Сувенир с Мирассы

Я сначала глазам не поверил, когда понял, что меня перенастроила ты. Сама! – Даже теперь голос у Маугли невольно дрогнул. – В смысле, что ты освободила меня от всего, в том числе и от… ну, вообще от всего. Какое-то время после этого я сидел в таком недоумении, словно меня по голове стукнули. И самое главное, никак не мог понять: почему?! Почему ты сделала это? Почему не спросила меня, прежде чем менять что-то в моей голове, хочу ли я этого?! А потом ещё начали вспоминаться ваши разговоры с сагатом Скроссом насчёт твоих планов сделать меня свободным в конце концов. Я тогда не поверил, что ты говорила всерьёз, но, оказалось, напрасно. И вот я сидел там, освобождённый, но совершенно ошарашенный, потому что не мог сообразить, что делать дальше? Куда идти? Вернуться в дом на пляже, или теперь мне туда нельзя?

А ещё я вдруг осознал, что не понимаю вообще: кто я? Пошла такая эмоциональная чехарда, что меня бросало из стороны в сторону. Я то ничего не чувствовал к тебе, то вдруг до боли хотел увидеть тебя рядом – даже не знаю, зачем. То ли, чтобы обнять, то ли чтобы сказать, что никогда не прощу за то, что ты меня вот так бросила?..

- Я не бросала, – с жаром возразила я. От откровений Маугли сердце придавил увесистый камень, тут же напомнивший, как тяжело мне было без него. – Я просто не могла остаться рядом с тобой тогда.

- Теперь я понимаю это, но в тот момент у меня в голове была такая каша – в пору с ума сойти… – Вайятху улыбнулся, и мне стало немного легче.

Слава Всевидящему, он ни в чём не обвинял меня, хотя какое-то иррациональное чувство вины я всё-таки ощущала. Пусть и знала, что повторись та жуткая ночь опять, поступила бы точно так же, и совесть моя была бы чиста, но – увы! Всё равно сожалела о том, что пришлось менять настройки Вайятху именно так.

Маугли, похоже, ничем не мучимый, в отличие от меня, продолжил:

- Ну, когда в голове немного просветлело, до меня дошло, что, если ты оставила ключ от медблока, значит, не собиралась возвращаться. И, значит, выбираться нужно самому. Но, когда я вышел, в коридоре уже стоял Джелли…

- Кто? – удивилась я.

- Джелли. Тот гвардеец, которого ты прислала, чтобы он отвёз меня домой. Я потом придумал ему имя – Джелли. Ну, я ещё расскажу об этом. А тогда он просто сказал, что у него приказ – отвести меня в дом на пляже. Я спросил, кто его послал, он ответил, что ты, и я пошёл за ним. Мне сразу как-то стало легче: вроде, всё вернулось на свои места, ты заботишься обо мне, несмотря на то, что перед этим отпустила… Я начал думать, что, может, ты и дальше не оставишь меня. В смысле, не отошлёшь куда-нибудь подальше, и не забудешь.

Я, не удержавшись, горько покачала головой. «Забудешь», – это же надо было додуматься!

Маугли правильно понял мои гримасы, потому что пояснил:

- Это же я тогда так думал. И, потом, каша из головы никуда не делась, я по-прежнему ничего не понимал в том, что творилось вокруг. Догадывался только, что если поход на бал закончился перестройкой моих мозгов, значит, случилось что-то серьёзное. Джелли вывел меня прямиком к флайерам, никто нас не задерживал, мы просто сели и полетели. Пока было время, я принялся расспрашивать его. Сначала ничего не получалось: у него стоял запрет на разговоры о секретах императора, но я потихоньку нащупал, как можно было этот блок обойти, и тут как посыпалось!.. – Маугли закатил глаза от избытка чувств. – У меня волосы стояли дыбом до самого дома: Наим умирает, и он вовсе не Наим, а сам Лемир Грасс! И этот Грасс изо всех сил старался заставить тебя подчиняться, чтобы ты каким-то образом не испортила его славу после того, как он умрёт… Я не всё до конца тогда понял, но главное сообразил: Грасс заставил тебя слушаться, угрожая, что отдаст меня кому-то другому.

