Сувенир с Мирассы

- Слишком мало данных, – стратег тяжело вздохнул. – Надо думать дальше. Кстати, ложись-ка ты спать. Я ещё посижу, а утром, на свежую голову, будем принимать решение.

Я согласилась, что сидеть дольше было незачем, и побрела в спальню. Успела как раз вовремя, чтобы поймать лягушонка, нацелившегося опять выпрыгнуть в окно.

- Стой! – завопила я с порога, окунаясь в неприятное ощущение дежавю. – Куда?!

- Мне… нужно… – глухо ответил Маугли, не поворачиваясь, отчего у меня мгновенно ухнуло в пятки сердце, а колени как-то нехорошо ослабли.

- Посмотри на меня, – почти шёпотом попросила я.

Вайятху вздохнул, но послушно повернулся. На меня уставились отливающие призрачным фиолетовым светом глаза Проводника.

- Где Маугли? Что ты с ним сделал?! – я непроизвольно схватилась за спинку стула, чтобы не упасть.

- Ничего… он спит… как всегда. Не бойся… – выговорила вторая половина Маугли. – Мне… нужно. Отпусти.

- Нет уж, одного я тебя никуда не пущу, – ответила я, переведя дух. – Куда тебе так срочно… понадобилось?

- Место… силы, – невразумительно ответил этот таинственный тип. – Очень нужно!..

- Хорошо, место, так место… Но тогда пойдём вместе! – решительно ответила я. – Погоди, только захвачу что-нибудь потеплее…

В результате, через пять минут из окошка мы выпали опять вместе: Проводник, одетый в ту же одежду, в которой ходил весь день Маугли, и я, переодевшаяся в плотные брюки и свитер. С собой у меня ещё была курточка. Конечно, идеальным вариантом были бы мирасские браслеты, но таскать их в загадочные «места силы» я точно не собиралась.

Приземлившись на газон, Вайятху некоторое время будто принюхивался к чему-то, вытянув шею и закрыв глаза, и, наконец, уверенно сказал:

- Туда!

После этого меня бесцеремонно подхватили на руки, как в прошлый раз, и мы понеслись снова сквозь лес. Дорога была другая, Проводник несколько раз поднимался и спускался по каким-то холмам, петлял между деревьями, будто ищейка, потерявшая след. Я пару раз предлагала ему пойти своими ногами, но он только морщился в ответ, и я, наконец, отстала. Хочет тащить меня на руках – пусть тащит. Зачем, в конце концов, лишать бедолагу маленьких радостей жизни?..

Мы двигались так довольно долго, и я начала уже терять чувствительность тела, когда Вайятху, видимо, счёл, что мы пришли. По крайней мере, он сгрузил меня на землю и снова принялся оглядываться и «принюхиваться». Я была занята более прозаическими и необходимыми вещами, пытаясь заставить свои руки и ноги снова слушаться меня.

- Ещё немного… – выдал вслух Проводник, изучив все данные об окружающем мире. – Дойдёшь?..

- Да-а… – простонала я, разгибаясь.

В-общем, не то, чтобы дойти, но доковылять до еле заметной тропинки, начинающейся у прогалины, на которой мы стояли, мне удалось. Дальше пошло не в пример веселее. Под деревьями стояла темнота, хоть глаз выколи, поэтому я двигалась еле-еле, наощупь, постоянно боясь куда-нибудь провалиться или врезаться. Вайятху, который, судя по всему, отлично видел в темноте, постоянно пропадал впереди, потом возвращался за мной. Наконец, устав бегать туда-сюда, он издал какой-то неразборчивый возглас, видимо, от досады, и взвалил меня себе на плечо. Висеть там было куда хуже, чем на руках, и первые метров сто я протестовала громко и бурно, но потом пришлось замолчать в виду полного отсутствия реакции. Хорошо хоть то, что Вайятху двигался намного быстрее, чем я, так что, особо долго мучиться не пришлось.

Наконец, он остановился и снова опустил меня на землю.

- Здесь… – хрипло сказал зверь, поворачиваясь ко мне и пугая нечеловеческими светящимися глазами. – Пойдёшь сама?..

Я кивнула.

Вайятху взял меня за руку, и мы сделали несколько шагов вперёд, которые вывели на край небольшой поляны. Она казалась совершенно пустой в свете луны и звёзд.

- Да… здесь… – словно сам себе подтвердил Проводник и потянул меня дальше.

