно, опыт позволял ему понимать роль промыслового налога не только в определении отношений государства с предпринимателями, но и в преобразовании всей податной системы страны.
Датированное 8 марта 1893 г. отношение В.И. Ковалевского в адрес председателя Томской казённой палаты М.А. Гилярова отпечатано типографским способом, с оставлением лишь пропусков для имени-отчества и титула. Ясно, что оно рассылалось, по меньшей мере, десяткам председателей казённых палат. По давно сложившейся практике, реформаторы пытались представить свои предложения как воплощение требований снизу.
Сообщая казённой палате о создании в ноябре 1892 г. «комиссии для общего пересмотра узаконений, относящихся до обложения торговли и промышленности», Ковалевский просил представить соображения по теме работы комиссии. Перечислив ряд частных вопросов, он в заключение просил рассмотреть этот предмет «возможно всесторонне, не ограничиваясь поставленными выше вопросами»98.
Отношение 8 марта 1893 г. несёт гриф «совершенно доверительно». Столичные реформаторы явно не хотели, чтобы слухи о предстоящей реформе распространились прежде времени. Не ограничиваясь этой мерой предосторожности, авторы отношения постарались сделать его возможно более обтекаемым. Давая понять, к чему клонят, они, тем не менее, не называли вещи своими именами. Однако томичи отлично их поняли.
Расплывчатым понятием «томичи» нам придётся пользоваться, поскольку непосредственный автор отправленного в мае 1893 г. ответа неизвестен. Адресат «совершенно доверительного» письма, Михаил Алексеевич Гиляров, почётный гражданин Томска, стоявший во главе местной казённой палаты более четверти века, уже заканчивал свой жизненный путь и по болезни не принял участие в разработке ответа. Документ ушёл за неразборчивой подписью одного из начальников отделений, уклонившегося от единоличной ответственности («Казённая палата, составив с возможною поспешностью требуемые Вам соображения, имеет честь представить их»…)99.
Основная часть девяти пунктов, сформулированных в письме Ковалевского, содержит достаточно точные вопросы, направленные на шлифовку существующих правил. (Например, в первом пункте спрашивается, какие из торгово-промышленных действий, ныне освобождённых от выборки промысловых свидетельств, могли бы быть привлечены к обложению). Однако вопрос № 5 выделяется по своему значению. «Признаете ли Вы необходимым подвергнуть коренному пересмотру нынешнее Положение о пошлинах за право торговли и промыслов, с целью упрощения действующего порядка обложения, а равно для установления большего соответствия между обложением <…> и доходностью предприятия»100.
Расплывчатую формулу об «упрощении» и «большем соответствии доходности» томичи «перевели с дипломатического на русский» совершенно определённо. Читаем ответ: «Отменить выдачу документов 1-й и 2-й гильдий значит упразднить целое сословие в империи». В запросе Ковалевского эта формулировка – отмена гильдейских свидетельств (патентов) – не встречается ни разу. Но томичи прекрасно поняли эвфемизм, тем самым подчеркнув то, что могло бы иначе быть не очевидно для нас: геркулесов подвиг, на который в очередной раз замахнулись столичные реформаторы в 1892 г., стоял на повестке дня давно.
93
На самом деле, верхняя граница шкалы описывалась более сложной формулой: «получившие чистую прибыль свыше десяти процентов на их основной капитал [платят] шесть процентов со всей суммы полученной на него чистой прибыли и, сверх того, ещё пять процентов с той суммы чистой прибыли, которая превышает десять процентов на означенный капитал». Таким образом, правильнее сказать, что для самых высокодоходных предприятий налог с прибыли стремится к 11 %, но не достигает этой цифры хотя бы в малой доле.
94
Ананьич Н.И. К истории податных реформ 1880-х годов (Введение дополнительных сборов к промысловому налогу: 3-процентного и раскладочного) // История СССР. 1979. № 1. С. 159–173. Эта статья излагает один из главных результатов диссертации 1978 г.
95
Шепелёв Л.Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX века. Проблемы торгово-промышленной политики. Л.: Наука, 1981. С. 226–229.
96
ГАТО. Ф. Ф-196. Оп. 3. Д. 160.
97
Они расположены на листах: 1–2 (запрос), 4–8 об. (черновик), 9–15 (чистовик).
98
ГАТО. Ф. Ф-196. Оп. 3. Д. 160.Л. 2.
99
Там же. Л. 3.
100
Там же. Л. 1 об.