Сувенир с Мирассы

Но, прежде всего, на голову новому правителю должны были возложить его собственную корону. Из чистейшего золота, украшенную восемью изумрудами, восьмьюдесятью алмазами, шестнадцатью рубинами и двадцатью четырьмя чёрными бриллиантами, как расписывалось в программе. Ну, и мантию, конечно. Сотканную вручную из шерсти коз-мериносов, высокогорных бакхов и каких-то нитей местного производства. Мантия, оказывается, была непромокаемая, непробиваемая пулями или холодным оружием, неопалимая и защищающая от кислот. Я попыталась представить себе будни императора, которому была нужна такая вот «парадная» одежда, но не преуспела. Вроде, всех сопротивляющихся они уже уничтожили… Или опять дань паранойе Грасса?

Мирасские самодержцы традиционно получали свой главный головной убор в специальном коронационном зале дворца, открывавшемся исключительно ради данного события. То есть, каждый император посещал этот зал один раз в жизни. Пожалуй, это было даже в чём-то символично… Вот придворные, например, имели возможность сделать это дважды, а то и трижды.

На этот раз мы обязаны были пойти на праздник все, включая Маугли, – по-видимому, процесс коронации самодержца не был таким закрытым, как его похороны, куда Вайятху не допустили. Лягушонок в восторг от приглашения не пришёл, но и не расстроился.

- Всё будет хорошо, сагите, – успокаивал он меня, – я ведь не первый раз уже буду там, где много людей. Теперь мне нетрудно сохранять один цвет и молчать столько, сколько понадобится. Я вас не подведу!

Ну, сомнения у меня всё-таки были, ещё не забылись его безответственные выходки в конюшне, впрочем, как и безупречное поведение во время встречи с Наимом и Карией. Но организаторы выбора нам не предоставили, Маугли должен был появиться на церемонии, и оставалось только молиться, чтобы добрые намерения не завели лягушонка куда-нибудь не туда. С другой стороны, на этот раз с нами был Эдор, как и Лавиния с Эктором, стало быть, шансы на успех повышались многократно.

Этикетом для женщин предписывалась весьма специфическая церемониальная одежда, которую я, помнится, уже однажды описывала: целых три платья. Мужчинам было не намного проще, потом что их костюм состоял из твердокаменных, судя по изображениям, брюк и такого же негнущегося, расшитого золотой нитью камзола. Нам требовалось заказать их, получить, и научиться держаться в этих футлярах непринуждённо, – всё за два дня. Вот когда я пожалела, что не послушалась стратега, презентовавшего мне «тренировочный» набор одежды для коронации ещё на Второй, чтобы я привыкала к нему.

Обговорив все детали, мы разошлись по комнатам. Эдор намеревался выспаться, не смотря ни на что, Маугли тоже выглядел усталым, и только мне спать расхотелось. Тревожные мысли стучались в голове, как острые молоточки, мешая расслабиться. Я решила снова воспользоваться душем, как волшебным средством для исправления настроения, а Маугли, открыв окно, уселся на подоконник, всматриваясь в затягивающийся облаками горизонт. Это был его безотказный способ отдохнуть.

Ветер ощутимо свежел, его порывы усиливались, заставляя полупрозрачные занавеси время от времени взлетать и надуваться, как гигантские пузыри. Но холодно не было, пляж будто отдавал накопленное за день тепло.

Настоявшись под сильными струями, я вышла из ванной намного более спокойной, чем вошла туда. Почему-то не захотелось одеваться, и я просто завернулась в длинное полотенце. Маугли по-прежнему сидел на подоконник, только теперь в комнате расселась целая стайка светлячков, а на руке у Вайятху сидела птица, размером с земного голубя.

- Простите, сагите… Вы не против, что я позвал их? Сейчас начнётся дождь, они искали укрытие.

- Да пожалуйста, главное, чтоб не гадили на пол, – проворчала я.

- Они не будут, – пообещал лесной принц, улыбаясь, и снова перевёл взгляд на птицу.