Тут я опять принялся думать, хотя это было ещё очень трудно – не до конца освоился с объединением с Проводником. Но даже тогда сообразил, что мешать тебе нельзя. И остальным – сагату Эдору, сагату Эктору – тоже нельзя. И вообще, неизвестно когда я увижу вас, потому что вам теперь будет очень сильно не до меня. Особенно, если сагат Эктор и вправду станет новым императором. Кто-то ведь должен будет ему помогать? Не родственники же сагите Карии… Но от меня точно проку не было бы, поэтому я подумал, что следует ждать новостей в доме сагата Эдора и никого не беспокоить. Когда у вас найдётся время, вы сами прилетите. А потом мне стало жаль Джелли, потому что он сказал, что умрёт следом за Грассом. И… я вдруг почувствовал злость. Сам почувствовал! Это было так странно, я же никогда раньше не злился. А тут меня просто разрывало от желания сделать этому Грассу какую-нибудь гадость, за всё! Ну и, для начала, я освободил Джелли от подчинения императору.

- Но как? Как ты ухитрился сделать это?! – перебила я рассказчика.

- Не знаю, как объяснить… Больше всего это походило на длинную-длинную нить, которой он был привязан к тому, ненастоящему Наиму. И жить без этой связи гвардеец не мог почему-то… Поэтому я решил перепривязать его. Ничего другого в голову в тот момент не пришло.

- И к кому ты его перепривязал? – спросила я, смутно догадываясь уже о том, какой ответ получу.

- К тебе, – улыбнувшись, подтвердил мои подозрения Маугли. – К кому же ещё? Я подумал, что тебе не помешает защита и охрана, пока вы будете наводить порядок при дворе. И поэтому велел Джелли вернуться во дворец, найти там тебя и охранять. Но сначала мне нужно было вытрясти из него всё, что он знал. А ещё я опять посмотрел в его памяти, как Грасс тебя уламывал. И там был такой момент… когда он говорил о своих рабах-Вайятху, которые умерли из-за него. А ты слушала, и у тебя делалось такое лицо – мне показалось, что ты вот-вот швырнёшь чем-нибудь в него.

Я смущённо потупилась. «Швырнёшь» – это очень мягко, на самом деле мне хотелось убить Грасса, причём, собственноручно…

- И вот, когда я смотрел на тебя через память Джелли, до меня вдруг дошло, что рабов ты и вправду не любишь. То есть, я и раньше это знал, ты предупреждала, но я не понимал, как сильно ты их не любишь. И тогда мне показалось, что я понял, зачем ты снова поменяла мои установки… Тот, кем я был – ты никогда не смирилась бы и не полюбила меня по-настоящему. Именно поэтому и перепрограммировала.

Я вытаращила глаза и уже открыла рот, чтобы возмутиться, но Маугли быстро перебил:

- Нет-нет, погоди, я знаю, о чём говорю. Конечно, ты всегда хорошо относилась ко мне, заботилась, кормила, учила… Но это всё было не то. Неправильно. Потому что на самом деле это я должен был заботиться о тебе. Защищать, охранять и помогать.

Продолжать молча слушать было просто невозможно.

- Маугли, ты не прав! Я любила тебя раньше, до изменения настроек, любила именно по-настоящему, и люблю сейчас, для меня ничего не изменилось. То есть, конечно, изменилось, но не то, о чём ты говоришь! Речь шла не обо мне, а о тебе, понимаешь? О твоей установке любить каждого хозяина просто за то, что он хозяин! Меня убивало именно это. О какой любви с твоей стороны можно было говорить, если тебя программировали на привязанность?! Я должна была дать тебе свободу! Иначе… иначе всё было бы зря.

Вайятху опустил глаза и задумчиво покачал головой.

- Я не знаю, что тебе сказать… Для меня всё выглядело иначе.

- Как?

- Как будто я не оправдал твоих ожиданий. Оказался недостаточно хорош, чтобы полюбить меня таким.

- Ерунда какая-то… – растерянно пробормотала я. – Ты вправду считаешь, что надо было оставить тебя рабом?!

Маугли снова неуверенно покачал головой.

- Не знаю… Может быть, и нет. Но вот то, что мне было намного легче, когда я считал тебя своей хозяйкой – это точно. Потом… потом всё стало очень сложно и тяжело. Я никак не мог понять, что должен делать, чтобы снова стать тебе интересным… Проводник был куда более свободен, чем я, его никто не заставлял любить хозяев, но ему ты говорила, что больше любишь меня, раба. А потом взяла и перепрограммировала! Если ты освободила меня, потому что не хотела раба, значит, я должен был вести себя, как свободный человек, так? Но я понятия не имел – как это… Чем свободные люди отличаются от рабов? Ты говорила: ходят, куда хотят, делают, что хотят. Но я боялся ошибиться и сделать что-то не так. Боялся опять не оправдать твоих ожиданий, только теперь уже в качестве свободного… Мне казалось, что тогда это будет уже конец всему.