Мы подошли к большому плоскому камню, лежащему посредине полянки. Даже при слабом свете маленькой луны Мирассы было видно, что на камне что-то выбито. Посветив прихваченным фонариком, я разглядела изображения каких-то птиц и зверей.

- Что это? – спросила я у своего спутника.

- Место силы… – ответил он. – Здесь… можно… говорить с Храиссой…

- Опять?! – не удержавшись, проворчала я. – В прошлый раз разве не договорились?

- Нет… – покачал головой Вайятху. – В тот раз… говорил… Теперь… буду слушать…

И он подошёл к камню, примерился и улёгся на его изрезанную поверхность. Поёрзал, словно устраиваясь поудобнее, а потом закрыл глаза.

- Эй, а мне что делать? – спросила я, проникаясь вселенской тоской.

Уж если в прошлый раз молчаливый Проводник столько времени болтал, страшно даже представить, сколько будет вещать целая планета…

- Жди… здесь. Не уходи… – велел странный тип и опять закрыл глаза.

Деваться было некуда, и я повиновалась. Время текло, как вода из неисправного крана: малюсенькими каплями, заставляя меня жалеть, что не могу принять участие в этом «сеансе связи». На полянке было тихо, слышался только шум листьев. Очень-очень хотелось спать… Наверное, я отключилась, потому что внезапно открыла глаза и обнаружила, что Проводник уже стоит передо мной, осторожно теребя за плечо.

- А?.. Что случилось? – испугалась я.

- Ничего… пока. Всё странно… много силы… много недовольства… идут перемены… Очень большие перемены… Просят, просят… Все просят…

- Кто просит? О чём просят? – переспросила я, пытаясь понять, о чём толковал хищник.

- Все… – ответил он и посмотрел на небо. – Струны дрожат… Беда, если порвутся…

- Какие струны?! Ты можешь ответить толком?

Он посмотрел на меня и покачал головой.

- Слова… язык… запечатан. Тяжело.… Очень тяжело… закрыто.

- Ты не можешь говорить? – догадалась я. – Потому что центр речи тебе не подчиняется?

- Когда сильно… хочу… говорить… не могу. Закрывается всё… – Проводник встряхнул гневно головой. – Не помню…

- Чего не помнишь?

- Откуда знаю,… откуда помню… Места силы. Откуда?.. Как брать силу?.. Как идти… на четырнадцатое небо?.. Память… разрывается…

Хищник стукнул кулаком по камню и невольно застонал, опустив голову. Я поняла, что его мучило: невозможность свободно выражать мысли и чувства на человеческом языке. Похоже, генетики-создатели Вайятху отказали этой половине Маугли в полноценном доступе к тем участкам мозга, которые отвечали за связную речь. Интересно, почему? Чтобы он чего-то не разболтал? Но кому? Хозяевам, что ли, во время восхождения к своему небу?.. Одни вопросы, как обычно. И никаких ответов.

- Не переживай, – я рискнула погладить Проводника по плечу. – Хочешь, я попробую пробиться к тебе через изменение психологических установок?

Зверь как будто смягчился, блеск его глаз слегка пригас, он накрыл ладонью мою руку, лежащую на его плече, а потом потёрся об неё щекой, словно не в силах удержаться. Я почувствовала, как внутри что-то отозвалось на его прикосновение. Интересно, это что – личный пароль к моему сердцу?! Помнится, когда лягушонок в своё время сделал так, у меня тоже мурашки побежали по позвоночнику…

- Ты говорил, что кто-то что-то просит… Что ты имел в виду? – я решила вернуть разговор в более безопасное русло.

Вайятху тяжело вздохнул, потом сделал неопределённый жест.

- Все… просят, просят, просят… Но никто почти… не даёт… Неравномерно… Так нарушается… равновесие. Надо давать… обязательно…

- Что давать? – тихо спросила я.

- Любовь… боль… надежду… даже страх… Лучше – любовь… Но другое – тоже… Так связь крепнет… Но не дают.

Я попыталась понять, о чём он говорил. Кому-то нужны были человеческие эмоции, причём, любые?

- Кому отдавать?

- Ей… Храиссе.

Ах, вот оно что! Видимо, проблема была в том, что планете было мало чувств, которые ей давали теперешние жильцы. Ну, вообще-то, закономерно. Если вспомнить, сколько эмоций изливал в пространство вокруг себя Маугли, и сколько – мои соплеменники, становилось понятным, почему теперь Мирасса сидела на «голодном пайке». Хм… Вот только чем это грозило всем, и нам, в том числе?