Да, в этот момент больше всего он напоминал именно лесного принца, или эльфа, или полубога… Он был здесь более чем уместен, в отличие от меня, например. Осознание этого снова резануло сердце, как ножом. Сейчас, как никогда, мне было очевидно, что люди оставались на Мирассе чужаками, пришлыми, пытающимися подмять под себя целую планету. Вайятху гармонично сосуществовали со всеми живыми и неживыми созданиями Храиссы, а мы – крушили, разоряли, вторгались, не пытаясь влиться в уже существующие связи, а навязывая свои.

Я вспомнила слова полосатого туземца с гор, который утверждал, что люди должны заменить истреблённых Вайятху, и усомнилась в том, что это возможно. Совершенное существо, безмолвно беседующее с птицей, заменить, по-моему, было просто нереально…

Встряхнув головой, я осторожно подошла поближе к ним. Вполне ожидаемо, пернатый собеседник Маугли вспорхнул и вылетел в окно.

- Прости, – сказала я грустно. – Спугнула… Не хотела.

- Нет, вы не при чём, мы уже закончили разговор. А он хотел позвать сюда своих братьев. Так что, скоро вернётся…

- Да? Будем ночевать в птичнике? Это даже интересно… Надеюсь, они не начнут кричать на рассвете?

- Начнут. Но сначала улетят в лес, – ведь они поют для своих соседей, не для наших…

Говоря это, Маугли осторожно привлёк меня к себе и теперь аккуратно разворачивал полотенце, в которое я была закутана. Он действовал очень бережно, медленно поворачивая меня, поднимая или опуская мои руки. Он не спрашивал словами, хочу ли я близости, но ясно давал понять, что только от меня зависит, будет ли она, оставляя возможность в любой момент остановить его. Но мне не хотелось прерывать Вайятху, – наоборот, хотелось закрыть глаза и полностью отдаться его ласковым рукам, губам… Забыться в чутких прикосновениях, наполненных заботой обо мне.

Нежность – вот чего мне отчаянно не хватало. Страсть, буря, натиск, сумасшествие – всё это было прекрасно, но иногда до боли была нужна вот такая тихая ласка. Даже сердце замедлило своё биение, словно боясь спугнуть настроение Вайятху…

Ткань упала к моим ногам, и Маугли с восхищением обвёл взглядом моё тело, наполняя меня изнутри каким-то тихим томлением.

- Сагите… как вы красивы! Я мог бы смотреть на вас целую вечность… Как жаль, что я не знал вас с самого начала моей жизни! Тех лет, что мне остались, не хватит, чтобы насмотреться на вас…

- Я бы тогда уже давным-давно превратилась в старушку и умерла. Ты ведь намного старше меня, – со смехом парировала я.

- Да… – с грустью ответил он. – Знаю… Но понять этого не могу. Мне всё время кажется, что до вашего появления я не жил.

Я переступила через упавшее полотенце и потянулась к лягушонку. Захотелось прижаться к нему, чтобы стереть грусть с любимого лица.

- А что ты делал тогда? – спросила я, касаясь его груди.

- Не знаю… Это всё вспоминается, как в тумане. Все мои прошлые жизни видятся, как сквозь дымку.

- Все жизни?..

- Я считал их так. Один хозяин – одна жизнь… До вас их было три, но все какие-то ненастоящие. Иногда мне хочется, чтобы их совсем не было.

- Почему? – шепнула я, поднимая к нему лицо и заглядывая в бездонные зелёные глаза.

- Потому что теперь понимаю, что не жил тогда, а… как будто спал. Всё время, даже когда бодрствовал. Это был очень-очень долгий сон. Иногда приятный, иногда отвратительный… А потом пришли вы и разбудили меня.

Осторожно гладя его по лицу, я отстранённо думала, что Маугли имел в виду, вероятно, воздействие лекарств, которые его заставляли принимать, и от которых я его избавила.

- Скажи, – проводя пальцами по его ключицам, спросила я, – ты помнишь самое начало, когда я нашла тебя там, на корабле?

- Да, помню…

- Что ты чувствовал тогда?

- Страх. Нет, даже ужас. Это как… если разрушится всё вокруг и ты упадёшь куда-то в совсем другое место… Ну, как в параллельный мир.

- Но ты справился с этим?

- Только благодаря вам. Я чувствовал, что зачем-то нужен вам, что вы не бросите меня одного, хотя я и не нравился вам…

Я удивлённо уставилась в тёмные глаза самого загадочного существа во всей Вселенной.